...Кайра периодически загружала меня все более и более ответственными заданиями. И я, взрослый человек, искренне радовался, что, как мальчишка, наравне с двенадцатилетним Велеком могу уже читать и понимать большинство иероглифов. А порой мне даже доверяли проверять какой либо модуль в туннелях или заменить его на другой, назначение которого я не мог понять.
- Каким образом Корабль рисует на стене-экране все эти созвездия? Здесь, в звездном зале корабля все выглядит, словно мы смотрим на космос через огромные стеклянные стены. Но ведь если я правильно понял мы изолированы гравитационном коконе и перемещаемся в подпространстве. Значит свет не может проникать к нам в кокон. Верно?
Кайра одобрительно улыбнулась и, закончив возиться с какими-то данными на экране, благожелательно ответила:
- Молодец. Скоро ты научишься будешь сам прокладывать курс среди звезд. Может быть, не стоит возвращаться на Землю? Подумай. Я смотрю, тебе это занятие больше нравится, чем твоя дурацкая борьба идей дикой Земле. Астронавигация, - это рискованное, достойное и творческое занятие для мужчины, - подмигнула она. А затем добавила уже совсем серьезно:
- Да, ты прав. Передвижение материальных тел в пространстве ограниченно скоростью света. Наш звездолет, искривляет пространство вокруг себя образуя гравитационный изолирующий пузырь. Все внутри такого пузыря как-бы исчезает из Вселенной. И поэтому законы природы не могут помешать нам скользить в пространстве, словно бестелесная тень.
Кайра сделала паузу, по обычаю овалитян проверяя взглядом мое понимание и давая мне уложить суть в голове.
А затем удовлетворенно кивнув мне, продолжила:
- Но у этой старой технологии есть немало отрицательных свойств. Потому от нее и отказались впоследствии. То, о чем ты говоришь, называется эффект подводной лодки. Мы подобно земным субмаринам плывем сквозь Галактику по приборам вслепую. То, что ты сейчас видишь на экранах, все это только картинка, которую рисует компьютер на основе математических расчетов. И если он например ошибется, то мы об этом, как и на подлодке ничего не узнаем.
Наше положение гораздо неприятнее, чем на земной подлодке. Экипаж субмарины может измерять глубину и направление по приборам и компасу. Субмарина хотя и не видит, куда плывет, но использует сонар - акустический локатор, позволяющий ей заранее узнавать о препятствиях и других кораблях в море.
А вот мы в гравитационном пузыре изолированы от Вселенной полностью. При ошибке расчета мы можем вынырнуть где угодно. Даже в недрах планеты или в центре звезды-солнца, - печально вздохнув, пояснила Кайра.
- Но, как я понимаю, в Галактике, на тех траекториях, которыми прокладываются курс корабля, все до давно изучено? - осторожно, чтобы не выглядеть трусом, поинтересовался я.
Кайра подошла ко мне и очень откровенно обняла меня, скользя своими влажными, упругими ладошками по моим бедрам вниз, к интимным местам:
- Не волнуйся, Алехандрэ. Если мы погибнем при выходе из кокона, то это произойдет мгновенно. Просто вспышка света и все. Даже корабельный мозг с его триллионами операций в секунду ничего не успеет понять, - задиристо засмеялась она, продолжая откровенно напрашиваться ладошками в области моего таза.
- Ты не слишком откровенно сейчас со мной заигрываешься? - осторожно поинтересовался я, все еще не приняв окончательного решения, отодвинуть девушку или подождать естественного развития событий.
- Я тебе не нравлюсь? По моему, ты на Овалоне меня с откровенной жаждой разглядывал, - . огорчилась девушка. А затем совсем рассудительно добавила:
- Но тогда я была опекуншей, а ты Гостем. И между нами была твоя Ланна. А сейчас мы курсанты, а Ланна отпустила тебя. Что же тебе сейчас мешает, милый? - совершенно без обиды, словно о чем-то обыденном осведомилась Кайра.
Но ладошки от моей талии все же довольно вежливо убрала прочь.
Я не знал, что ответить, и решил, воспользоваться нашим ночным одиночеством в этом звездном зале. Решил, наконец, попробовать объясниться с овалитянской девушкой предельно открыто и откровенно.
Я сильно волновался и старательно подбирал слова, чтобы не обидеть подругу, ставшую за этот месяц для меня роднее и ближе многих земных родных.