- Сколько же вам сейчас лет? – удивился я.
- Восемьдесят и сто пять, - звонко засмеялись они, понимая, какое производят впечатление на землянина.
- Нашей дочке исполнилось десять. Когда она подрастет, мы хотим подать заявку на третьего ребенка. И если нам повезет, то, может быть, нам разрешат, - весело обнимаясь, говорили они.
- Жалко, что дочка выбрала Детский Сад так далеко от нашей работы. Нам трудно навещать ее здесь ежедневно. Хотя не все родители могут посещать Сады каждый день, – объяснили они.
Женщину звали Исавери, а мужчину - Леиер. Они занимались строительством летучих машин.
- Значит орнитоптер, на котором я грохнулся вчера, сконструировали и построили вы? – удивился я.
- Не обязательно. Овалетяне очень бережно относятся к любому человеческому труду. Некоторые орнитоптеры построены еще нашими пра-пра-прадедами. У нас нет, как на Земле, моды, конвейеров и массового производства одноразовых изделий, потому что конкуренция, одноразовые вещи и мода расточительно расходует ресурсы планеты. Все что мы делаем - штучные произведения мысли и творчества, призванные радовать людей долгие века. Это как ваши картины и антиквариат. Каждая вещь должна быть произведением искусства, сокровищем.
Я задумался. Такой поворот истории не укладывался в нашу земную схему. Ведь для этого нам нужно воспитывать только бережливых и очень сознательных потребителей и одновременно мастеров высокого класса. А примерно 90 человек из каждой сотни, всех этих простых рабочих, функционеров, обывателей не сумевших или не захотевших должным образом развиться как личности, нужно либо поместить в резервации, либо вообще, физически уничтожить...
Но ведь если подумать здраво, то их подход логичен и правилен. Зачем человечеству, владеющему атомным синтезом, интеллектуальными роботами и фабриками-автоматами, рабочий класс, массовое производство - если даже один человек, вооруженный роботами и компьютерами, может воплощать в жизнь свои проекты. 90% всех наших земных затрат на жилье, еду, грузоперевозки и социальные условия - это не производительные затраты по обеспечению жизни огромной массы неквалифицированных и не сознательных работников, которых можно легко заменить на машины и роботы. К тому же, если их не будет на планете, то и производить всего можно будет в сотни раз меньше, а следовательно оставшиеся люди смогут жить не в трущобах, а в реальных садах рая.
Я задумался. Захотелось получше разобраться в их технологиях.
- Как вообще устроены и действуют крылатые машины? Что дает им энергию, что управляет двигателями? – заинтересовался я.
- Каждая такая машина строится от месяцев до нескольких лет небольшим коллективом людей вроде нашей семейной творческой группы. Строится с любовью и очень тщательно. Наверное так на Земле, скульпторы создают свои творения, – увлеченно рассказывал мне Леиар.
- Каждый птицелет - произведение искусства, триумф автора. Орнитоптеры наполовину строятся, но наполовину выращиваются, представляя собой сплав живого организма и техники, - нечто среднее между машиной и животным. Его огромные крылья - это не только двигатель, но и еще что-то вроде солнечных батарей, превращающих свет и тепло в химическое топливо, подобно тому, как это делают листья растений. Днем, они накапливают энергию, а ночью даже в полной темноте, способны несколько часов ее расходовать. Сам аппарат, в земном понимании механики, не имеет никаких механизмов. В крылья встроены волокна искусственных мышц, а управляет ими нервная сеть, наподобие нервной сети насекомых. В некотором смысле орнитоптер разумен и способен сам решать задачи в полете . Если же его ума окажется недостаточно, то им управляет пилот или может дистанционно управлять Сеть. Тебе понятно, землянин?
Я, как зачарованный, слушал этот рассказ, пытаясь вообразить станки, инструменты и фабрики для изготовления таких живых машин.
Словно почувствовав мои сомнения, Исавери прервала супруга:
- Подожди, супружник. Видишь, Гость не понимает тебя. Ему кажется, что орнитоптер собирают из деталей, как телегу, автомобиль или земной вертолет.
- Нет, это вовсе не так! – согласился с женщиной супруг.