Подучая звезда

(Глава второй части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне"
Часть называется "Охота на дракона")

Работа, которой Елан занимался уже почти месяц у лесного смотрителя, была не легкой, но и не сложной.
С утра до вечера с перерывом на обед, паренек рубил низкорослый лес в округе, обдирая сухие и нижние ветви тяжелым бронзовым топором и оставляя деревьям все, что были выше его плеч. Старик-смотритель не хотел, чтобы и без того не слишком пышный лес вблизи его сторожевой башни теперь вообще иссяк.
Таскать срубленные ветви и подобранный в лесу хворост к яме было намного сложнее, чем махать топором. Корявые ветки цеплялись за деревья, того и гляди норовили больно отпружинить в лицо.
Затем, когда к вечеру яма наполнялась, мальчишка брался за массивную деревянную лопату с позеленевшим от времени бронзовым наконечником.
Закидав яму сверху мокрой глиной и оставив только небольшое отверстие для воздуха, Елан разжигал огонь и уходил прочь. На этом его работа до следующего утра заканчивалась и можно было отдыхать.
А утром следующего дня начиналось самое неприятное. Нужно было, щурясь и закрывая лицо от искр, разгребать еще горячие угли и складывать получившийся древесный уголь в стороне от ямы, в полуметровые пирамидальные кучки, откуда их потом забирали старик и его сын.
Секрет огненного порошка Елану не рассказывали. По обрывкам фраз мальчик знал, что взрослые смешивали с углем мелко растертую серу и что-то еще, и что это было очень и очень опасно. Страшный порошок мог полыхнуть огнем в любой момент.

Работая с углем и с глиной, Елан за пару дней очень сильно пачкался, и сын смотрителя, хмурной неразговорчивый мужик, периодически водил паренька к горному ключу купаться в прозрачной, но невыносимо холодной ключевой воде.
Там однажды, когда мужчина был чем-то занят и Елан пошел мыться один, он и услышал случайно то, что его ушам явно не полагалось слышать.
Уже почти смеркалось, хмурый холодный день закончился. Елан прыгал по земле голышом, обтирая грубой тканью, выданной ему смотрителем вместо полотенца, свое закоченевшее от родниковой воды тело, когда он услышал приглушенный разговор за деревьями.
Он быстро и бесшумно оделся, а затем, словно вор, пригибаясь и нервничая, осторожно подкрался к разговаривающим, которые безмятежно расположились на соседней полянке шагах в двухстах от ручья.
К удивлению Елана, лесной смотритель беседовал с комиссаром Ликадью.
Подходить еще ближе было рискованно. Но и те обрывки разговора, которые он услышал, надолго вывели мальчика из себя:
- Ты уверен, что не ошибся? - спросил старик, обращаясь к комиссару на ты, словно кум или брат.
- А чего мне ошибаться? Сам можешь убедиться, если не будет облаков ночью. Он уже здесь. Пересекает небо небольшой едва заметной звездочкой, а затем надолго заходит за гору. И потом появляется с противоположной стороны, - отозвался комиссар.
- Да, я тоже прошлой ночью видал падучую звезду, - согласился смотритель.
- В городе ее многие видели. Ярко перечертила небо и ушла куда-то в самый центр скалистых гор, - согласился Ликадью.
- Ну, а что смиряющие и судьи? Что они на этот счет придумали? - спросил старик.
- Что они еще могут придумать? Говорили людям - была только молния. Странная молния, вот и все. Ведь согласно Народной Науке, камни не могут падать с неба, потому что там, за облаками, ничего, кроме звезд и Альмара, нет, - усмехнулся комиссар.

Дальше мальчик уже не стал это слушать. Его всего трясло от возмущения и обиды.
"Вот значит как! Попал в самое логово недобитых Народной Революцией аристократов. А комиссар каков, а?! Предатель и замаскированный от народа гад!" - болезненно думал он, направляясь в башню.
Когда стемнело, все четверо сели ужинать на верхнем этаже башни. Комиссар решил задержаться и перекусить с ними, сказав, что в город вернется все равно только ночью. А еды у него дома в это время нет.
Елан кушал поданную ему кашу с грибами очень вяло.
И старик даже заподозрил неладное, - не заболел ли он.
Но его встревоженные расспросы ехидно пресек Ликадью, в очередной раз проявив себя дьявольской бестией. Он сказал:
- Брось пытать мальца. Да здоров он, просто нахмурился. Разве ты не заметил, старый охотник, как этот стервец нас в лесу подслушивал? Вот теперь и не до еды ему, переваривает услышанное, - подмигнув побледневшему Елану, объяснил он.
От такого поворота событий мальчик на время даже потерял дар речи.
"Что теперь будет? Они меня ночью зарежут и сожгут в угольной яме", - догадался он.
Но бежать было некуда. Да и не бегун он по этим дебрям, против трех прекрасно владеющих местностью мужиков.
- Да, я слышал, как вы запрещенные слухи рассказываете. А еще мне хозяин запретную магию с огненным порошком древних аристократов показывал. Вы враги Революции! Рецидивы! Враги народа! - сам, не понимая зачем, перешел в контратаку Елан.
К удивлению мальчика, дядьки не стали на него орать, кидаться или испуганно ссориться. А только переглянулись, спокойно продолжая есть.
А комиссар, демонстративно облизывая деревянную ложку, ироническим тоном сказал:
- Ух, какая каша у тебя сегодня, хозяин, вкусная. Слушай, а что за хрень тут этот пацан у тебя за столом несет?
- Да вот, как видишь, комиссар. Хрень она и есть всегда хрень. Это сегодня вместо приправы к каше, - усмехнулся тот, иронически поглядывая на Елана .
- Ты ему бы подробно на вопросы ответил. Сколько времени парнишка у тебя работает. Да и не дурак, видать, он, - как бы невзначай, отозвался комиссар, продолжая есть.
- На какие еще вопросы? Не задавал я никаких вопросов! - встрепенулся окончательно запутанный мальчик.
- А вот ты, прежде чем судить людей, возьми и задай, - встрял в беседу обычно неразговорчивый сын смотрителя.
- А что еще спрашивать?! И так ясно: вы заговорщики, рецидивы недобитых аристократов. Вы против людей, счастья Трудового Народа действуете! - словно загнанный в угол зверь, закричал Елан.
Наступила тяжелая тишина. Мальчуган уже готовился вскочить и отбиваться. "Живым не дамся! Буду брыкаться и кусаться до смерти. Дорого им дастся моя смерть!" - решил он.
Первым молчание нарушил сын смотрителя:
- Заговорщики, это правильно. Как иначе быть, если тебе за твои идеи грозит виселица? Но вот против людей, против народа, - нет. Мы как раз, малец, ради его блага и действуем, - усмехнулся он.
- Ради бла-а-га?! - возмутился Елан: - Вы же занимаетесь запретной магией. Вы сегодня говорили, что звезда по небу движется, а другая упала в горах!
- Ну и что? А при чем тут Народ и его счастье? - с иронической усмешкой осведомился старик .
- Вы меня запутать хотите? Не получится! Я в двухлетней школе учился. Звезды на небе не двигаются, а камней, падающих с неба быть не может, - возмутился Елан.
- Ну, а мы думаем иначе. И нас за это нужно повесить? - опять облизывая ложку, поинтересовался комиссар.
- Как вы можете такое спрашивать?! Вы, Народный Комиссар, высокополезный слуга людей, говорите то, чем аристократы и церковники народ дурачили, - возмущался мальчик.
- Слуга Людей. Но не слуга людишек. Чувствуешь разницу? Думаешь, твой отец сгорел живьем в пещере, чтобы людям есть было досыта и башмаки исправно выдавали? - отозвался тот, отодвигая опустевшую деревянную миску.

От таких враждебных слов мальчуган потерял дар речи. А старик-лесник, словно этого и ждал. Подхватив эстафету, он сказал:
- Революция подменила людям цель. Она сказала людям, мол, хватит мучиться, голодать, выполнять приказы аристократов! Мол, нужно построить жизнь так, чтобы всем все доставалось по справедливости.
- А чего в этом плохого? - искренне изумился мальчик.
- Справедливость не бывает общая. Она зависит от целей. Когда цель - жить счастливо, люди начинают делить еду и ботинки, а когда цель в том, чтобы подняться на гору и осмотреться, люди добровольно снимают с себя ботинки и отдают последнюю еду тому, кто сильнее и у кого глаза зорче, - отозвался сын лесника:

- Люди, которые честно трудятся, достойны жить хорошо. Это - главная цель правильного общества! - попытался было возразить Елан, заученной в первом классе истиной. Но мужчина нахально засмеялся ему в лицо:
- Это кто сказал? Тот, кто голоден и ничего не понимает в горах? Или тот, кто знает, что мы увидим сверху? - усмехнулся в ответ мужчина.
- Важную и правильную мысль всегда можно объяснить простым и честным труженикам! - все еще упирался мальчик, вспоминая заученные хором цитаты Революции.
- А это кто сказал? Тот, кто с детства учился, был способнее и упорнее других? Или тот, кто едва осилил два класса, а потом пошел махать молотом или ходить за плугом?
- Вы меня пытаетесь убедить в свою веру! - вспыхнул Елан:
- Даже не пытайтесь! Я был отличником в школе! Я знаю Народное Учение!
Тут на помощь сыну лесника пришел комиссар:
- Если бы было иначе, ты бы сейчас махал молотом в Народных Мастерских, а не строил шар по стопам твоего отца.
От его слов Елан опешил, а Ликадью с насмешкой продолжал:
- Я сейчас тебе за пять минут расскажу то, что вожди народа за сотню жизней не сумеют опровергнуть.
От такой наглости мальчик даже попятился, словно вдруг увидел рогатого Дьявола. А комиссар ехидно продолжал:
- Смысл чего-то не может быть в этом самом. В Природе, все для чего-нибудь предназначено. Чему-то служит. Для чего-то появляется на свет. Смысл жизни не может быть внутренним. Например сама жизнь, счастье, справедливость. Смысл нельзя постигнуть Разумом - он задается Верой. Но без Разума невозможно приближаться к Вере. Когда у людей от голода и страданий накопились противоречия, они отказались от Веры, заменив ее Разумом. Мол, просто надо накормить людей, построить справедливое общество. Но без Высокой Цели это бессмысленно. Ну, допустим, - все будут сыты и счастливы. Ну и что? А завтра болезнь, засуха, солнце потухло и нет больше людей. А вместе с людьми бессмысленно исчезнет их счастье.
Кому они нужны были, - эти сытые и счастливые люди? Вселенная даже не заметит их исчезновение, - грустно вздохнул комиссар.
- Как кому?! Самим людям! Счастье людей нужно только самим людям! Разве это не понятно? - возмутился мальчик.
- Во-о-о! Вот и ты ухватил суть, малыш! - улыбнулся Ликадью, и с ехидной улыбкой продолжил:
- Ну и на чихать на этих счастливых или замученных голодом людей, если они кроме своих чувств больше ни на что не способны. Пускай сдохнут, как крысы! Поверь, малыш, во Вселенной никто жалеть не будет.
Елан даже заикаться стал от такой откровенной наглости:
- Это же человеконенавистническая логика. Ну, а в чем смысл жизни погибших Богов, если они конечно, действительно существовали? - воскликнул он.
- Человеконенавистническая? Да нет, малыш... Скорее скотоненавистнеческая логика. Ну, а цель Богов мы не знаем. Нам бы хоть свою, человеческую цель вспомнить, - вздохнул комиссар, и, не давая пареньку возразить, продолжил:
- Одно могу сказать точно. Боги оставили след во Вселенной - нас с тобой. Оставили нам свой подземный город. Оставили свои знания и... Надежду! Веру в смысл! В цель которая достойна людей...
- Наде-ежду? Ве-еру? Это еще во что? На что мы можем надеется в этой голодной и однообразной жизни?! - возмутился Елан.
- Вот именно! Наконец-то, ты меня понял мальчик! - похвалил комиссар, словно даже и не замечая растерянности на его лице:
- Наконец-то ты понял, что сытость, справедливое общество и счастье людей, - не та Великая Цель, ради которой можно так долго страдать, натирать кровавые мозоли, драться с друг другом, - снова вздохнул Ликадью.
- Что-то должно быть там, далеко впереди. Свет путеводной Звезды! То, что оправдывает борьбу, голод и страдания. Это и называется Верой, - тихо говорил комиссар.

Елан напряженно моргал на него, чувствуя в сознании какое-то коварное противоречие.У него в памяти все время крутились слова старика Баскара: "Ликадью - коварная и опасная бестия". Но найти зацепку в его логике мальчишка не мог.
А тем временем, продолжил рассказывать уже старый лесной смотритель, словно помогая уставшему Ликадью:
- Революция не виновата. Люди сами загнали себя в тупик. Они потеряли Веру. Заменили Веру на стремление к понятным, но бессмысленным желаниям, таким как сытость, справедливое общество, равноправие и самоуправление, - объяснил старик.
- Вы считаете, что люди не могут придумывать цели вместе? Вы против равенства и самоуправления?! - наконец нащупал изъян в рассуждениях старика Елан.
- Ты опять все перевернул, мальчик! У тебя просто талант демагогии, - засмеялся Ликадью, а затем, вдруг став серьезным и хмурым, строго ответил:
- Если собрать в коллектив девять беременных женщин, то ребенок все равно не родится за один месяц. И вот что главное. Дети, рожденные женщинами, жившими в одной комнате и кушавшими одну еду и ту же, никогда не будут одинаково умными и здоровыми. Кто-то вырастет и будет хорошо махать молотком. А другой - постигнет самые удивительные тайны Разума. А теперь, скажи почему тот, кто овладел только молотом, должен вместе с мудрецом назначать людям цели? - задал комиссар явно провокационный вопрос. Елан чувствовал подвох, но не знал что ответить.
От этих слов его передернуло, и он возмущенно сказал:
- Вы сами все перевернули вверх дном. По Вашей логике, все должно соответствовать целям. Мол, решать и договариваться можно только при наличии Великой Цели: нужного человека, того, кто полезет в гору, накормить досыта и хорошо обуть. Ну а всех остальных, включая малых детей, можно морить голодом, если еды не хватает!
- Я же говорил, что он молодец! Видите? Достойный сын своего отца! Все прекрасно понял, - радостно захлопал в ладоши комиссар. А старик доходчиво разжевал:
- Верно сказано, парень, нужна внешняя цель. Невозможно вытащить себя из болота за волосы, если нет веревки, привязной к дереву на берегу. Революция предельно упростила мир для людей. Она упразднила Веру в другой Берег. Революция учит нас, мол, есть только мы, наши желания, наши проблемы. Мол, если мы очень захотим и все коллективно подумаем, то вытащим себя из трясины за чуб. Разве такое возможно, парень?

Когда встали из-за стола, Елан все еще находился в глубокой растерянности.
Если его собственный отец думал так же, тогда что? Как быть? Отказаться от отца или от Народа?
Он решил отбросить все далекое, спросить о главном:
- Скажи, комиссар! Почему и зачем погиб мой отец? В чем была его цель?
Ликадью повернулся к Елану и пристально поглядел ему в глаза:
- Ты действительно это хочешь знать, пацан? А ты понимаешь, какое мы тебе оказываем доверие? Ты считаешь себя сыном твоего отца? - строго спросил он, а старик и его сын напряженно замерли рядом с мальчиком.
- Да. Я сын своего отца. Я бы иначе давно уже донес на вас, - хмуро признался мальчик.
- Хорошо! Я расскажу тебе, то что запрещает знать Народная история. Страшную и поучительную Историю Людей. Историю их ошибок и падения, - опять усмехнулся комиссар.
- Народная Теория учит, что, мол, все началось здесь, на Альмаре. Мол, люди произошли от бобров, а наши предки были жестокими и глупыми, как племена людоедов, живущие за горами. И что, мол, путем естественного совершенствования мы, наконец, поднялись до самой высокой формы человеческой жизни - народного самоуправления. Но все было не так. Наши предки были величественны умом и сильны духом..
Ликадью внимательно посмотрел на испуганного мальчика и продолжил:
- Была Земля. Планета первых людей. Боги, кто-бы они ни были на самом деле, создали людей на Земле для своих целей. Затем Боги на Земле поссорились. Некоторые из них во главе с Богом Люцифером привезли людей на Альмару и построили здесь прекрасную, цветущую копию Земли, - начал свой рассказ комиссар.
- Вы верите в Землю?! Альмара была цветущей? - изумился мальчик.
- Не только цветущей, но еще яркой, радостной, плодородной. Такой же солнечной и прекрасной, как Земля. Боги никогда не выбирали грустных и страшных планет, - подтвердил тот, продолжая рассказывать:
- Люди были друзьями Богам или их помощниками. Они жили дружно, счастливо. Всем хватало еды, света и тепла. Люди учились мудрости у Богов, а те помогали им обживать этот мир. За снежным перевалом, на берегах огромного моря до наших дней еще видны руины древних городов людей. Тех, которые сейчас находятся на земле диких людоедов. Людоеды - тоже люди. Потомки жителей тех городов. Наши с тобой одичавшие братья, - продолжал комиссар.

- Почему Боги бросили людей? Почему пали города, а их жители одичали? - понимая, что несет ужасную ересь, в нетерпении перебил его Елан.
- Все просто, мальчик. Был запрет на борьбу и вражду. Часть Богов на Земле нарушила запрет ради своих идей - провозгласили Веру выше Разума. Они стали бороться с себе подобными, беспощадно карая несогласных с ними.
Те, кто не хотел этой борьбы, - Люцифер и его друзья, ушли с Земли.
Боги, оставшиеся на Земле, ненавидели Люцифера. Они мечтали, чтобы обжитая ими планета превратилась в настоящий Ад.
Ради торжества своей Веры они что-то сделали с нашим Солнцем - Альмаром.
Звезда вспыхнула адским пламенем, обжигая всех на поверхности планеты, а потом угасла, превратившись в красную и холодную.
Люцифер и его друзья умерли сразу, так как они были нежнее людей.
Они завещали людям никогда не бороться друг с другом, найти путь к людям Земли, передать им завет Люцифера: "Нет такой Истины и таких Идей, ради которых можно бороться друг с другом. Разум без Веры - слеп. Вера без Разума - опасна!".
Люди, жившие в наземных городах на берегу океана, под воздействием адской вспышки превратились в уродов.
Только малая часть людей, помогавших Богам в их подземном городе, уцелела под склоном горы. Это и были наши с тобой предки, малыш, - грустно вздохнул комиссар:

- Люди, уцелевшие после вспышки в подземельях Лысой Горы, еще долго цеплялись за жизнь. Но тяжелые условия и отсутствие многих знаний постепенно завершили свое дело.
Когда механизмы Богов, дающие подземному городу тепло, еду и свет, перестали действовать, люди вышли в этот страшный красный мир, чтобы добывать пищу, руду и воду.
Обществу нужны были каждые руки на полях, в шахтах и в мастерских. Поэтому обучать и хорошо кормить стали не всех людей и даже не всех детей. В каждом поколении для учебы и управления рабочими выбирали только самых способных детей, а остальных отправляли на рудники и поля.
В этом была первая ошибка наших предков. Нужно было даже в самых жутких условиях голода и холода сохранить Веру и Знание для всех! Независимо от их способностей, - очень грустно сказал Ликадью.
- Второй ошибкой был Страх. Люди боялись повторения агрессии, затаились, не пустили в действие аварийный план Богов, пока это еще было можно. Потом стало поздно. Они по туннелям выносили тяжелый корабль на своих руках. Но не донесли.., - в упор рассматривая пораженного мальчика, повествовал комиссар.

- Потом, спустя много веков, отважные смельчаки пытались исправить ошибку. Но доступа в подземелья, к кораблю, больше нет. Все ходы закрыты - опустились задвижки, - задумчиво говорил он.
- К...к-корабл-ль?!! Предки бросили там корабль?!! - воскликнул от удивления Елан, пялясь на комиссара.
- Летучий корабль Богов. Сигнальный корабль, от которого зависело будущее.., - кивнул тот.
Он очень грустно вздохнул и закончил рассказ:
- А потом... Долгая череда мрачных тысячелетий... Голодный, несчастный, неграмотный народ перестал понимать цель своих образованных вожаков. Накопились обиды, злоба, меркантильные противоречия. Ну, а что произошло потом, ты уже и сам знаешь.
Повесив ненавистных аристократов-хозяев, разгромив и разграбив хранилища прошлого, народ запретил даже вспоминать про ненужные ему теперь легенды..

Речь комиссара настолько потрясла мальчика, что он едва не забыл свой главный вопрос - про отца.
- Почему и зачем погиб мой отец? - словно спохватился Елан, когда Ликадью уже повернулся к лестнице.
- Твой отец был героем! Он пытался вернуть людям Веру, Цель, - отозвался тот, поворачиваясь к лестнице.
- Нет, нет, нет! Либо вы мне сейчас все рассказываете, либо... Либо можете убивать меня сразу! Потому что я все равно донесу в комиссариат о заговоре! - закричал Елан, хватая комиссара за рукав.
Старик и его сын тут же дернулись к мальчику, но комиссар жестом остановил их:
- Оставьте его. Он не донесет. Он же сын своего отца. Верно?
И уже обращаясь к Елану, сказал:
- Не было у наших предков никакой вражды из-за хлеба, привилегий и башмаков, как этому учит Народная Теория. Просто наши предки в последний миг сдались. Но, может, и не сдались, а не успели... Может, внезапно закончилась энергия, и в туннелях опустились задвижки...Кто теперь это скажет?
Так или иначе, но они не запустили корабль. Тот самый, который выносили на руках.
Тот, который знал, где искать помощь...
Ликадью печально взохнул.
- Представляешь, мальчик! Там, внутри горы, за непроходимыми заслонами и сейчас лежит корабль, который знает планету, откуда пришли Боги на Землю!
Об этом, мальчик, были сложены целые легенды. Сотни людей погибли в туннелях - надорвались или были случайно раздавлены.
А потом еще много, много веков, цепляясь за жизнь на поверхности, мы пытались исправить роковую ошибку.
Но все, кто пробовал пробиться в подземелья, - не возвращались.
Казалось, заслоны опустились навечно. И наступило отчаяние. Рухнула Вера...
Но однажды...Это случилось не так давно: Боги сами вернулись назад. Они построили крепость в неприступных горах. И из той крепости их механические разведчики время от времени пролетают над нашим городом.
- Это п-правда-а?! - заикаясь от изумления, воскликнул мальчик, оборачиваясь к другим взрослым.
- Правда. Слушай комиссара, - подтвердил старик, а его помощник, сын, только хмуро кивнул.
- Раз в несколько поколений Боги навещают свою крепость. Мы это видим и знаем. Мы видим, как садятся в горах и опять уходят к звездам корабли. Но ничего! Ничего не можем сделать... Мы теперь ужасно слабы. В борьбе за хлеб и Правду мы растеряли все былые знания, - каким-то странным, болезненным голосом говорил Ликадью.
Елану даже казалось, что комиссар вот-вот заплачет...
- Та летящая по небу звезда и упавшая с неба комета, - это вовсе не звезды, мальчик, - сказал Ликадью, наблюдая, как расширяются блестящие в пламени масляной лампады зрачки Елана.
- К-ко-рабли? Летучие корабли Богов? - закончил за него фразу изумленный мальчик, а сам подумал: "Почему у него на щеках слезы?"

И тут до Елана, наконец, дошло. Все! Как погиб отец... Зачем отец, дед и прадед деда в тайне от людей мастерили шары и сбивали Драконов.
Он даже побледнел от своей невероятной догадки:
- Э-это не д-драконы... Прав был старый учитель Баскар...- прошептал он, до крови кусая губы:
- Значит... Отец не был врагом людей! Ни он, ни другие предки, занимавшиеся этим... - пялясь на мужчин расширившимися, как блюдца, глазами, немея от ужаса, прошептал мальчик.
- Вот для чего, значит, нужен огненный порошок. И там в пещере... Никто специально не убивал родителей... Верно? - едва слышно прошептал он.

- Вот видишь! Ты все понял сам, - незаметно вытирая щеки, улыбнулся комиссар.
- Но зачем сбивать корабли Богов? Зачем прадеды придумали эту традицию? - все еще не понимал растерянный Елан.
Комисар дружелюбно похлопал его по плечу и, ступив вниз на лестницу, ответил:.
- Мне еще до города ночью по лесу идти. Мог бы и сам догадаться. Это наша последняя надежда - сообщить о себе. С каждым веком Боги приходят в крепость все реже и реже. Если они уйдут совсем, для нас, малыш, все будет кончено...

Всю ночь Елана мучили детские кошмары. Он снова видел тот гнетущий сон, после которого в душе остается только отчаяние: " Яркий белый свет. Люди, надрываясь несут, на руках что-то огромное, важное. Этот блестящий, круглый, тяжелый предмет...Он придавливает и калечит людей. Люди орут от боли, у них рвутся мышцы. Но на смену погибшим подставляют плечи десятки новых... "Нужно успеть! Нужно успеть!" - шепчут, люди не жалея спин. Ведь от вещи, которую они несут, на века зависит их будущее..."
Мальчик мечется во сне и негромко стонет, напугав лесного смотрителя:
- Нужно успеть... Мы здесь! - бредит он и, уже проснувшись, беззвучно плачет.
Слезы, как в детстве, текут сами собой.
Но теперь страха уже нет.
Ведь он знает, ЧТО несли люди...
- Что с тобой? Приснился страшный сон? - тормошит Елана старик-смотритель.

- Они не успели... Совсем чуть-чуть... - шепчет сквозь слезы Елан
- Ты о чем? Кто не успел? - недоумевает смотритель.
Комок, подступивший к горлу, мешал Елану говорить.
Ему больно, больно за предков.
И ужасно стыдно за современников, потому что он теперь уже знал правду.
Предки не боролись друг с другом - как говорит История.
Они боролись вместе, пока жила Вера...