- Со мною тебе будет легко общаться, Гость. Я уже третий год изучаю Землю, выучила все ваши условности и помогу тебе изучить наши обычаи!
- Видишь, какая у тебя замечательная теперь наставница. А ты переживал, что мы оставим тебя в одиночестве среди лесов и садов, - усмехнулась Ланна, одновременно ероша кудрявые черные волосы младшему мальчику, который уже, не теряя времени, начал засыпать ее вопросами о Земле.
Некоторое время так и шли, и лишь только бойкий малыш все щебетал и щебетал, побуждая Ланну к совсем не детским, ошеломляющим даже меня, политическим и социальным ответам...
Вскоре мы поравнялись с началом одного из прозрачных туннелей, ведущих прямо от берега моря в Парк.
Это была трехметровой высоты овальная галерея, как я сразу увидел, растительного происхождения. Вся ее прозрачная пленка была усеяна сетью вросших в нее мельчайших растительных веточек. Кое-где снаружи эти веточки выбивались из плоскости пленки, образуя небольшие фиолетовые и пурпурные цветы.
- Что это такое? – смущаясь, спросил я у Кайры, осторожно притрагиваясь рукой к влажному, живому стеклу галереи. Я старался не смотреть в упор на обнаженный бюст и прекрасные, стройные ноги, грациозные маленькие, полу босые ступни девушки.
Девушка замечала это мое необычное для них внимание к себе и внезапно изрядно краснела в ответ.
- Это хиэльолвак - живая, умная, прозрачная стена, – пояснила девушка.
- Что же в ней умного? – недоумевал я, пытаясь вопросами замаскировать взаимное смущение.
- Это растение может создавать заданную архитекторами форму и в случае повреждений будет восстанавливать форму по памяти, – немного смущаясь, ответила Кайра, кивнув Лане и таща меня за руку в какой-то боковой проход:
- Попрощайся с супружницей, Гость. Нам идти туда! – бойко сказала она, останавливаясь у поворота, чтобы дать нам с Ланной обняться в прощании…
Я не так представлял себе прибытие в мир моей возлюбленной. И не так представлял себе прощание с ней. Обменявшись громкими поцелуями, мы расстались, словно просто до ужина, а Ланна загребла в охапку обоих мальчиков, уводя их за собой со словами:
- И не будем мешать Гостю приходить в себя после трудного перелета…
Боль неуправляемого отчаяния вперемежку с чувством одиночества и затерянности синим электрическим разрядом наполнила мою душу.
«Кто я теперь для Ланны и всех этих странных людей? Бывший земной офицер спецслужб или забавный экспонат для местной ребятни, доставленный по оказии с Земли?» - терялся я в догадках.
Кайра, словно уловила мои сомнения, или, может быть, я невольно прошептал все это вслух?
- Мне понятно многое, что ты чувствуешь сейчас, Гость, – очень ласково сказала девочка тоном старшей заботливой и мудрой сестры:
- Ваши условия жизни на Земле диктуют вам иные символы общения. В вашем мире врагов и войн, каждое расставание может стать последним . И поэтому, если верить учебникам, в древних мирах, дружба и любовь, требуют постоянных подтверждений символами и знаками. А у нас на Овалоне-2 такой необходимости нет. Люди прощаются без грусти, а встречаются радостно, , словно счастливой по случайности. Ланна любит тебя, и отсутствие у нее сентиментальных земных символов - вовсе не означает равнодушие…
Эти теплые слова семнадцатилетней девочки глубоко задели меня искрой надежды.
«Боже мой, как мы на Земле безумно дики в своих отношениях, если здесь даже незнакомая девочка способна уловить и понять нашу грусть» - подумал я.