Ручеек прекращался сразу на небольшом расстоянии, а при круговом движении чашки послушно следовал за ней, сам собой попадая точно в центр моей чашки и не оставляя брызг.
К моему изумлению, как только чашка была наполнена на две трети, ручеек быстро и плавно иссяк.
- Ну, хватит с меня этих издевательств! - не выдержал я, нервно выливая содержимое чашки назад в амфору.
- Примитивная глиняная посуда, деревянные подносы, грубо тесанные местным плотником неказистые столы изобилия... А еще всякие там обычные ручейки и ветра, действующие вопреки законам гравитации... Вы что нарочно надо мною подтруниваете? Все! На сегодня с меня хватит этой магии. Отведи меня спать.
Девушка грустно пожала плечами, взяла у меня из руки чашку, водрузив ее наверх грязной пирамидки.
И покорно, безмолвно направилась в один из ближайших туннелей.
По дороге я хотел было извиниться за свою истерику в столовой, но почувствовал в душе приступ безнадежного отчаяния.
Я словно посмотрел на себя со стороны, глазами этих людей и почувствовал что пропасть, разделяющая нас, гораздо глубже и зловещее, чем необразованность и незнание технологий...
Там, у себя на родине я поверил нашим ученым и лидерам, что любой человек при желании и достаточном упорстве способен на любые чудеса...
Здесь впервые я почувствовал то, от чего мы на Земле стыдливо отмахиваемся, говоря что все люди от рождения равны.
Я был здесь другим человеком. Физически другим... Не в смысле внешности и мускулов. Нет!
Я был физически другой по духу по пониманию смысла всей огромной Вселенной...
И пропасть разделяющая наши берега начиналась не за стеклом навигационного экрана Корабля.
Пропасть эта начиналась прямо в моем собственном сердце...
И тогда, махнув на все рукой, я просто обреченно шел за девочкой, чтобы побыстрее забыться во глубоком сне. Чтобы может быть там, во сне, снова как в детстве увидеть маму...