Глава третьей части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне"
Часть называется "Гнездо Дьявола"
Минут тридцать или около того внимательно осматривали корабль изнутри, открыв обычно неприметные технические лазы в стенах и, заглядывая в тесные, слабо освещенные фиолетовым дежурным светом туннели и аппаратные комнаты. Затем заставили ЭРКу повторно протестировать себя и вывести результаты на обзорный экран, прямо поверх изображения унылых лесных дебрей, в которых мы лежали.
Кайра не ошиблась по результатам телеметрии. ЭРКа спланировала и шлепнулась на поросшие деревьями склоны довольно искусно. Я еще даже спросил у юноши, смог бы посадить ее так-же удачно человек, если бы ею во время аварии полностью управлял пилот.
Инг заметно злился, кусал губы, морщил нос и хмурил брови. Никогда прежде я еще не видел у овалитян таких явных негативных эмоций на лицах. В этом состоянии юноша выглядел даже немного трогательно, - эдакая смесь взрослой досады и не поддельного детского уныния.
- Зачем ты спрашиваешь сейчас абы что? Ведь и так понятно, что ЭРКа в любом случае перехватила бы у пилота управление, - фыркнул он в ответ, в третий раз пытаясь поставить на место в стене съемную панель прикрытия бокового лаза.
Теперь очередь расстроиться пришла ко мне. Еще недавно возбужденный и радостный по случаю удачного падения, а затем удивленный неожиданным решением Ангела оставить нас здесь одних до следующего витка, я внезапно ощутил отчетливую тревогу в поведении юноши.
Надо признаться честно, что в этой ситуации от меня, землянина на ЭРКе толку было мало. Мальчишка вскоре позабыл о моем присутствии, прекратив поручать мне даже совсем простые задания.
Наконец, он немного успокоился и, с шумом выдохнув воздух, решительно опустился прямо на пол пилотского зала, обхватил руками колени и, растерянно моргая, уставился на меня.
Я, недолго думая, опустился рядом на холодный после аварии и жесткий гофрированный пол.
Так мы и смотрели друг на друга молча минуты три, пока я на правах старшего решительно не сгреб парнишку в охапку, приближая глаза к своим.
Ингуар улыбнулся, тяжело вздохнул, но немного оттаял, судя по выражению лица.
- Все не так плохо, как могло бы быть. Но и хорошего мало, - почти шепотом, задумчиво произнес мальчик, удобнее устраиваясь в моих объятиях.
- Но мы взлетим сами? - коротко уточнил я.
- Наверное, да. Нужно осмотреть корпус и двигатели снаружи. Главное в нашем положении - понять, что нас сбило, - отозвался он, осторожно высвобождаясь из моих рук и подымаясь на ноги.
Я тоже встал и молчаливо последовал за ним в шлюзовой отсек.
Странные эмоции бурлили в моей душе. Я словно раздвоился в собственном сознании. Я одновременно чувствовал себя взрослым мужчиной, офицером, воином, в защите и поддержке которого сейчас нуждался этот 17-и летний мальчик. Но при этом я отчетливо ощущал свою беспомощность и зависимость от его знаний и принимаемых им решений.
Один из двух диаметрально расположенных пандусов открыть было невозможно, так как передним краем диск упирался в нагромождения ветвей и стволов. Там могли быть самые существенные повреждения корпуса.
- Если теплозащитный слой керамики сильно пострадал, мы, взлетая в космос, в случае повторной аварии не сможем вернуться в атмосферу и сгорим заживо. Если пострадал несущий металлический корпус, мы вообще не сможем выйти за пределы атмосферы, потому что будем терять воздух, - пояснил Ингуар.
Открывать второй пандус ЭРКа упорно отказывалась, мотивируя свой каприз высотой над поверхностью земли.
Я невольно прикинул в уме простейшие цифры расчетов: диск корабля имел примерно тридцать метров в диаметре и, исходя из того, под каким углом мы лежали на склоне, пандус открывался бы на высоте третьего этажа.
После недолгих дебатов с Искусственным Разумом, Инг нашел компромисс, уговорив корабль выполнить наименьшее из возможных в данной ситуации нарушение инструкции.
Кратковременно запустив главный реактор и сегмент опорно-вертикальных двигателей, ЭРКа рывком немного уменьшила свой наклон в этом ворохе поверженных ветвей и стволов.