Старая крепость возвышалась почти на самом краю плато Андодэона, и с ее стен открывался захватывающий вид на отвесную скалистую гряду, непроходимыми уступами спускающуюся в зеленую долину.
- По сути, эта крепость, а точнее - древний замок, и есть Андодэон, древний космический порт, откуда уходили к звездам корабли десять тысяч лет назад, - задумчиво объясняла Кайра, пока мы шли по крепостной стене. И ветер со свистом трепал ее пышные и длинные волосы.
- Вот как! Прошлый раз, когда в тридцати километрах отсюда, на другом конце Андодэона нам показывали "Надежду", я подумал, что космодром - это само плато и все постройки на нем, - удивился я.
- Так оно и есть теперь. Но сначала, в первом тысячелетии Овалона, когда плазменных кораблей еще не было, первые звездолеты стартовали именно отсюда. И эти мощные стены на всякий случай защищали встречающих и провожающих людей от всего, что могло случится на плато, - ответила девушка.
Мы подошли к огромной смотровой башне, серым древним монолитом поднимающейся над стенами на двадцатиметровую высоту. Толщина стен, сложенных из базальтовых камней и блоков, местами доходила до восьми метров.
- Что могут выдержать такие толстые стены? - изумился я.
- При необходимости они выдерживают взрыв корабельного реактора, в двух-трех километрах отсюда, - улыбнулась Кайра.
- Ну, может, быть пламя и ударная волна их разрушит башни, но люди в глубоких подземных Ротелях точно уцелеют, - уточнила она после секундных размышлений.
Лифта в башне не было. Точнее, может он и был когда-то, поскольку в центре башни вниз спускалась просторная квадратная шахта, но сейчас нам пришлось, как и везде на Овалоне, минут десять спускаться своими ногами по винтовой лестнице, опоясывающей башню изнутри.
В большом ярко освещенном подземном Ротеле стояла приятная прохлада и после палящего горного Солнца и утомительной беготни по гигантским стенам мы с Кайрой, наконец, перевели дух.
В зале на блестящем мраморном полу почти не было никакой мебели, если не считать обилия гранитных ниш для сидения и пристроенных к колоннам каменных скамеек. Потолок Ротеля, поддерживаемый многочисленными каменными колоннами и арками, создавал впечатление земного средневекового собора.
Здесь было невозможно понять, как освещается это сооружение.
В прохладной гулкой тишине, уже собрался весь экипаж - двенадцать человек: я, седой капитан Маервлик и еще десять молодых ребят и девчат, младшим из которых оказался Велек, а самой старшей - Кайра.
Сразу при нашем с Кайрой появлении Маервлик властно взял меня за локоть и отвел в сторону от ребят, довольно шумно и радостно знакомящихся друг с другом.
- Ланна, твоя Гость супружница, попросила меня убедить тебя остаться на Овалоне с ней, с твоим будущим сыном. Никто не поймет твой отказ лететь на Землю превратно. Совет Планеты уже дал согласие доставить с Земли на Овалон твою пожилую мать, - без всяких эмоций, просто и буднично, словно о поездке на пикник, сообщил он.
Я вздохнул и отрицательно мотнул головой. После разговора с Ланной на берегу прошло уже три дня. За это время она не появлялась и не связывалась со мной через Сеть. И вот теперь даже не пришла провожать, не прощалась через Сеть, а передала свою просьбу с чужим человеком.
Сейчас, по прошествии тридцати лет, я уже понимаю, что так называемая верность Родине, служение Земному Человечеству играли в моем решении меньшую роль, чем странное поведение супруги и гордость наивного молодого самца.
Притащив меня на Овалон, она спокойно отдала под опеку чужой, красивой, юной и умной девушке, а сама лишь изредка появлялась между своих дел. Такое поведение супруги, говоря земными словами, мягко выражаясь не показывало ни страха потерять меня, ни ревности, ни даже чисто женского интереса о том, как возможно пойдут наши отношения с Кайрой...
Испытав несколько болезненных прозрений, фактически потеряв на Овалоне все свои земные убеждения и мораль, я не смог увидеть здесь своего места. Если не считать перспективу бычка-самца, носителя новых редких генов для местных женщин.
Возможно, если бы Ланна прилетела на Андодэон и подобно земной любящей женщине закатила мне истерику или хотя бы расплакалась со словами "не пущу!", я бы остался. На тот момент я уже достаточно прозрел, чтобы понимать всю бессмысленность и бесперспективность борьбы трудящихся и вообще любой иной борьбы людей на Земле.
Но Ланна не была земной женщиной. А их семейные традиции, их уважение к личности человека я тогда в полной мере еще не понимал.
И поэтому на просьбу, переданную капитаном, я очень резко мотнул головой.
- Я лечу с вами на Землю, - коротко ответил я.
- Нет, сначала на Альмару. И поход будет для Землянина с шестым саном развития очень не легким, - строго поправил меня капитан.
Я опять кивнул.
- На Альмару, так на Альмару. Главное, чтобы не быть здесь игрушкой. Чтобы вернуться на Родину, к друзьям, к матери, к людям которым, я действительно буду нужен.
Капитан скептически окинул меня взглядом с головы до ног и сокрушенно покачал головой.
- Как человек, годящийся тебе в отцы и даже в деды, я не одобряю твой выбор. Правительство Овалона не навязывает тебе роль Посла. По-моему, ты совершаешь глупость, Землянин, - теперь уже явно с укоризной в голосе отозвался он.
- Твой вклад в историю Земли будет бесконечно большим здесь, на Овалоне, когда ты воспитаешь сына, передашь свои знания о Земле тысячам прекрасных, восприимчивых детей Овалона. Ты вырвался с Земли. И нечего туда возвращаться, Гость.
- Нет. Нет и нет! - твердо возразил я.
- А ты хоть понимаешь, Гость, что даже с учетом сильного износа здоровья, твоя мать, а тем более ты, здесь, на Овалоне проживете значительно дольше, чем у вас на Земле? - рассматривая меня в упор, спросил он.
- Хватит! Я не предам свою Родину, - решительно возразил я.
Теперь очередь молчаливо кивнуть дошла до него.
- Возвращайся к группе, Алехандрэ. Ты зачислен курсантом на "Младший Ангел". Твой статус Гостя отменяется. Теперь ты курсант Алеханрэ, - равнодушно приказал он, заставив мое сердце сильно сжаться и екнуть.
У меня все пело внутри: "Свершилась самая сказочная мечта моего детства, моей юности, моей жизни. Я курсант учебного звездолета! Я уже не груз, не Гость, а член экипажа..."
Когда мы приблизились к группе ребят, шумный треп и бурный обмен эмоциями моментально иссяк. Мальчишки и девчонки выстроились полукругом вокруг капитана, а Велик резко, за руку подтащил меня к себе в строй.
Я без тени прошлого стеснения открыто рассматривал их в упор. Полностью глаза, лица, фигуры и даже то, что можно было рассмотреть через просвечивающиеся тонкие туники. Они все очень нравились мне. Бесспорно это были лучшие из ребят Овалона.
Ребята видели мой откровенный интерес к ним и так же прямо отвечали довольными, чуть скрываемыми улыбками. И я внезапно подумал, что сильно изменился после Земли. Что вот такой простой и откровенно эмоциональный зрительный контакт нигде на Земле для меня будет невозможен.
И сердце внезапно сжалось болезненной тоской...
А капитан поднял ладонь, мгновенно пресекая наш зрительный обмен эмоциями, и сказал:
- Проведем перекличку, познакомимся. Затем я коротко расскажу про обстоятельства и цель миссии. Потом час на прощание с друзьями, с Планетой и погрузка, - без всяких вступлений сообщил капитан.
- Начнем с меня. Я капитен Маервлик. Мне сто сорок пять лет и это тридцать пятая моя экспедиция к звездам, - внимательно осматривая группу, сообщил он.
- С этой минуты решением Правительства вам объявляется досрочная эмансипация. Теперь вы Курсанты учебной яхты "Младший Ангел" и условно имеете двенадцатый сан. Следовательно, можете действовать без ограничений и несете за поступки всю полноту ответственности. По завершению экспедиции двенадцатый сан так и останется за вами. Если выживем и вернемся домой, конечно, - кисло усмехнулся старик.
По группе пробежала заметная волна вздохов, а капитан, строго зиркнув на ребят, продолжил:
- На Планете примерно десять миллионов ребят вашего возраста. Но только вас десятерых и Курсанта с Земли выбрали в этот поход. Это огромное доверие, которое нужно оправдать. Кораблик очень старый, маленький и примитивный. Искусственный интеллект на уровне десятилетнего ребенка. Поход будет не простым и, возможно, опасным. Сюсюкаться или делать скидку на реальный сан я не буду. Поэтому, сейчас самое время отказаться и остаться дома, - строго пояснил Маервлик, испытывающие обводя группу взглядом.
Ребята напряженно молчали.
- Старшим по реальному сану является курсант Кайра, она и будет помощником капитана.
- Есть быть помощником! - звонко, совсем как в земной суворовской школе отозвалась девушка, сильно удивив меня такой переменой поведения.
- Младшим по сану среди нас является...
При этих его словах я машинально с улыбкой посмотрел на заносчивого и вредного Велека, но тут-же услышал:
- Младшим на корабле будет курсант Алехандрэ. Ему придется стараться изо всех сил, чтобы оправдать и подкрепить реальными знаниями условно присвоенный двенадцатый сан.
Я растерялся, не зная что ответить, а Велек больно ущипнул меня за ладонь. Я вздрогнул, как маленький, и громко выкрикнул в наступившей, гнетущей тишине ожидания:
- Я! Курсант Александр! Есть стараться изо всех сил!
Ребята с заметным облегчением отпустили задержанные дыхание и переглянулись между собой.
Капитан называл и называл имена, но я почти ничего не слышал. Все трепетало у меня от гордости.
"Я член экипажа настоящего звездолета!" - пело у меня внутри.
Болезненный щипок и шепот Велека опять возвратили меня к реальности, как раз, когда капитан начал рассказывать про миссию.
- Я что, должен тебя щипать? Может, теперь и спать с тобой в одной кровати? - едва слышно укорял мальчик, заметив на моем лице отсутствующий вид.
Я легким кивком поблагодарил его,.я сам подумал, что если ему двенадцать, тогда сколько же мне по шкале относительного развития?
А капитан продолжил:
- "Младший Ангел" был построен как дальний разведчик еще до эры молекулярных трансформаций. Корабль не является сгустком плазмы, как звездолеты прямого луча. Это обычный и очень старый кусок металла и сверхпрочной керамики. На тот момент он был большим кораблем, имеющим двадцать персональных кают, небольшой спортзал, крохотный бассейн и ангар для двух планетарных челноков.
При этих его словах ребята кисло заулыбались. .А капитан продолжил:
- "Младший Ангел" обгоняет свет не так, как звездолеты прямого луча. Он не создает туннелей в пространстве, а использует незаслуженно забытую технологию Кокона Кривизны. То есть он, воздействуя на темную материю, искривляет пространство вокруг себя, образуя замкнутый кокон, и затем перемещает этот кокон вместе с собой на сверхсветовых скоростях. Понятно?
- Ничего не понятно! Ведь движение в пространстве со сверхсветовыми скоростями противоречит физике, - дерзнул спросить я
- Хороший вопрос, - неожиданно для меня похвалил капитан:
- Но в пространстве разгоняется не сам корабль, а часть изолированного пространства, кокон, - гравитационный пузырь. Понятно? - пояснил он.
Я облегченно кивнул. Спросить сейчас, почему такая замечательная технология была заброшена, я не решился.
А капитан методично продолжил.
- Деформировать пространство вблизи обитаемых миров мы не будем. Поэтому из планетной системы "Младший Ангел" будет выходить на солнечном парусе. Затем, вдали от нашего Солнца и планет, включится гравитационно-пространственный двигатель. Сначала мы летим к Альмару, а затем к Солнцу, к Земле, где, если курсант Алехандрэ не передумает, мы оставим его и развернемся домой. Весь поход займет около полугода.
Маервлик сделал паузу, по Овалитянскому обычаю давая слушателям уложить в голове услышанное, а затем продолжил:
- На всем пути нашего дрейфа не будет ни высоких миров, ни Овалонских кораблей. Поэтому в случае беды помощи нам ждать неоткуда. Если нас и начнут искать, то лишь спустя примерно год.
Он, еще раз окинув притихшую команду взглядом, затем удовлетворенно вздохнул и сказал:
- Теперь о цели миссии. Альмар - небольшая звезда типа "Красный Карлик", находящейся в одной трети пути к Земле. Что же там есть интересного? Кто знает? - усмехнулся капитан.
- Можно я? - бойко попросил Велек, и, увидев кивок бойко, сообщил:
- Альмара-2 - планета земного типа, холодная, мрачная, дикая. Средняя температура летом пять градусов, а зимой - минус пятнадцать. Находится на второй по счету орбите от своей звезды, красного карлика Альмар. Звезда умирающего типа, светит и греет мало. Там всегда розовые сумерки.
Велик сделал паузу, инстинктивно облизав засохшие от волнения губы, и продолжил:
- На Альмаре-2 живут люди. Такие же ка,к и мы с вами, земные люди, заброшенные туда кем-то еще в глубокой древности. По одной из версий, это была часть проекта Эльфов или даже часть плана Люцифера по созданию расы людей. Но потом что-то случилось, и про них забыли. Мы наткнулись на них в четвертом тысячелетии истории Овалона и были очень удивлены, когда оказалось, что это генетические потомки, а скорее деградировавшие мутанты людей древнего земного типа.
Когда-то, возможно даже тридцать тысяч лет назад, во времена Эльфлв эти существа были разумны.
Но теперь их уровень развития очень низок. Альмара-2 из-за своих природных условий застряла в развитии на уровне конца каменного века. Ничего интересного там нет. Никакого движения науки, культуры или общества. Первобытный феодальный строй. Численность людей на всей планете около пяти миллионов человек. При такой численности и скудной природе общество не будет развиваться никогда.
Велек опять быстро облизал губы и продолжил немного задумчиво:
- Некоторое время там была обитаемая научная станция. Но потом, за ненадобностью и дороговизной обслуживания ее убрали. Последние пять тысяч лет там действует старая автоматическая наблюдательная станция, которую обслуживают и ремонтируют раз в триста-четыреста лет, - закончил свой рассказ мальчик.
- Хватит. Ответ мне понравился. Чувствуется, что ты активно занимаешься самообразованием через Сеть, - похвалил мальчика капитан и продолжил, обращаясь к группе:
- Как сказал Велиар, на Альмаре-2 работает автоматическая станция. Людям там изучать нечего - живут одни дикари.
- Вот только уже сто тридцать лет подряд на Альмаре-2 что-то происходит с этой станцией. Недавно проходящий мимо корабль получил отчет с от автоматики. Оказывается, там уже погибли по непонятным причинам семь из восьми летающих беспилотных робота.
По группе тут-же пронесся ветерок удивленных вздохов.
Капитан переждал эту небольшую волну эмоций и закончил рассказ:
- "Младшему Ангелу" поручено разобраться, перепрограммировать и настроить автоматику на станции так, чтобы сохранить хотя бы последний оставшийся летающий робот.
- Скажи, капитан! А разве мы не можем доставить туда новых роботов? - удивленно спросил Иксад, круглолицый и очень основательный на вид подросток лет пятнадцати.
- Не можем. Станция очень старая, и запасных элементов к ней давно нет. А создавать там новую станцию просто невыгодно, - пояснил старик.
Когда собрание закончилось, мы втроем, я, Кайра и Велек по утомительной винтовой лестнице поднялись на самую высокую башню древнего форта. Попути мы встретили нескольких людей, и Кайра объяснила мне, что это работники музея астронавтики. По существу, весь этот форт был музеем.
Поднимались минут пятнадцать, и все сильно запыхались.
На последней разгрузочной площадке внутри башни дружно сделали остановку, чтобы перевести дух.
- Мама не связалась с тобой на прощание? - осторожно спросил я Велиара.
- Мы прощались вчера. Навсегда. Зачем травить себя дважды? - грустно отозвался мальчик, и у него на глазах выступили слезы.
- Почему навсегда? - испугался я.
- Такова традиция. Это ведь космос, - коротко пояснил он.
С обзорной башни долина у подножия гор и дальний океан в дымке открывались как на ладони. Солнце уже склонялось к горизонту, и на заметно потемневшем небе проступали первые звезды.
Ветер развивал наши волосы и свистел в камнях башни.
Дети плотно обступили меня с двух сторон, и мы внезапно крепко прижались друг другу в тройном объятии, чувствуя дыхание и сердца.
Там, в дали, над морем, укутанным в дымку горизонта, уже всходила малая Луна. А вторая, большая их трех, забавно высунулась краешком из-за гор.
И я вдруг с печалью подумал, что больше, возможно, уже никогда не увижу этих трех лун на небе.
И никогда не пройдусь голышом с любимой под руку по теплому и бескрайнему пляжу.
Странное дело, но я вдруг подумал: "Вот и кончилось мое счастливое детство! Всего-то меньше месяца. Время болезненной ломки, сомнений и даже страха. Время любви и блаженного счастья."
Я удивился своим мыслям, потому что говорил об этом времени как о чем-то единственном и бесценном в своей жизни. Потому что понял, что другого детства у меня никогда в жизни не было.
Слезы сами катились по мои щекам, и тугой комок подступил к горлу.
Я почувствовал, что почти задыхаюсь от боли и громко зарыдал как маленький.
Мне было больно и стыдно, и я пытался оправдываться перед детьми:
- Не понимаю, что со мной происходит. Я лечу на Родину, а плачу и страдаю, - прошептал я сквозь слезы.
Велек прижался головой к моей груди и тоже негромко заплакал. Он обнял меня за спину и плакал так горько, что я невольно даже забыл про свою боль. Я подумал: "Наверное, когда его настоящий отец не вернулся из полета, мальчик не плакал. Наверное, теперь, спустя два с лишним года он впервые получил возможность сказать о своих чувствах отцу."
Когда Велек немного успокоился, он поднял заплаканные глаза и сказал шепотом так, чтобы не слышала девушка:
- Я - не мама. Мне не нужно рожать ребеночка. Я тебя одного не пущу на вашу страшную Землю. Сбегу с корабля вместе с тобой.
- Глупый, я же возвращаюсь на Родину, - успокоил я мальчика шепотом.
Но Кайра услышала нас и, укоризненно покачав головой, возразила мне:
- Ты покидаешь Родину. На Земле родилось твое тело. И когда-нибудь, ты поймешь, где родился в тебе Человек...