- Все. Поехали, - облегченно вздохнув, сказала она после минутной паузы. И уже совсем другим тоном, металлическим, холодным, словно это была не 17-и летняя девушка, а видавшая виды женщина-исследователь или даже настоящий Капитан Корабля, добавила:
- Младший Ангел! Активировать программу выведения с орбиты! Запустить главный двигатель!
Все присутствующие в зале управления, две младших девочки 14-и и 16-и лет, два старших мальчика 16-и лет, Велек и я, интуитивно сжались от этих ее холодных слов.
У меня мурашки по спине забегали от одной только мысли, что сейчас, в паре сотнях метров отсюда, на корме Ангела зажигается термоядерная реакция и потоки фотонов вместе с вихрями бушующей плазмы вырываются из двигателей огненной рекой.
Словно слыша мои опасения, Корабль тут же ответил Кайре мелодичным, четким женским голосом:
- Программа выведения активирована. Включена термоядерная реакция. Расчетное время ухода с орбиты - 570 минут.
От этих слов, звучащих из-под потолка, Велиар сокрушенно поморщился и, печально вздохнув, грустно посмотрел на меня. Но что я мог ответить, прочитав уныние и боль на лице мальчика?
Я - землянин, возвращающийся на Родину. Здесь, на Корабле, подчиненном молодой, амбициозной и смертельно напуганной девушке. Вот если бы был жив капитан Маервлик…
- Важные исследования не закончены. Мы уходим, как трусы, - едва слышно сказал Велик, что-то еще, агрессивное и злобное бубня себе под нос.
- Это Бунт?! Ты специально говоришь такое, зная, что все переговоры в зале управления записывает бортжурнал? – возмущенно воскликнула Кайра, жестко рассматривая паренька в упор.
И от ее резких слов всех присутствующих буквально передернуло. И ребята понурили глаза, опустив головы к своим экранам.
Девушка действительно сильно изменилась под грузом несоразмерной ответственности. После гибели Капитана Кайра переживала сильнейший стресс.
- Я спросила, а ты не ответил. Может быть, ты забыл, Велиар: мы одни, в самом центре пустынной Галактики! Может быть, ты хочешь предложить что-то дельное? - грозно подняв на него свои черные глаза, холодно спросила Кайра.
Мальчик растерялся от такого неожиданного обращения. Судорога мимических волн гуляла по егокрсивому и смуглому лицу. Было видно, что образ старшей сестры, образ доброй подруги, умного и близкого человека, рушится в его душе.
Но уже через мгновение Велек собрался с мужеством:
- Извини, Капитан... Я неправильно выразил свое предложение. Раз уже мы уходим навечно, я прошу в последний раз навести на большой горный каньон главный телескоп.
- Нет! Сейчас башня главного телескопа смотрит вперед по курсу. Для ее разворота потребуется маневр корабля, - строго отрезала Кайра.
- Я настаиваю, Кайра! Мы уходим с Альмары и возможно навечно. Может быть, это даже вообще последний полет наших кораблей в этот заброшенный мир, – не унимался мальчик.
- Что-о-о? Ты перечишь Капитану?! – возмутилась девушка, и хотела отчитать парня, но ее прервал рапорт корабля:
- Закончена прокладка траектории выведения с орбиты планеты. Оба маршевых двигателя вышли на расчетную мощность. Точное время выхода в открытый космос - 568 минут 35 секунд.
Этих секунд сообщения Ангела оказалось достаточно, чтобы Кайра немного остыла и продолжила, уже спокойнее обращаясь к Велеку :
- Тебя в жизни ждет еще много сказочных гипотез. Нужно уметь признавать ошибки. Нет здесь на Альмаре ничего, кроме сущего Ада, погубившего Капитана.
Кайра сделала паузу, чтобы сглотнуть слюну, и мне даже показалось, что она едва не заплакала от горечи. Но она продолжила уже довольно спокойно:
- Велиар, дружище! Ты прости меня, если я тебя резкостью обидела. Столько всего на меня нахлынуло. Все. Вопрос закрыт. Мы уходим из Ада.
- Включены маневровые двигатели. Начинаю операцию ориентирования. Программа выведения – второй этап, - опять прервал Кайру голос Ангела, и по экранам, прямо поверх изображения планеты и звезд поплыли потоки схем и иероглифов.
И тогда Велиар во второй раз на моей памяти заплакал. Первый раз он всплакнул перед самым отлетом, прощаясь с Родиной и матерью, когда вдруг прижался ко мне и, видимо, вспомнил об отце. Но тогда это были мимолетные слезы печали, слезы постепенно взрослеющего, мужающего подростка. А сейчас…