(Глава первой части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне")

Мы шли босиком по ворсистому теплому ковру, устилающему длинный, едва освещенный синеватым дежурным светом коридор спального яруса Корабля. Пятно слабого желтоватого света молчаливо сопровождало нас, то и дело высвечивая справа и слева двери таких же, как моя, кают.
Раньше я ежедневно гулял в одиночестве по этому не то коридору, не то туннелю в своих коротких путешествиях в бассейн, в комнату питания и туалет.
Корабль, как всегда, был молчалив, пустынен и угрюм. Я даже не знал, реальны ли эти двери, или это всего лишь картинка и за ними ничего нет.
За четыре месяца полета я всего лишь трижды встречался с людьми на корабле. Первый раз, когда на десятый день меня пригласил капитан, седовласый красивый старик с удивительно умными пронзительными глазами.
Там,где-то под этим этажом, в огромном зале нижнего яруса, среди двух десятков пустующих кресел, расположенных по кругу вдоль сплошного кольцевого экрана, опоясывающего зал стеной из миллиардов звезд, мы почти день были с ним вдвоем .
Он рассказывал о корабле, о его удивительном искусственном мозге. О принципе сверхсветовых прыжков, которые корабль совершает каждую секунду с помощью чудовищных энергетических ударов в пространстве и времени, каждый из которых гораздо сильнее, чем атомный взрыв в Хиросиме...
- Наш Корабль - это совсем не то хрупкое сооружение из металла и керамики, на котором люди Атлантиды покинули Землю 11600 лет назад, – говорил капитан, жестикулируя руками и вращая прямо передо мной в воздухе объемные яркие картинки, через которые просвечивались контуры окружающих предметов.
- Наш Корабль - это сгусток энергии и информации в том их виде, в котором земная наука их существование отрицает. Вы это называете эфиром. Все что попадает в этот сгусток, сразу распадается на фотоны энергии, сохраняя информацию о своей структуре и свойствах в памяти корабля. Это называется аннигиляцией материи. С помощью аннигиляции корабль запасает энергию для полета. А затем, в конце пути, используя сохраненный в памяти план, воссоздает точную копию разрушенных предметов и существ.
Он говорил, говорил, показывая мне картинки, объясняя научные термины и исторические факты. Он говорил о команде и о пассажирах корабля, которые словно спят в его вихрях, разобранные на кванты энергии и записанные как программа на компьютерной флешке…
И о том, что кораблю не нужна помощь людей, ведь его мозг в миллионы раз мощнее и быстрее мозга человека.
Но по разным причинам, объяснить которые Капитан не смог, несколько людей из экипажа постоянно дежурят, находясь в виртуальном бодрствовании - составляя вместе с корабельным мозгом совещательный совет - коллективный разум звездолета...
Помню, я тогда плохо сознавал, что со мной происходит, подозревая, что это эксперимент с применением секретных психотропных наркотиков…
«Боже мой! Они хотят заставить меня, советского офицера, поверить в эти сказки о записанных душах сожженных лучом людей, заставить учить этот странный певучий язык. Какого же маразма может достигнуть фантазия у некоторых кабинетных ученых», - ехидно усмехался я, слушая лекцию капитана. «Вот проснусь после эксперимента и накатаю рапорт начальству об этой бесполезной научной фигне...»
Но сейчас в коридоре, словно бы почувствовав мои сомнения, Ланна на ходу взяла мою ладонь в свою теплую, упругую, маленькую ладошку и сказала:
- Там, за дверями этих кают, ничего нет. По крайней мере до тех пор, пока ты не решишь открыть и войти в такую дверь. Эту схему: коридоры, помещения, залы, - корабль создает для бодрствующих людей только ради удобства их психики. Виртуальные помещения возникают на плане Корабля, только тогда, когда кто-то открывает дверь и заходит в них, в своем воображении. Ведь человеческий мозг не способен получать информацию без привычных нам комнат, стен, предметов, экранов, пультов или чувствовать себя комфортно без привычной еды, пастели и приятной прохлады бассейна.