Александр Зохрэ
(по мотивам реальный судьбы)
Самый лучший Друг.
Утром, за час до рассвета родился Крил. Вилен узнал об этом по приглушенной возне в маминой комнате. Папа сам принимал роды, потому что мать наотрез отказалась ехать в местную больницу. У нее в последние месяцы развилась какая-то фобия. Мама всего боялась, подозрительно дергаясь на каждый телефонный звонок и нервозно рассматривая каждого случайного встречного на улицах.
- Врачи убьют меня и нашего малыша. Ничего, я еще здоровая и сильная. Сами, без врачей справимся, - настаивала мама.
Из-за этого, а может быть и из-за других, неведомых Вилену причин, папа решил отравить их вместе с матерью домой. Но мать наотрез отказывалась оставлять его одного в этом городе. И к тому же вызванный перевозчик уже третий месяц задерживался.
- Что-то там, на границе, политически не стабильно, - успокаивал сына и мать Отец, сам при этом нервно кусая губы…
Крил родился пухленьким, смугленьким, словно вымазанным с головы до пят блестящим кофейным кремом. Вилька сразу, как мать, перестала стонать, босиком выскочил из постели посмотреть на братика.
Отцу с родами помогала только седая домохозяйка Алевтина. В то февральское утро именно она и держала малыша в руках, как всегда причитая и попутно, ласково подбадривая измученную роженицу.
Новорожденный почти все время молчал. Внешне, судя по многим признакам, малыш был здоров. Но что-то все же с Крилом было не так. Или, может, малютка, как и мать, что-то почувствовал, затаившись испуганно в чистых пеленочках?
В этот день, как назло, родителей Вилена вызывали к директору. Да и в главной конторе у отца накопилось много неотложных дел.
- После школы, в два часа, у директора твоего, сынуля, встретимся, - строго подмигнув ему и нежно поцеловав мать, сказал Отец, оставляя супругу на попечении заботливой Алевтины…
Утром Вилька не на шутку обиделся на свою семью. «Прав директор, критикуя родителей. Что это за семья у меня такая? Можно было бы по случаю рождения малыша не пускать меня пару дней в школу. Восьмой класс не выпускной. И оканчивать его с отличием не обязательно…» - дулся мальчик, нахлобучивая ранец на дутую цветастую, как у девочки, болоньевую куртку.
Куртку, к слову, выбирала мать, - бог ее знает по каким непонятным для Вилькиных ровесников критериям вкуса и моды. Но из-за этого ее странного выбора и еще из-за некоторых других странностей семьи Вилен вечно имел репутацию чудака. А особенно задиристые мальчишки во дворе и школьные старшеклассники даже иногда обзывали его девочкой…
Но вот здесь, справедливости ради, следовало бы их немного поддержать. Дело в том, что Вилька действительно внешне был слишком красив для мальчика. Строен, гибок и стремителен в движениях. Вечно летом и зимой красовался отменным бронзовым загаром и длиннющими, слегка изогнутыми у основания черными ресницами, нежно прикрывающими большие умные и карие глаза. С пестрым шарфиком на улицах, или в затейливо расшитом вязанном свитере, в коридорах школы, мальчика нередко случайно окликали девочкой.
…Женя была единственным постоянным другом Вилена в школе. Она, сидящая всегда вместе с ним и вместе с ним ,как мальчишка, бегая, словно бы нарочно была его антиподом. В спортзале или даже на улице, благодаря ее короткой стрижке и мальчишеской резкости в движениях, Женьку часто принимали за мальчика.
Но эта была только видимость. На самом деле Вилька был сильным, смелым и решительным мальчиком, а Женька, несмотря на свою мальчишескую прыть и показную наглость, в душе была чуткой и мудрой девочкой. Она очень много читала, занималась боевым кун-фу и балетными танцами. И почти всегда обо всем на свете с Вилькой постоянно спорила.
Вот и в тот самый день, узнав о рождении братика ночью в руках отца, Женька высказала Вилену все, что о его семейке думает.
- Мог бы уже и остаться дома и за мамочкой поухаживать, - странно сморщив носик, укоризненно сказала она:
- Мало ли что там твой папа тебе сказал. А ты сам, мужик или нет?..
…В этот день последнего урока не было по причине болезни учительницы . До визита к директору оставался почти целый час. И девчонка потащила его на соседнюю улицу к одному своему взрослому знакомому.
- Понимаешь, эти старички только внешне выглядят сумасшедшими, - на ходу тараторила она, застегивая куртку и энергично таща Вилена за рукав: