- Привет Баскар! Выполняешь срочный заказ? - спросил Елан, попутно скидывая с себя мокрую меховую одежду.
- Хоть здесь, у тебя в печи тлеют угли, а то мать совсем по ночам перестала топить, - бурчал он, развешивая платье прямо на печке и оставаясь перед стариком голышом.
Баскар отложил в сторону уголек, которым рисовал на куске пергамента и, слеповато прищурившись, стал рассматривать гостя.
- Да, вырос ты с тех пор, когда я тебя по просьбе отца, маленьким голышом в ледяной воде купал. А что, нижнее белье уже совсем не носишь? Видно мать твоя совсем спилась, раз пижаму сыну смастерить не может, - огорченно вздохнув, прокряхтел Баскар, с интересом рассматривая обнаженного паренька.
- Давай нарисую тебя на пергаменте. Ведь потом никто не поверит, что ты в молодости был таким стройным и статным, - грустно усмехнулся Свидетель, жестом приглашая друга сесть на пол. Другого места для сидения в этой лачуге просто не было.
- Хочешь жрать? - тут-же осведомился он, протягивая юноше треснутую миску с остатками похлебки.
Мальчик смущенно кивнул, подобрал ложку с пола, небрежно отер ее о собственное тело и принялся есть. Елану всегда казалось, что друг нарочно оставляет ему похлебку, недоедая сам. С тех пор, как погиб отец, старик проявлял к нему поразительную нежность и заботу. По непонятным причинам оставлял для него еду.
Елану было нестерпимо стыдно объедать одинокого старика. Но в животе все ныло и ворчало. Отказаться от похлебки он сейчас не мог.
- Не надо меня рисовать. Тем более голым. Увидят такой рисунок, решат, что рецидив рисовал. Ведь Народная Революция отменила красоту тела. В трудовом человеке главное - не красота, а мускулы и широкие плечи, - отозвался мальчик, вылизывая остатки бобовой жижи.
- Вот мы их и отобразим, мускулы и плечи, - усмехнулся Баскар, но убеждать парня не стал.
Старик был настоящим затаившимся рецидивом. Из тех, кто пережил Революцию, ускользнул от виселицы, вытерпел плети и сырые подвалы, но все равно не забыл, все равно в тайне поет старые аристократические "песни".
Говорят, в молодости он был главным ментором в школе для аристократических сынков. Другие говорят, что он работал с пробирками и механизмами, изобретая для аристократов какие-то диковинные штуковины.
Кто теперь, спустя почти тридцать лет Народной Власти, точно это скажет? Ведь все архивы и мастерские Народ разрушил до основания и сжег до серого пепла еще в первые годы Великого Бунта.
Свидетель Баскар выжил, потому что был прекрасным Свидетелем: он нужен был всем, и Комиссарам, и Судьям, и простым поссорившимся мужикам... Баскар мог изобразить углем по памяти любое лицо, предмет или животное. Его рисунки уважал даже сам Верховный Народный Судья.