Гость

(Глава первой части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне")

Мы шли босиком по ворсистому теплому ковру, устилающему длинный, едва освещенный синеватым дежурным светом коридор спального яруса Корабля. Пятно слабого желтоватого света молчаливо сопровождало нас, то и дело высвечивая справа и слева двери таких же, как моя, кают.
Раньше я ежедневно гулял в одиночестве по этому не то коридору, не то туннелю в своих коротких путешествиях в бассейн, в комнату питания и туалет.
Корабль, как всегда, был молчалив, пустынен и угрюм. Я даже не знал, реальны ли эти двери, или это всего лишь картинка и за ними ничего нет.
За четыре месяца полета я всего лишь трижды встречался с людьми на корабле. Первый раз, когда на десятый день меня пригласил капитан, седовласый красивый старик с удивительно умными пронзительными глазами.
Там,где-то под этим этажом, в огромном зале нижнего яруса, среди двух десятков пустующих кресел, расположенных по кругу вдоль сплошного кольцевого экрана, опоясывающего зал стеной из миллиардов звезд, мы почти день были с ним вдвоем .
Он рассказывал о корабле, о его удивительном искусственном мозге. О принципе сверхсветовых прыжков, которые корабль совершает каждую секунду с помощью чудовищных энергетических ударов в пространстве и времени, каждый из которых гораздо сильнее, чем атомный взрыв в Хиросиме...
- Наш Корабль - это совсем не то хрупкое сооружение из металла и керамики, на котором люди Атлантиды покинули Землю 11600 лет назад, – говорил капитан, жестикулируя руками и вращая прямо передо мной в воздухе объемные яркие картинки, через которые просвечивались контуры окружающих предметов.
- Наш Корабль - это сгусток энергии и информации в том их виде, в котором земная наука их существование отрицает. Вы это называете эфиром. Все что попадает в этот сгусток, сразу распадается на фотоны энергии, сохраняя информацию о своей структуре и свойствах в памяти корабля. Это называется аннигиляцией материи. С помощью аннигиляции корабль запасает энергию для полета. А затем, в конце пути, используя сохраненный в памяти план, воссоздает точную копию разрушенных предметов и существ.
Он говорил, говорил, показывая мне картинки, объясняя научные термины и исторические факты. Он говорил о команде и о пассажирах корабля, которые словно спят в его вихрях, разобранные на кванты энергии и записанные как программа на компьютерной флешке…
И о том, что кораблю не нужна помощь людей, ведь его мозг в миллионы раз мощнее и быстрее мозга человека.
Но по разным причинам, объяснить которые Капитан не смог, несколько людей из экипажа постоянно дежурят, находясь в виртуальном бодрствовании - составляя вместе с корабельным мозгом совещательный совет - коллективный разум звездолета...
Помню, я тогда плохо сознавал, что со мной происходит, подозревая, что это эксперимент с применением секретных психотропных наркотиков…
«Боже мой! Они хотят заставить меня, советского офицера, поверить в эти сказки о записанных душах сожженных лучом людей, заставить учить этот странный певучий язык. Какого же маразма может достигнуть фантазия у некоторых кабинетных ученых», - ехидно усмехался я, слушая лекцию капитана. «Вот проснусь после эксперимента и накатаю рапорт начальству об этой бесполезной научной фигне...»
Но сейчас в коридоре, словно бы почувствовав мои сомнения, Ланна на ходу взяла мою ладонь в свою теплую, упругую, маленькую ладошку и сказала:
- Там, за дверями этих кают, ничего нет. По крайней мере до тех пор, пока ты не решишь открыть и войти в такую дверь. Эту схему: коридоры, помещения, залы, - корабль создает для бодрствующих людей только ради удобства их психики. Виртуальные помещения возникают на плане Корабля, только тогда, когда кто-то открывает дверь и заходит в них, в своем воображении. Ведь человеческий мозг не способен получать информацию без привычных нам комнат, стен, предметов, экранов, пультов или чувствовать себя комфортно без привычной еды, пастели и приятной прохлады бассейна.
Неожиданно, одна дверь прямо перед нами с шипением открылась, и мы вошли в просторный пустой зал, с высоким сферическим потолком и большим освещенным кругом в центре.
Правильнее было бы сказать, что в центре зала находился столб яркого фиолетового света, простирающийся от пола до самого потолка.
Ланна крепко сжала мою ладонь.
- Пошли! – коротко сказала она:
– Это транспортное устройство.
- Квантовый лифт, который мгновенно метнет потоки энергии вниз, к планете, а затем создаст там, на ее поверхности наши молекулярные тела, – тихо произнес я вслед за ней всплывшие у меня в памяти заученные знания.
Я на секундочку задумался, потому что мне вдруг вспомнились газетные статейки про НЛО и похищения людей инопланетянами, которыми я увлекался с детства. В них очевидцы событий нередко говорили о ярком столбе света исходящем из летающих тарелок, с помощью которого НЛО якобы поднимает или опускает предметы. Но теперь то я знал, что на самом деле это только психологическая иллюзия, поскольку предметы не передвигаются а полностью разрушаются или воссоздаются заново на кончике мощного луча.
- Как это будет? Что я почувствую? Это больно? – осторожно, чтобы не уронить в ее глазах свое мужское достоинство, спросил я, поскольку о своей земной переброске из леса так ничего и не вспомнил.
- Ты действительно хочешь это знать? Не всегда знание приносит счастье, – осторожно спросила Ланна, останавливаясь у самой стены света.
- Да, – как можно смелее сказал я, чувствуя как засосало под ложечкой.
- Ладно. У тебя уже шестой Сан и ты уже готов воспринимать все как есть, – грустно согласилась девушка и продолжила:
- Мы сейчас умрем в очередной раз. Навсегда. Даже не почувствовав ничего. Просто компьютер корабля который сейчас моделирует наше сознание, и вот это зал который мы видим и все наши ощущения, мгновенно перестанет их моделировать. Мы даже не успеем ничего почувствовать, как чувствовали бы если бы умирал живой мозг. Ведь компьютер оборвет работу наших моделей мгновенно по всему объему нашей памяти и личности.
То, что будет собрано из атомов и начнет жить вместо нас, там, внизу на планете будет нашей биологической копией. Но не копией модели которая сейчас существует в виртуальном пространстве корабля, а копией наших тел существовавших четыре месяца назад на Земле.
Это словно передача души из одного сосуда в другой.
Ланна немного помедлила, изучая замешательство на моем лице, затем осторожно подбирая слова, продолжила:
- Это как спортивная эстафета бегунов, поочередно несущих вымпел к цели. Вымпел - это душа. Бегуны - это тела или виртуальные модели на корабле. Бегуны разные, а вымпел один. Понятно?
Мне стало жутко от ее слов.
- Ты хочешь сказать, что тот я, который существовал на Земле, уже мертв. И тот я, который существует в недрах корабельного компьютера, тоже сейчас умрет. А тот я, который возникнет по моему образу там, внизу будет создан совсем из других атомов - не тех, что были на Земле. То новое тело, его разум, душа - лишь только внешне будет мной. А я в очередной раз умру. И даже не узнаю, не почувствую ничего о смерти? – встрепенулся я.
- Да. Это так. Только для всех окружающих или знавших тебя людей изменение не будет. И не существует ни малейшей возможности различить разницу с помощью анализа ДНК или любого молекулярного анализа. Все это страшно только с точки зрения ваших земных традиций и религий, говорящих людям о существовании души, смерти, бессмертии, человеческой индивидуальности и подобных умозрительных вещах. На Овалоне вашим страхам улыбнется даже ребенок. На самом деле смерти как таковой, пока живо общество, нет. И души или некоего единого сознания у человека тоже нет. Это внутренняя иллюзия, возникающая как отражение общества. И вообще, тебе должно быть безразлично - какие процессы, механизмы или компьютеры поддерживают твою личность, твое сознание, твою память. Ты, это только твой личный, социальный и биологический опыт способный обрабатываться некоторым мозгом. Не все ли равно, где записан опыт и что его обрабатывает, клетки мозга, компьютерные кристаллы или вихри плазмы в нашем корабле, - усмехнулась Ланна и решительно шагнула в освещенный круг.
Я зажмурился, и шагнул за ней…

Щебет птиц, песнь цикад, миллионы неизвестных ароматов и запахов, шелест ветра в зеленой листве, и далекий, ритмичный плеск прибоя, словно взрыв, ворвались в мой мозг после корабельной тишины и полутьмы.
Инстинктивно, болезненно зажмурив глаза, я на ощупь схватился за плечо девушки. И, стараясь не грохнуться в высокую, по колено траву, осторожно, медленно прищурился, осматриваясь через щелочки век.
Мы стояли среди невысоких, странных деревьев или кустов на довольно большой, цветущей разнотравами поляне.
Мимо нас и прямо над головами сновали огромные, почти с человеческую голову пестрые, шестикрылые бабочки и стрекозы. Последние удивленно пучились на нас тремя парами своих сетчатых глаз.
Рядом с нами на поляне стояло человек сорок самого разного возраста и пола. Все они уже весело переговаривались на едва знакомом мне по курсу обучения певучем языке.
Жестикулировали, улыбались, показывая руками на небо и вокруг. Некоторые почему-то тепло обнимали друг друга.
Я пощупал свое тело, посмотрел на запястье правой руки, отмечая отсутствие шрама. Мир вокруг, я сам, Ланна, мое тело, эти растения и стрекозы, - все казалось совсем иным, чем на корабле. Надежным, каким-то праздничным и реальным.
Внезапно я осознал то, чего в напряжении шока не замечал на корабле. Корабль незаметно и очень тонко помогал мне пережить шок, притупляя ощущения и сглаживая эмоции... Корабль умышленно подмешивал к моим ощущениям какую-то особую метку, признак серости и блеклости и искуственности всего происходящего на Корабле. Так, словно это было наполовину во сне...
Я даже не могу это передать словами, потому что эта технология не нашего и даже не следующего века. У этих меток был отчетливый вкус, звук и даже запах искусственности. И теперь, сравнивая воспоминания о месяцах, проведенных в его виртуальном мире с миром реальной планеты, я отчетливо ощущал и оценил эту разницу, эту мудрую и мягкую подсказку Корабля…
Теперь все стало опять реальным, ярким, чувственным и настоящим, - каким и должно быть в здоровом живом теле.
Я, Ланна и все люди вокруг были одеты очень легко. На ногах были примитивные сандалии, больше походящие на шлепанцы. У многих через плечи и торс свисали полупрозрачные, цветные туники из материала, напоминающего воздушный шелк.
Груди и животы у всех без исключения женщин не были прикрыты. Но у всех, включая меня, одежда очень тщательно скрывала небольшими лоскутками специфические места спереди и сзади.
«На Овалоне-2 нет религиозных верований и половых предрассудков. Поэтому на Овалоне-2 не принято укрытие от взгляда человеческого тела, поскольку это не целесообразно и в данном климате причиняет гигиенические неудобства» - внезапно вспомнил я лекцию обучающей машины. И тут же почувствовал физиологическую реакцию моего мужского тела при виде прекрасных женщин и девушек, непринужденно общающихся рядом в этом странном и прозрачном "одеянии"…
Честно говоря я не знал куда мне деваться от стыда, в такой же весьма условной полупрозрачной одежде. "Боже мой, как же они воспитывают мальчиков, как можно оставаться невозмутимым при виде стольких прекрасных женщин", - подумал я, невольно пытаясь спрятаться под складками туники. Но к счастью, эти люди оказались проницательно воспитанными, и сразу же как по команде, окружающие непринужденно повернулись ко мне спинами.
Внезапно от небольшой группы говорящих людей отделился уже знакомый мне пожилой, высокий, статный и мускулистый мужчина - Капитан.
Он улыбнулся подойдя к нам, и ловко нацепил на мою шею какой-то мерцающий фиолетовым светом круглый, размером с пятак, странный амулет на шелковой веревочке. Внешне амулет напоминал кварцевый кристалл, только почему-то мерцающий изнутри.
И тут-же что-то изменилось вокруг.
Певучие голоса людей мгновенно стали для меня осмысленными.
Я чуть было даже не вскрикнул и едва не присел в траву от изумления.
Теперь я понимал их, словно на родном языке!
Они говорили о полете, о проблемах, которые остались там, на далекой Земле.
О тех друзьях и близких, которые остались там, в бушующем пламени социальных конфликтов, - теперь уже далеко-далеко, почти на другом конце Галактики
О друзьях, детях и близких, с которыми они наконец-то, после долгих лет разлуки встретятся уже сегодня…
Кулон словно бы стал волшебным ключом к пониманию языка…
- Приветствую тебя Гость! Теперь ты можешь свободно общаться с любым из нас! – приветливо тиская и тряся мои плечи, говорил Капитан Корабля.
- Кулон подключает тебя к глобальной Сети Исполнителей. А Сеть, э-э-э. – он замялся, подбирая нужное слово:
- Сеть компьютеров будет переводить язык для тебя и для людей, с которыми ты общаешься, направляя в голову э-э-э, как это сказать... Направляя в голову не перевод слов...
Капитан опять замешкался не находя адекватного слова:
- Направляя в голову чувства и смысл...
Он добродушно оценил меня взглядом, словно проверяя, дошла ли до меня суть. А затем закончил:
- Смысл отличается от самих слов, так как содержит еще интонацию и другие качества, которые при простом переводе теряются. Поэтому у нашей технологии есть ряд неудобств, которые со временем ты узнаешь сам. Но если болтовня окружающих людей тебя утомит или возникнут другие трудности, ты просто сними кулон и отдыхай, - ребячливо улыбнулся капитан, словно только что сообщил нечто неловкое или запретное.
- На этом моя миссия командира заканчивается. Я доставил корабль к цели и теперь удаляюсь к своим родным. Счастливого тебе времени, Гость! - похлопав меня по плечу, сказал капитан и пошел прочь, оставив меня в полной растерянности...