Глава третьей части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне"
Часть называется "Гнездо Дьявола"
Минут тридцать или около того внимательно осматривали корабль изнутри, открыв обычно неприметные технические лазы в стенах и, заглядывая в тесные, слабо освещенные фиолетовым дежурным светом туннели и аппаратные комнаты. Затем заставили ЭРКу повторно протестировать себя и вывести результаты на обзорный экран, прямо поверх изображения унылых лесных дебрей, в которых мы лежали.
Кайра не ошиблась по результатам телеметрии. ЭРКа спланировала и шлепнулась на поросшие деревьями склоны довольно искусно. Я еще даже спросил у юноши, смог бы посадить ее так-же удачно человек, если бы ею во время аварии полностью управлял пилот.
Инг заметно злился, кусал губы, морщил нос и хмурил брови. Никогда прежде я еще не видел у овалитян таких явных негативных эмоций на лицах. В этом состоянии юноша выглядел даже немного трогательно, - эдакая смесь взрослой досады и не поддельного детского уныния.
- Зачем ты спрашиваешь сейчас абы что? Ведь и так понятно, что ЭРКа в любом случае перехватила бы у пилота управление, - фыркнул он в ответ, в третий раз пытаясь поставить на место в стене съемную панель прикрытия бокового лаза.
Теперь очередь расстроиться пришла ко мне. Еще недавно возбужденный и радостный по случаю удачного падения, а затем удивленный неожиданным решением Ангела оставить нас здесь одних до следующего витка, я внезапно ощутил отчетливую тревогу в поведении юноши.
Надо признаться честно, что в этой ситуации от меня, землянина на ЭРКе толку было мало. Мальчишка вскоре позабыл о моем присутствии, прекратив поручать мне даже совсем простые задания.
Наконец, он немного успокоился и, с шумом выдохнув воздух, решительно опустился прямо на пол пилотского зала, обхватил руками колени и, растерянно моргая, уставился на меня.
Я, недолго думая, опустился рядом на холодный после аварии и жесткий гофрированный пол.
Так мы и смотрели друг на друга молча минуты три, пока я на правах старшего решительно не сгреб парнишку в охапку, приближая глаза к своим.
Ингуар улыбнулся, тяжело вздохнул, но немного оттаял, судя по выражению лица.
- Все не так плохо, как могло бы быть. Но и хорошего мало, - почти шепотом, задумчиво произнес мальчик, удобнее устраиваясь в моих объятиях.
- Но мы взлетим сами? - коротко уточнил я.
- Наверное, да. Нужно осмотреть корпус и двигатели снаружи. Главное в нашем положении - понять, что нас сбило, - отозвался он, осторожно высвобождаясь из моих рук и подымаясь на ноги.
Я тоже встал и молчаливо последовал за ним в шлюзовой отсек.
Странные эмоции бурлили в моей душе. Я словно раздвоился в собственном сознании. Я одновременно чувствовал себя взрослым мужчиной, офицером, воином, в защите и поддержке которого сейчас нуждался этот 17-и летний мальчик. Но при этом я отчетливо ощущал свою беспомощность и зависимость от его знаний и принимаемых им решений.
Один из двух диаметрально расположенных пандусов открыть было невозможно, так как передним краем диск упирался в нагромождения ветвей и стволов. Там могли быть самые существенные повреждения корпуса.
- Если теплозащитный слой керамики сильно пострадал, мы, взлетая в космос, в случае повторной аварии не сможем вернуться в атмосферу и сгорим заживо. Если пострадал несущий металлический корпус, мы вообще не сможем выйти за пределы атмосферы, потому что будем терять воздух, - пояснил Ингуар.
Открывать второй пандус ЭРКа упорно отказывалась, мотивируя свой каприз высотой над поверхностью земли.
Я невольно прикинул в уме простейшие цифры расчетов: диск корабля имел примерно тридцать метров в диаметре и, исходя из того, под каким углом мы лежали на склоне, пандус открывался бы на высоте третьего этажа.
После недолгих дебатов с Искусственным Разумом, Инг нашел компромисс, уговорив корабль выполнить наименьшее из возможных в данной ситуации нарушение инструкции.
Кратковременно запустив главный реактор и сегмент опорно-вертикальных двигателей, ЭРКа рывком немного уменьшила свой наклон в этом ворохе поверженных ветвей и стволов.
Надо сказать, что хотя мы легли на пол в шлюзовом отсеке и схватились руками за скобы в стенах, все равно в этот миг тряхнуло нас здорово. Но еще отвратительнее было то, что после выравнивания корпуса, покоящегося на склоне в куче мусора, положение корабля стало очень неустойчивым.
Корпус заметно скрипел и стонал, сантиметр за сантиметром съезжая куда-то юзом.
- Надо быстрей выходить и подкладывать под него что-то!, - крикнул юноша, вскакивая в направлении открывающегося пандуса.
Когда пандус полностью открылся, то от его края до земли, усеянной поверженными деревьями, оставалось еще метра три, а колючие надломленные ветви торчали ото всюду прямо навстречу нам.
Но парнишка, накинув мягкий шлем на лицо, чтобы защитить глаза от царапин, не задумываясь, соскользнул вниз по торчащим ветвям.
Я отчаянно последовал за ним, боязливо зажмурившись и попутно представляя себе, как пропорет меня какой-нибудь острый торчащий сук.
К моей радости, этот легкий защитный костюм, который в ангаре Ангела мы так недолюбливали, вовсе не спешил поддаваться острым сучьям и вспарываться. Ткань скользила по веткам и сучьям так, словно была пропитана слизью.
Оказавшись на грунте, мы начали судорожно метаться под огромным нависшим над нами корпусом. Только тут я заметил, что мальчик захватил с собой небольшой инструмент, отдаленно похожий на школьную указку.
Из заостренного кончика этой "волшебной палочки" при сильном стискивании рукоятки вырывалась тонкая молния, которая с треском и дымом легко резала толстенные стволы и дробила на части гранитные валуны. При виде огромного, скрипящего диска, одним краем устрашающе нависающего над нами, у меня возникала растерянность граничащая с отчаянием.
- Сколько он весит? Наверное тон сорок, не менее. Как мы сможем его удержать на склоне? - спросил я.
- Что ты бегаешь как растерянный?! Вынимай свой манипулятор и помогай мне немедленно! Нам не нужно его удерживать. Нужно только подпереть один край, чтобы чуть-чуть сместить неустойчивое равновесие, - огрызнулся юноша, попутно вытирая с лица пот.
Точно такой же предмет размерами с толстый карандаш оказался в одном из боковых карманчиков моего костюма вместе со множеством других непонятных мне мелочей.
Прежде я и не знал, что в этих карманчиках напихано что-то полезное, принимая твердые вкрапления в костюм за его технические детали.
Резать молниями бревна и камни мне очень понравилось.
Мы носились и прыгали среди этой свалки как бешеные, подставляя и подкладывая что попало под нависающий край ЭРКи.
Наконец, примерно через час голос ЭРКи в наших воротниках хладнокровно сообщил, что смещение корабля остановлено. И мы измученно опустились там, где стояли- на соседние стволы.
Только теперь нам захотелось получше оглядеться. Крепко взявшись за руки и обнявшись за плечи, мы вдруг дружно засмеялись и стали хлопать друг-дружку по спине.
Состояние тревоги, растерянности и отчаяния развеялось само собой. Я подумал, что с этими молниями в руке мы, наверное, страшнее всех местных и даже сказочных зверей.
Диск лежал на довольно пологом заросшем кривыми горными деревьями склоне, примерно в километре от вершины горы.
С этого склона изрезанного трещинами ущелья гейзеров видно не было. Зато открывался прекрасный вид на часть долины, зажатую между гор, и на побережье океана километрах в тридцати отсюда и, наверное, километрами двумя ниже нас.
Вся долина, которую мы недавно так быстро пролетели, сейчас на восходе красного дня утопала в коричнево-серой дымке. А внизу, с другой стороны, у побережья, в такой же дымке виднелись искорки дикарских костров.
- Смотри, вон та гранитная пирамида, которую мы рассматривали с воздуха, - негромко обронил Инг, показывая на вершину рукой.
Отсюда, снизу, из довольно плотных зарослей, развалины виднелись темным и почти бесформенным пятном.
- До нее километра два, если идти по склону, и не более километра, если лететь, - отозвался я, и увидел в ответ задорный, иронический, мальчишеский взгляд черных инговых глаз.
- Что, Землянин, привык летать по воздуху? - усмехнулся он, по детски весело пнув меня в бок локтем.
- Здесь могут быть опасные звери или дикари поблизости? - на правах старшего напомнил я.
- Это после нашего эффектного падения? Нет, не думаю. Но давай на всякий случай найдем полянку и разложим костер, - отозвался мальчик, продираясь между веток и стволов вокруг корабля.
Примерно через двадцать минут Инг завершил осмотр повреждений корпуса. В этом деле я не мог ему помочь, так как почти ничего не понимал, и просто держался рядом для верности.
- Повреждения значительные, в основном, в модулях двигателей. Примерно 30% двигателей при взлете будет отключено, - сообщил он, завершив осмотр.
- Ну, а как с теплозащитой и силовыми конструкциями корпуса? - напряженно уточнил я.
- Так же, как и в ЭРКе, по ее датчикам, чисто внешне, я особых разрушений не обнаруживаю. Но когда взлетим, все под нагрузкой и проявится, - кисло улыбнулся он.
- Это ты так шутишь, или действительно совсем беспомощен? Я считал тебя разбирающимся, - недоумевал я.
- А без просвечивания лучами в Ангаре Ангела, тебе сейчас никто ничего точно не скажет. Если долетим до Ангела, там и будем делать основной ремонт, - отозвался тот.
- И мы будем взлетать на поврежденном корабле? Это и есть ваше хваленное чувство безопасности? Знаешь, Инг, у нас на Земле, самолет даже с одним неисправным винтом никто в полет не выпустит! - возмутился я.
Мальчик по взрослому посмотрел мне в глаза, затем совершенно спокойно и буднично, словно о домашнем задании, ответил:
- У тебя есть другие предложения? Хочешь бросить корабль здесь и улетать к Земле, позабыв про поиски людей?
- Ну... Я не знаю. Но взлетать в космос на поврежденном корабле,.. - смутился я, чувствуя в его голосе совсем взрослую уверенность в правоте.
- Эти корабли, в отличие от ваших земных лайнеров, летают и с большими повреждениями. И вообще, нам только нужно попасть к Ангелу в ангар, а там все сделаем как новенькое, - улыбнулся мальчик, высматривая невдалеке полянку.
По пути к ней нам пришлось обогнуть какой-то странный, десятиметровый заросший мхом и мелким кустарником камень, возвышающийся над грунтом метра на три.
Глыба, почти идеально прямоугольной формы, одиноко вросла в грунт всего в пятидесяти метрах в стороне от прогалины, проложенной скользившим диском среди деревьев.
- Напорись ЭРКа на эту глыбу в своем скольжении по вершинам леса, и нас бы с тобой уже на свете не было, - с чувством в голосе, хмыкнул Ингуар, и, приблизившись к монолиту, немного поскреб его подобранной палочкой.
Внезапно довольно большой пласт мха вместе с тонким слоем грунта отвалился от почти вертикального бока глыбы, обнажая практически ровную гранитную поверхность. На камне виднелись следы каких-то знаков.
- Ух ты! Да это же блок от пирамиды сверху! Наверное, он катился вниз при землетрясении, - возбудился парень, настойчиво обдирая палкой новые пласты мха и грунта.
Открывшаяся надпись состояла из восьми странных иероглифов размерами сантиметров пятнадцать каждый, и глубиной почти на пять миллиметров уходящих в монолит.
Казалось, что иероглифы вырезаны или выдолблены с очень большой точностью. Даже теперь, по прошествии многих тысячелетий, широкие канавки символов с потрескавшимися и сколотыми краями казались идеально правильными и ровными на всем протяжении.
- Отдаленно похожи на знаки, которые мы иногда встречаем на Земле и в других мирах. Что-то вроде ранних египетских или мексиканских символов, - увлеченно ощупывая пальцами углубления, сказал мальчик.
- Ты понимаешь, что здесь написано? - удивился я.
- Нет, конечно. И никто не понимает. Этот язык возник и умер еще до расцвета первых человеческих культур на Земле, - вздохнул Инг, отходя от монолита.
- Ты сказал, или мне послышалось, - о нечеловеческой расе? - удивился я.
- Не послышалось. Видишь, все эти стрелочки, крылышки и завиточки? Представляешь какой сложности должны быть инструменты древних людей, чтобы выводить на камне все эти спирали и дуги? Письменности ранних человеческих культур совсем иные. Знаки угловатые, простые, состоящие из черточек, крестиков и стрелочек. Не-ет! Здесь что-то совсем другое. Те, кто это вырезал на камне, явно не страдали нехваткой умения и сил, - задумчиво рассуждал юноша, вертя в руках подобранную палку.
Поляна оказалась довольно удобной прогалиной, частично расширенной с одного бока скольжением корабля.
В одном наше положение радовало, - дефицита хвороста и щепок для костра у нас теперь не было. А манипуляторы, как оказалось, могли при небольшой сноровке зажигать огонь.
Опять обильно вспотев, натаскав в центр поляны приличную кучу топлива, мы разожгли большущий и веселый костер.
Порою сыроватые ветки и небольшие стволы шипели, щелкали и совсем по земному ароматно пахли настоящей древесной смолой.
- Довольно редкое зрелище на Овалоне и приятный романтический запах, с оттенком ностальгии о древности, о тех временах, когда наши предки только высадились на Овалоне из недр разбитого, как и наш, корабля, - усмехнулся мальчик, по-детски вороша огонь длинной палкой.
Мне почему-то совсем не верилось, что я на другой планете, в компании инопланетного мальчика.
Всматриваясь в пламя этого костра, радуясь его дымному аромату, я растаял и волшебным образом оказался на Родине.
Далеко-далеко отсюда, за сто пятьдесят с лишним световых лет...
Я смотрел на притихшего у огня мальчика с дымящейся палкой в руке, по-детски опершегося на одно колено, так, словно и не было поблизости мрачной громады лежащего на брюхе диска...
Смотрел, вдыхал аромат смолы и думал, что здесь я, несмотря на крушение и растерянность, опять по настоящему счастлив.
Что это падение с небес вернуло меня в пионерское детство, во времена таинственных самовольных походов - времена костров и страшилок, рассказанных у палатки перед сном.
Я снова, в который уже раз в компании этого паренька подумал, что согласен, если нужно оставаться вместе с ним и на другой планете. И с ним, и с Кайрой, и с совсем юным Велеком...
Потому что, все наше общение и дела вместе с этими подростками во всем отличаются от общения, которое я оставил на Земле.
Есть что-то невероятное, захватывающее и настоящее в этом нашем общении. И в этом невероятном костре на вершине чужой горы...
И я вдруг в отчаянии подумал: если я улечу на Землю с Ангелом, как потом я смогу найти или даже описать словами координаты этой нашей с Ингуаром горы?
- Что будем делать? Не лучше ли ждать помощи в ЭРКе? - спросил я, опять смущенно чувствуя себя младшим, в компании этого подростка.
- Мы не будем никого ждать, Саша. Разве ты не помнишь приказ Кайры? - удивился тот.
- Вот немного отдохнем, обдумаем ситуацию и пойдем вверх по склону к развалинам. Нам ведь нужно понять, что произошло и насколько опасно будет здесь взлетать, - задумчиво рассуждал он.