Спускаясь по ступеням форта, я украдкой вытирал глаза от слез. "Куда я спешу? Зачем? И от кого ухожу?" - напряженно думал я: "В мир в котором можно двадцать пять раз повторять партнеру по общению, что-то очень важное для тебя, и видеть как твои доводы, чувства и даже просьбы, двадцать пять раз подряд, молчаливо игнорируются? Видеть как люди, например даже твои друзья, родные и близкие, задумав что-то для себя, преступно оставляют тебя в неведении, специально делая это, чтобы упростить себе жизнь и усложнить тебе твою ответную реакцию... "
Мне стало сильно не по себе. Я вдруг отчетливо понял, что там, на Земле, общаясь даже с друзьями, я никогда не имел такой надежной и честной ясности как здесь с посторонними...
Большой плоский металлический диск примерно метров двадцать в диаметре, и высотой с двухэтажный дом, неподвижно лежал на плато в километре от каменного форта.
Мы обошли его вокруг и увидели огромную открытую дыру в борту, в которую мог бы легко въехать танк или бронетранспортер. Часть корпуса, образовавшая эти ворота, лежала прямо на земле, образуя пологий и широкий трап.
За ним виднелось обширное, ярко освещенное приятным желто-белым светом грузовое помещение, в котором уже стояли множество ящиков и каких-то тюков.
Командир поручил Кайре и двум старшим мальчикам проверить крепление груза, сказав:
- Здесь около пятнадцати тонн всякой всячины. Если в полете что-то сместится, мы потеряем центровку и рухнем на планету. Ясно?
Ребята кивнули головой и принялись за дело, внимательно проверяя старинные механические захваты.
Когда я подошел вплотную к корпусу и вступил на пандус, то заметил, что металлическая обшивка корабля снаружи везде покрыта толстыми керамическими плитками. Большинство из них было испещрено паутиной мелких трещин, небольшими выбоинами и следами оплавления.
Вблизи Корабль оказался даже больше, размерами примерно с типовую, трехэтажную школу, или детский садик, только круглого сечения.
Его угрюмы объезженные временем борта, гнетуще нависали над нами, производя довольно неприятное впечатление.
Казалось, эта мрачная круглая громада, и еще пятьдесят тон на борту, просто не способна будет взлететь.
- Это и есть "Младший Ангел"? Сколько же ему лет? На вид огромный, зловещий и очень, очень старый, - обратился я с вопросом к Велеку, который, перестав плакать, уже час так и не отпускал моей руки, словно я и был его погибший Отец .
К моему удивлению, что-то произошло во мне самом. Я уже не стеснялся этой нежности мальчика, а, напротив, чувствовал какую-то гордость и радость от этого. Я подумал, что чувственные прикосновения этих детей, зарождают во мне совершенно новое представление о общении. И в нем уже не сталось места для земной грязи, надуманным страхам.
- Да, он старый и примитивный. Но только это не корабль. Не "Младший Ангел", - ответил Велеар.
- Это ЭРКа. Планетарный челнок по вашему.
Вокруг уже заметно стемнело. Я все время ждал срочного вызова Ланны через Сеть. Но его все не было...
Ярко освещенный грузовой отсек ЭРКи был значительно большим, чем казался снаружи. Он занимал почти третью часть корабля.
В его дальнем конце находилась обычная дверь в шлюзовую камеру.
Вид двухметровой овальной металлической двери настолько удивил меня, что я даже на мгновение замер, - не галлюцинация ли это?
Но на этом все подобия кончались. Дверь оказалась заслонкой-диафрагмой, с шипением раскрывшейся множеством разбегающихся лепестков сразу при моем к ней приближении.
Затем была еще одна шлюзовая камера и еще одна такая-же дверь, ведущая в кабину.
Кабина находилась в самом центре диска, на возвышении. Там были кольцевой обзорный экран-стена и штук двадцать странного вида кресел, четырьмя рядами по пять мест.
Экраны были включены, работали в режиме кругового обзора, и можно было подумать, что ты стоишь на высокой, открытой со всех сторон смотровой башне.
Свободные от проверки грузов ребята рассаживались в креслах, и те тут же с шуршанием плотно обхватывали их за талию.
- Садись рядом со мной. Я знаю твои способности пилотирования орнитоптером и всякой всячины. Будешь помогать мне как второй пилот, - обратился капитан к Велеку, который все еще продолжал лепиться ко мне.
Примерно через час вокруг ЭРКи стало совсем темно и на небе выступили яркие, хорошо различимые на экране звезды. Казалось, мы просто буднично упаковываем вещи в автобусе. Корабль был молчалив и бесшумен.
Наконец Кайра и ее ребята заняли свои места рядом с нами.
Девушка доложила капитану полную готовность к взлету.
- Закрыть пандус, проверить герметичность, запустить двигатели, - приказал командир, обращаясь непонятно к кому.
ЭРКа с легким гудением закрыла пандус и некоторое время негромко посвистывала воздухом в шлюзах.
Затем нарастающая вибрация под полом кабины известила нас о запуске двигателей.
Вокруг аппарата при свете лун поднялся настоящий буран песка и пыли.
- Взлетаем. Курс на "Малый Ангел", - приказал капитан, снова обращаясь неизвестно к кому.
Меня сильно вдавило в кресло. Корабль задрожал, быстро оторвался от земли, и вжимая нас в сидения, стремительно понесся в черную высь.
Все, что я видел раньше, - небольшой материк, архипелаги, ноздреватые сырные головки лун, - все это теперь разворачивалось в обратной последовательности.
Над планетой уже наступила ночь, но край Солнца - звезды Овалком прощально просвечивал через край ее атмосферы на западе.
Я внезапно отметил для себя, что планета с орбиты казалась совершенно темная, безжизненная, необитаемая.
Ни один огонек на островах, в море или на материке не подсвечивал городов, поселков, морских яхт.
Обладая огромной энергией, овалитяне все равно рачительно экономили каждый ватт, используя освещение строго по назначению и тем самым предотвращая свою биосферу от избытков тепла.
Корабль сильно тряхнуло и меня чуть было не вырвало наизнанку.
Курносая девочка лет пятнадцати, сидящая передо мной, громко взвизгнула и испуганно схватилась руками за голову.
Челнок взлетал очень жестко, подобно земным ракетам.
"Интересно, как устроены его двигатели, как они создают тягу?" - успел было подумать я.
Я еще ничего не понял, как вдруг женский голос, идущий ни от куда, громко сообщил:
- У нас повреждение в семнадцатом модуле. Удар разряда стратосферного электричества. Семнадцатая секция двигателей отключена. Продолжаю полет.
Велек и наш капитан, сидящие в первом ряду кресел, о чем то громко переговаривались друг с другом, но из-за воя двигателей, доносившегося через корпус, я разбирал только обрывки фраз:
- Повреждение не критическое. На этом типе старых кораблей удары молний - не редкость, - говорил мальчику капитан.
- Понимаю... мы сильно электризуемся трением о воздух и на корпусе скапливается значительный..., - взволнованно отвечал ему тот.
Я сильно удивился происходящему. Как могло такое случится, чтобы кулон-переводчик, висящий на моей шее, теперь барахлил, транслировал в мой мозг разговор фрагментами?
"Может, мы уже взлетели слишком высоко, и здесь кулон просто теряет связь с Сетью?" - испугался я, молниеносно представив себе свою беспомощность на старом корабле без кулона-переводчика и, вообще, без постоянной бдительной опеки Сети...
Я внезапно поймал себя на удивительной мысли, поразившей меня больше всего прочего: "Недавно я панически боялся Сети, подозревал коварный подвох, глобальное подсматривание и нарушение моего суверенитета из-за непрерывного слежения Сети за мной. Но сейчас... Сейчас я панически боюсь потерять связь с Сетью! Как такое могло произойти с моей психикой всего за какой-то месяц?"
Преодолевая сильную перегрузку, я с трудом поднял с колен потяжелевшую руку и, повернув к глазам висевший на шнурке кулон, внимательно посмотрел на него...
Кулон не светился! Безжизненной серой стекляшкой болтался на шнурке у меня в руке.
- Боже мой, Кайра! Кулон! Он потух..., - испуганно вскрикнул я, попутно понимая, что девушка не поймет теперь меня. И никто теперь не поймет...
- Все нормально, Ахлеанрэ. Мы уже почти на орбите, в доброй сотне километров от поверхности. Здесь нет сигнала Сети, а в старых кораблях автономной Сети или ее аналогов вообще нет, - успокоила меня девушка, положив на мое колено свою влажную и прохладную руку.
Я едва не потерял дар речи от удивления. Наверное, мое лицо выглядело ужасно глупо, и Кайра даже вспрыснула смешком, тоже преодолевая тяготы сильной перегрузки.
- Как? Как мы понимаем друг друга? - с трудом выдавил из себя я и, закашлялся поперхнувшись собственной слюной.
- Можешь снять эту безделушку. Или оставь ее себе на память. Ты уже и так, давно, сам общаешься на нашем языке, - прокричала девушка мне в самое ухо, потому что в тот же момент двигатели завыли сильнее и нас опять расплющило в креслах.
Когда перегрузка немного спала, я спросил, все еще не в силах оправиться от шока:
- Как же я успел ... смог ... умудрился изучить ваш язык?
- Разве вы на Земле не используете этот метод? - удивилась девушка:
- Это называется игровое обучение. Ты не учишь язык, а просто общаешься, играешь в знающего язык человека с помощью учителя, словаря или переводчика. В реальной жизни, в игре, обучение происходит стремительно и незаметно. А тут, тебе помогал кулон. Ясно? - спросила она, снова нежно положив руку на мое колено, и я подумал:
Нет, мне после расставания с Ланной даже не хотелось об этом теперь думать. По поведению Кайры можно было понять, что девушка теперь уже не рассматривает меня как подопечного. Теперь, по видимому, я был в ее представлении приятным "мальчиком", с которым она собиралась строить собственные отношения.
Теперь мы уже летели в открытом космосе. К моему огорчению, я так и не успел насладиться видом на свою вторую Родину. Прямо перед нами, во тьме, на фоне далеких немигающих звезд, ярко блестело и постоянно увеличивалось в размерах что-то весьма значительное и не такое далекое.
- Триста километров до цели. Начинаю маневр ориентации, - раздался все тот-же женский голос, громко звучащий ниоткуда.
Я хотел было что-то спросить у Кайры, но тут нас начало сильно вращать, ускорять и тормозить в разных плоскостях. Причем так, что я из последних сил старался не вырвать прямо на пол.
А когда все это закончилось, огромный корабль уже занимал перед нами большую часть передних экранов.
Честно говоря, когда мне рассказывали, и сегодня сам капитан объяснял, что корабль старый и очень маленький, я так и представлял его себе.
Но перед нами было нечто невероятно огромное и сложное. Почти пол-километра ажурных хитросплетений из металлических ферм, шаров и цилиндров. Я сразу понял, рассматривая корабль, что это сооружение не может и никогда даже близко не приближалось к атмосферам планет. Иначе оно моментально рассыпется, развалится на сотни частей и отсеков, как детский конструктор, как спичечный замок, собранный на песке.
- "Младший Ангел" приветствует свой экипаж. Посадка разрешена. Открываю бронещит на космодром, - прозвучал под потолком другой, тоже женский и приятный голос.
И в эту же секунду прямо перед нами, в корпусе одного из гигантских цилиндров стала открываться светящаяся входная брешь размерами с спортивный зал.
- Кто это сказал? Вроде на звездолете, ... там, на "Младшем Ангеле" - ведь вроде никого нет? - удивленно спросил я у Кайры, как только наши двигатели смолкли и наступила тревожная тишина.
- Он и сказал. "Младший Ангел", - ответила девушка.