(Глава второй части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне"
Часть называется "Охота на дракона")

Пока я взволнованно переговаривался с Велеком, ЭРКа, уже почти затормозив падение своими двигателями, но все еще несясь по горизонтали как очумелая, влетела в зияющую дыру посадочных ворот.
Двигатели взвыли с таким непереносимым грохотом, что барабанные перепонки вошли в резонанс и ощутимо начали болеть, а нас всех, как мы ни упирались руками в поручни, с силой отбросило вперед и придавило к захватам кресел. Хорошо, что хоть кресла предусмотрительно обхватывали грудь и талию наших тел. Иначе бы мы все просто разбили головы об экран...
"Совсем, как земные реактивные самолеты, когда они садятся на короткую полосу в плохую погоду" - успел подумать я. Но тут вокруг нас зажегся не яркий, желтый свет. После багрово-красного местного полумрака ночи, царящего вокруг, этот свет показался нам немного зеленоватым и даже синеватым, но ощущение быстро прошло.
А ЭРКа уже совсем затормозила движение и с лязгом, отвратительным металлическим скрежетом и совсем не слабым ударом, сотрясающим ее корпус, опустилась на металлический настил.
Теперь, когда внезапная перегрузка и испуг падения отступили, я огляделся с помощью кольцевого экрана ЭРКи, окружающего нашу небольшую кабину.
Было видно, как в сотне метров за нами с грохотом и металлическим визгом, проникающим даже в кабину, задвигается огромная железобетонная плита входа.
Двигатели челнока окончательно смолки. Мы стояли почти в середине огромного, продолговатого, ангара, освещенного тусклым желтым светом. Потолок состоял из ребристых бетонных плит, нависающих прямо над нами на высоте четырехэтажного дома. Видимо, это и была внутренняя часть огромного купола.
А вот пол везде был явно металлический, ржавый и бурый от прошедших тысячелетий. Это даже был не пол, а сплошная, сколько хватало глаз, очень грубая металлическая дренажная решетка, состоящая из прутьев толщиною в человеческую голову и продолговатых отверстий между ними шириною в несколько пальцев.
Дым, оставшийся от двигателей, поднятый ими песок и еще какой-то туман, видимо проследовавший сюда вместе с нами, сейчас маленькими вихрями засасывался в эту решетку пола.
В самом дальнем конце ангара, метрах в ста пятидесяти от нас, возле серой бетонной стены стояло два каких-то летательных аппарата. Причем один из них был явно очень сильно поврежден, с огромным рваным отверстием в левом борту и с лохматыми кромками искореженного крыла. Сразу возникало удивление, - как он смог вернуться в ангар?
Помню, я еще даже подумал: "Аппараты внешне напоминают наши земные, реактивные истребители. Ничего общего с современными конструкциями овалитян. Вот найди такие у себя в пустыне на Земле, мы бы еще долго гадали, какая страна их выпустила. Разве что внутри, нашли бы что-то не свойственное Земле ..."
- Воздух в ангаре и во всех помещениях станции перенасыщен парами воды и спорами не опасной для дыхания плесени. Дышать без респираторов можно. По сообщению станции, внутри опасных животных или болезней, кроме пауков, мхов, плесени небольших грызунов нет, - равнодушным голосом сообщила ЭРКа и с заметным шипением открыла внешний шлюз.
- Вот, что называется: "Привет, Старина! Твои хозяева прибыли. Спустя столько долгих лет...", - иронически пробурчал Капитан, освобождаясь от захватов кресла.
- На таких долговременных не обслуживаемых станциях должна быть система защиты и дезинфекции. Ведь при каждом открытии шлюзов или через всякие неизбежные трещины попадают насекомые, животные и растения. Станция просто обязана время от времени продувать себя ядовитым газом. Так откуда же здесь плесень, пауки и грызуны? - удивился Велек, тоже освобождаясь от захватов кресла.
- Ты забыл, курсант, сколько времени прошло. Многие системы могли выйти из строя. А живые существа и особенно простейшие очень быстро привыкают ко всяким ядам. На современных объектах теперь применяют уже не яды, а выжигание микроволновым излучением. Но тут, понятное дело, таких систем стерилизации нет, - отозвался Маервлик, направляясь к выходу.