- Все летучие машины могут управляться Сетью - дистанционно. Но когда применяется ручное управление, а это бывает только во время спортивных и учебных полетов, каждый человек в кабине должен знать основы полета, – сглатывая слюну, строго объяснил мальчик.
- Не понимаю. Зачем? Мама сказала, что ты хороший пилот, - честно удивился я и машинально отметил про себя, как странно называть Ланну мамой....
- У меня, как у любого человека, может внезапно остановиться сердце. Или вдруг я поперхнусь слюной и потеряю сознание. Или что-то еще. Сеть не сразу поймет, что наша Птица падает или, например, что я не дурачусь. Ясно? – очень сдержано, как о совершенно обыденном пояснил он.
Я смутился, насупился. Мне от его слов стало совсем не по себе. «Боже мой! Как же они воспитывают детей? Говорить перед полетом, об остановке собственного сердца...» - подумал я, с интересом всматриваясь в мальчишеское лицо.
И еще... При слове Сеть я невольно вспомнил сегодняшнюю сцену в столовой, когда Кайра разговаривала с невидимым собеседником. Я растерянно подумал, искоса осматривая стены и потолок кабины: "Как же Сеть будет наблюдать за нами в воздухе? Здесь нет никаких устройств связи, микрофонов, экранов, передатчиков..."
А он продолжил:
- Орнитоптер - это не самолет. Не вертолет. Не планер. Он летит, как птица, совершая колебания крыльями. Крылья машут не так, как в сказках - вверх-вниз. Крылья описывают в воздухе восьмерку. Эта восьмерка всегда наклонена вперед и немного в бок. От наклона махания крыльев зависит подъемная сила, направление полета и скорость. Ясно?
- Не совсем. Что и как от чего зависит? - переспросил я.
Мальчик похвально посмотрел на меня. Мое отношение к делу ему понравилось:
- Если восьмерка махания наклонена вверх под сорок пять градусов, Птица будет неподвижно висеть, или вертикально подниматься вверх, или вертикально опускаться. Это зависит от скорости махания - от левой рукоятки. Правой рукояткой можно наклонять восьмерку махания в любую сторону, и тогда Птица полетит в ту же сторону. Можно наклониться и лететь вперед, вправо, влево, даже хвостом вперед, и даже под любым углом вбок. Ясно? - объяснил он.
- Т.е. одной рукояткой регулируем силу крыльев, а другой наклоняемся в любую сторону и летим в ту-же сторону? - переспросил я.
Он довольно кивнул.
Мальчик скинул сандалии на пол и, положил босые ноги на педали, которые тут же, как и кресла, обняли его худые и жилистые ступни с боков.
Взяв рукояти управления, Велек немного отклонил их, и два огромных крыла медленно поднялись по бокам, резко хлопнули об воздух, словно птица оживая, расправляла могучие крылья.
Сильные хлопки, и весьма ощутимая вибрация очень быстро нарастали.
Я обалдело наблюдал за всем этим, не веря своим глазам. Казалось у основания крыльев и в самом корпусе птицы не было никаких моторов или механизмов.
- Какая сила, какой источник энергии движет крыльями? – удивленно воскликнул я, когда мощные хлопки подняли огромное облако песка и пыли вокруг нас.
- Я не знаю. Спроси у мамы или у Исполнителей. Что-то вроде преобразователя солнечной энергии в энергию химических мышц. Там какие-то волокна из специальных полимеров. Мы это еще только потом будем изучать, – машинально ответил мальчик, нервно оглядываясь по сторонам через поднявшийся вокруг нас песчаный буран.
Он заметно нервничал, и весь вздрагивая в руках и ногах, пытался удержать равновесие уже почти ничего не весящей птицы.
В этот момент орнитоптер оторвался от грунта, вырвался из облаков пыли и, покачиваясь на ветру, быстро пошел в сторону моря.
У меня сразу же сильно закружилась голова и больно заложило уши. Мы все время проваливались и взмывали, раскачиваясь и наклоняясь в воздухе, словно поплавок на игривой волне.
Вскоре я чуть-чуть освоился, и полет начал мне нравиться.
Раньше я не раз летал на различных самолетах и вертолетах. И один раз даже на спортивном планере. Но это ощущение было несравнимо ни с чем.
Я все больше проникался доверием и какой-то безотчетной душевной радостью к этой удивительной птице, взмахами огромных крыльев несущей нас над заливом.