Все мы, десяток подростков, я и пожилой командир, с любопытством вплотную подошли почти к холодному стеклу огромного экрана-стены.
Отсюда, с невысокой орбиты, которую мы только что так искусно заняли, планета казалась грязно-серым, а местами коричнево-красным слегка выпуклым диском, простирающимся до горизонта и занимающим большую часть экрана.
В лучах багрового Альмара, светившего на нее из-за наших спин, отчетливо просматривались бесконечные облака, грозовые циклоны, спиральные воронки тайфунов и бурь, бушующих под нами.
У меня невольно закружилась голова, и в растерянности я отступил на шаг, такое это было невероятное зрелище - стоять вплотную у огромного экрана над плывущей медленно под тобою чужой планетой.
- Какая она неприветливая. Смотрите, сколько циклонов, бурь и тайфунов там! - воскликнула удивленная Зилу.
- О-о! Вон, кажется, и край континента начинает выползать из-за горизонта, - отозвался Велек.
Действительно, пока мы в волнении рассматривали незнакомку, обмениваясь мнениями и показывая пальцами, Корабль обогнул ее почти на четверть витка. И теперь на горизонте появились игрушечные вершины гор, сильно смазанные в туманной дымке.
- Сигнал "Я свой" включен. Но отзыва пока нет, - сообщила Гутта.
- Еще рано. Материк большой. Почти на две трети планеты, а станция расположена ближе к центру, - успокоил ее Маервлик.
Но уже через пятнадцать минут мы увидели яркий мерцающий свежей зеленью светлячок, нарисованный прямо поверх облаков и циклонов.
- Это Ангел показывает на экране расположение источника маяка, - пояснил старик:
- Все отлично. Значит маяк работает. Станция услышала нас и ответила. Это приятный знак.

В ЭРКу погрузили небольшую самоходную платформу и несколько герметично запакованных контейнеров с предметами первой необходимости.
На время погрузки Кайра в восемь с половиной раз уменьшила искусственную гравитацию в зоне грузовых модулей, и мы втроем, я, Капитан и Велек, легко перемещали грузы руками.
- Старшей остается Кайра. Пока летим только мы втроем. Алехандрэ мне нужен как физически сильный мужчина. На всякий случай. А Велиар - великолепный пилот, если со мной что-то произойдет, - пояснил он таким обыденным тоном, словно мы собирались в гости.

Когда компрессоры откачали воздух из грузового модуля, и двадцатиметровая броне-плита, заслоняющая выход в космос, с неприятным скрежетом отошла в сторону, ЭРКа самостоятельно включила двигатели и величественно поплыла навстречу планете.
Мне, привыкшему уже на звездолете к частым отключениям гравитации, здесь , во время этого невероятного падения с орбиты в облака, стало неожиданно дурно. И я, стиснув зубы и сжав руку Велеку, чуть было не вырвал или не закричал от безотчетного животного страха.
Уже через минуту после включения тормозных двигателей нас окутала яркая огненная плазма. Пламя бушевало и лизало нас с такой яростью, что я даже невольно вспомнил потрескавшуюся от жара, обугленную керамику, покрывающую челнок снаружи. Выдержит ли она? Ведь челнок, как и Корабль, такой старый...

Видя мое смятение и позывы к рвоте, Велиар решил отвлечь меня и спросил Капитана, произнеся вопрос на редкость безмятежным голосом:
- Вот интересно, как мы снизу выглядим? Хотел бы я посмотреть на нас сейчас глазами местных жителей!
- Это кого еще, обезьян-каннибалов, что-ли? Больше смотреть на нас внизу некому. Ну, а выглядим... Обыкновенно! Как падучая звезда. Как комета, ворвавшаяся в атмосферу с воем и грохотом, - улыбнулся старик, дружелюбно похлопывая мальчика по коленям.