- Нет-ет! Мы зде-есь! - завопил Маджаг в небо, словно далекий Ангел, там, на границе неба и звезд мог его услышать.
Эхо подхватило его отчаянный крики, многократно повторив, понесло над лесами к горами.
А ребята стояли на краю поляны, в сотне метров от дрожащего на ветру и уже бесполезного шара. И холодное немое отчаяние замедляло их сердца.
Елан пытался понять смысл происходящего, но уже не мог.
Смысла не было.
Словно перед ними исчезло будущее...
И он вспомнил про остывшую Горбатую Гору, и про голод, надвигающийся к зиме, о котором говорили отцы города.
- Стойте! Мы здесь! – закричал Елан, пытаясь поддержать Маджага.
Но тот как-то странно покосился на него и его лицо исказила гримаса.

- Ладно, мелкий. Не рви глотку. Тару лучше успокой. Любит она тебя, дура. Вот, нашла кого любить, - сильно хлопнув Елана кулаком в плечо, процедил Маджаг и нагнулся к траве, подбирая массивный бронзовый нож.
Это его внезапное откровение сильно сбило Елана с толку, и пока он обдумывал слова про Тару, тот поравнялся с шаром. Ловко запрыгнул в корзину. Перерезал веревки, привязанные к вбитым в землю кольям. А затем стал лихорадочно выкидывать последние мешки балласта из уже стремительно взмывающего ввысь отвязанного шара.
«Что он делает? Без балласта шар взлетит черт знает куда! Выше облаков! Может быть даже выше самых высоких туч…» - недоумевал Елан.