Меховое платье Елана уже подсохло и стало вонять разогретой грязью и застарелым потом.
Мальчик снял платье с печки, натянул на себя, попутно, как котенок, урча и нежась от тепла разогретой одежды.
Говорить о случившимся, о Солнце, Елан не желал.
После гибели отца он презирал все эти старческие хныканья о "прежней Родине", о "реальной магии", которыми якобы прежде владели люди.
У переживших Революцию стариков всегда какие-нибудь проблемы с головой. У всех разные. У матери одни, а у этого рецидива - другие.
- Солнце Родины... Солнце Родины... Комиссары давно разоблачили эту аристократическую религию. Мол, когда-то кто-то переселил людей сюда с далеких звезд. А потом что-то произошло с Богами, и про нас просто забыли, - ворчал мальчик, поправляя рукава мехового платья.
- Это глупая, старая вера, обман, утопия. Нет и не было никаких Богов, никакой магии, никаких высших рас. Люди - первые и единственные разумные существа в Природе. Жизнь возникла в земле, из червяков, сама собой, а ее главный смысл - приносить счастье и сытость Трудовому Народу, - продолжал ворчать мальчик усаживаясь на пол.
- Давай лучше поговорим о драконах, живущих на Кривой горе, - примирительно предложил мальчик, чтобы окончательно не поссориться с другом.
- Драконов не бывает, - равнодушно зевнув, отозвался старик. Его очень огорчила реакция мальчика на эксперемент.
- Вот драконы как раз есть! Это магии нет. И Земли и Солнца белого - нет! А дракона, живого, я своими глазами видел в детстве, когда помогал отцу в горах , - вспылил юноша.
- Эх! Что с тебя взять? Глупый и дерзкий, как и твой отец. Слушал бы он меня тогда, не сложил бы свою голову в горах напрасно, - огрызнулся Баскар.
- Мелешь языком абы что, рецидив. Ты старик уже. Тебе завидно, что такие, как батя, могут..., - совсем завелся Елан.
- Это я старик?! Да я... Да мне... Знаешь, парень, ум порою важнее чем удаль! Я тебе сейчас такое покажу, - срывающимся голосом закричал на него Баскар.
Но озлобленный на судьбу юноша хотел отыграться хоть на этом беспомощном старике:
- Давно-ли тебя били конскими плетями, старик? Давно-ли ты сидел в сыром подвале за свою ересь, рецидив?! - грозно напирал Елан.
Старик запнулся и задрожал, как куст на ветру. Он весь сгорбился и заплакал. Губы потемнели, на руках вздулись серые вены, а редкие зубы лихорадочно отбивали громкую дробь.
Он, как маленький, утирал сопли и слезы краем собственного рукава, повторяя нелепо и сбивчиво:
- Не хочу я в подвал. Не хочу плетями. Не сдавай меня Комиссарам - пожалуйста...

Елан, вкусил свою моральную победу и удовлетворенна размяк.
Подсел к другу и ласково обнял его за плечи. Доводить старика до приступа ему вовсе не хотелось.
"Так, наверное, пришлось бы успокаивать когда-нибудь своего отца, если бы тот не погиб, преследуя дракона. Если бы вместе с другими еретиками, врагами Народа не построил тайком тепловой воздушный шар" - думал мальчик, нежно теребя плечи и руки плачущего старца.