Глава третьей части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне"
Часть называется "Гнездо Дьявола"
Последние лучи искусственного Солнца померкли за вершинами туманного хребта. На какие-то минуты стало тихо - ни единого шелеста ветвей, ни посвистывания ветра на скалах, ничего.
Словно мир Альмары испуганно вспоминал о своем вечном багровом полумраке.
Затем внезапно налетел несильный порыв ветерка, за ним другой, третий… Засвистели, завыли в горах на острых камнях негромкие заунывные ритмы. Зашуршали деревья и кусты. Началось так, как и было много и много столетий подряд.
- Ну, пришла противная красная мгла. Ни-то ночь, ни-то день! Словно мы в красной комнате школьного фотографа проявляем снимки и печатаем карточки, - пробурчал я, напряженно осматриваясь по сторонам. Наш костер заметно освещал поляну и стоящие вокруг кривые горные деревья своим ярким колеблющимся на ветру оранжевым пламенем.
- Какой фотограф комнату запечатывает? – ничего не понял, путая слова, встрепенувшись от своих раздумий Инг и даже выронил палку, которой ковырял в огне.
- Это… в общим, это наше земное. Эх! Да что мне тебе объяснять, – неважно, - удрученно махнул я рукой. Но юноша еще несколько секунд подозрительно всматривался в мое лицо.
- Хочешь есть? – вдруг совсем по-детски, доверчиво, как сынок у папы спросил мальчик.
Я растрогался, смутился, внимательно осмотрел подростка с головы до ног. Но никак, сколько я ни старался, не увидел перед собой умного и смелого капитана ЭРКи. Так, обычный, усталый, немного сгорбленный от растерянности 17-летний подросток в легком космическом скафандре.
Мягкий прозрачный шлем костюма небрежно свисал у него за плечами, создавая в лучах костра полную иллюзию подросткового земного туристического капюшона.
Мальчик молча поднял на меня глаза, словно повторяя вопрос. Я кивнул:
- Не плохо бы. А что у нас есть?
- Ничего. Только двойной аварийный запас и два литра воды. Можно скушать сейчас. Или будем беречь? – грустно отозвался он.
- Лучше будем пока беречь, - согласился я. И вдруг понял, что он точно так же, как и я, после стресса и физического труда чувствует сильный голод.
- Здесь должны быть съедобные плоды, всякая съедобная живность. Что-то же они здесь едят, - попытался я разрядить атмосферу.
- Я бы не рискнул. Во всяком случае без подробного биоанализа, который без Ангела мы не сделаем, - вздохнул юноша, подымаясь и опять подбирая свою любимую палку. А затем совсем решительно добавил:
- Ладно. С голода за один день не умрем. Вставай, нужно двигаться к вершине. Там разгадка случившегося.
Подниматься метров на двести вверх по склону оказалось не так уж трудно. В зарослях было много каменистых прогалин и причудливых лощин, вероятно проложенных в древности, еще до изменения климата обильными дождевыми потоками. Наши указки-манипуляторы очень помогали в продвижении, позволяя решительным движением руки отсечь колючие ветки или даже повалить косолапое ветвистое дерево.
Нужно было пройти примерно километра два, но вскоре мы поняли, что с учетом обходов валунов, расщелин и оврагов придется преодолеть километров пять.
В любом случае, как нам казалось, подъем к вершине не мог занять более часа времени.
Я чувствовал себя более сильным и подготовленным к такой среде и, отстранив Ингуара, пошел перед ним метрах в десяти.
Внезапно впереди в кустах мелькнуло что-то коричневое, приземистое и хвостатое. Животное было размером с кошку, но очень длинное, покрытое колючками и шипами. Зверек агрессивно поднялся на задние лапы, опираясь на метровый хвост, и угрожающе зашипел на меня, обнажив три ряда отвратительно острых и кривых зубов.
Не долго думая, я полосонул его по туловищу молнией из манипулятора. Раздалось отвратительное шипение, и повалил омерзительно едкий дым, словно на разогретую сковороду уронили кусок еще мокрого от крови мяса. Агрессор метнулся было назад, в заросли, но прямо на моих глазах стал разваливаться на верхнюю и нижнюю часть, прямо по линии хода молнии.
- Не-е-т!!! - отчаянно заорал Ингуар, кидаясь на меня сзади, и пытаясь забрать из моих рук оружие.
От неожиданности я оступился и упал, машинально, по старой военной привычке, ища в траве выроненный манипулятор.
- Ты что делаешь? Я же нас защищал! - заорал я на Инга, все еще ища в траве манипулятор.
В этот момент я его нашел и поднял, возбужденно осматриваясь, не появится ли другое животное.
- Немедленно отдай! - подымаясь на ноги, властно протянул ко мне руку мальчик.
- Не понял! Что на тебя нашло? – растерялся я.
- Отдай манипулятор. Немедленно! Я приказываю! - строго, резким и незнакомым голосом повторил тот. Он изменился не только в голосе и в лице, но и в осанке.
- Ты хочешь отобрать у меня оружие? В этом ужасном мире? – плохо соображая от замешательства, уточнил я вопрос.
- Это не оружие, Саша. Это инструмент для выживания. Овалитяне не носят оружия, а ты прилетел сюда на нашем корабле. Поэтому немедленно отдай манипулятор, - взволнованно разъяснил мне мальчик.
- А если я не послушаюсь? Ты еще очень юн, Ингуля. Ты вырос в тепличных условиях, и не понимаешь, что такое агрессия в диких мирах. Здесь за безопасность отвечаю я, - пытаясь спрятать заветный манипулятор в карман комбинезона, возражал я.
- Пусть хотя бы так. Спрячь и не вынимай до моего согласия. Впереди пойду я, - немного отдышавшись и успокоившись, согласился Инг.
Он выдвинулся вперед, решительно отстраняя меня рукой, осторожно склонился над изувеченным трупом животного. Это была какая-то зубастая ящерица, размером с крупного варана. Из рассеченного энергетическим ударом тела на грунт сочилась ядовито пахнущая коричневая кровь. Удар фиолетового луча пришелся существу чуть выше таза, и разделил его надвое по линии живота.
- Какая мерзость. А пасть зубастая как у земного аллигатора, - фыркнул я, пытаясь за руку отвести Ингуара прочь.
- Его обязательно было убивать?! – с отчаянием и упреком в голосе спросил мальчик.
- Да ты хоть можешь очнуться от своих миролюбивых догм?! - взорвался я:
- Ингуля, милый! Оглянись кругом! Мы только что упали с небес. И это вовсе не сады ласкового Овалона, - в сердцах закричал на него я.
Подросток молча выслушал меня, а затем, выждав паузу, упорно повторил вопрос:
- Его обязательно было убивать?
Я растерялся, метаясь в догадках. Может быть, это были последствия шока? Может под воздействием пережитого юноша потихоньку сходит с ума?
- Уймись, Ингуля. Посмотри на его зубастую пасть. Мы здесь одни, а он скалился и шипел на нас из укрытия, - старательно подбирая слова, объяснялся я.
- И что теперь? Ты чувствуешь себя правым и сильным с лучевым резаком в руках? Ты вторгся в этот дикий мир с небес и теперь намерен расчленять всех, кто от испуга станет на тебя шипеть? - с презрением в голосе отозвался Инг.
Я растерялся от его слов. Но быстро обретя уверенность, строго ответил:
- Мне нравится твой гуманизм. Но вот в чем вопрос: что ты предпочтешь – убить врага или самому быть убитым в этих дебрях?
- Он не был твоим врагом, Саша. Он здесь живет и никогда не видел тебя. А, может быть, просто хотел есть. И ты показался ему аппетитным, - угрюмо отозвался тот, поворачиваясь к вершине и продолжая подъем.
Некоторое время шли молча, каждый думая о своем. Минут через двадцать я нагнал его и, коснувшись плеча сзади, сказал:
- Прости, Инг. Возможно, я был неправ. Но как следовало поступить правильно?
- Нужно было обойти его и идти своим путем. Он не мог на тебя напасть. В костюм встроен защитный отпугивающий механизм против животных. Ты для него невыносимо страшен, - не оборачиваясь, пояснил угрюмым голосом юноша .
…Подъем занял не час, а часа два. К концу похода мы оба основательно вымотались.
Последняя перед вершиной лощина, заросшая кустарником и колючей травой, петляя, вывела нас к самому подножию развалин. Бредя по этим склонам, я с удивлением наблюдал, что многие из растений мне кажутся отдаленно на что-то похожими. Мальчишка тоже, словно подслушав мои мысли, устало сказал:
- Растительность совсем не такая, как на Овалоне. Мне кажется, она земная. Или, возможно, предки этих деревьев, трав и кустов, завезены сюда с Земли кем-то ужасно давно.
- Я тоже так это чувствую. Некоторые деревья и сорняки словно бы хочется чем-то земным назвать. Но сколько не смотрю, вспоминаю и не нахожу нужных слов. Ты прав, Ингуар. Словно бы они родоначальники современных земных растений, - согласился я.
Увиденная с высоты птичьего полета громада развалин, возвышающаяся на краю пятикилометровой плоской вершины, вблизи оказалась удручающе обширной. Казалось, многие землетрясения и оползни настойчиво растаскивали эти глыбы во все стороны от квадратного основания. Но и само основание занимало площадь нескольких земных футбольных полей.
В самом центре этой величественной свалки еще угадывались очертания ступенчатой пирамиды. Сейчас примерно метров в тридцать высотой, когда-то она возвышалась над горою треугольным пиком в высоту не менее восьмидесяти метров.
Внушительные монолитные блоки, размерами с одноэтажный дом, валялись везде в одиночку и небольшими группами. Обходя их по пути к основанию, мы часто замечали на их боках похожие друг на друга, но определенно разные символы.
- Напоминает маркировку. Словно некий великан подписал для своих нерадивых детей кубики перед сборкой учебного конструктора, - сказал я.
- Нет, не думаю. Легче предположить, что все они составляли огромную надпись или таблицу с надписями на большой стене, - возразил Инг.
- Кто же, по-твоему, мог читать надпись из символов всего в двадцать сантиметров высотой, на вертикальной или ступенчатой стене в сотни метров? – усмехнулся я, обходя вслед за парнем очередной монолит.
- Тот, кто имел крылья за спиной. Существа вроде тех, похожих на больших стрекоз, изображение которых вы нашли в подземелье на берегу моря, - пыхтя от усталости и едва переводя дух, отозвался мальчик.
Привал на камнях делали несколько раз. Мальчишка наметил себе ориентиром загадочную черную дыру в подножии пирамиды, угрюмо маячащую в ее основании.
Но безопасно добраться туда оказалось совсем нелегко. Сказывался эффект свернутых расстояний.
Помню еще в детстве, классе в восьмом, я познакомился в пионерском лагере с одним интересным мальчиком. Он, как оказалось, жил на окраине города, в одной из подлежащих сносу небольших деревень, на которые город наступал семимильными шагами. Помню, после лагеря я навестил своего приятеля, и мы целый день гуляли вместе по каким-то тенистым рощам, среди живописных прудов и болотцев. Восходили на высокие холмы, откуда открывался удивительный вид на окрестные поля, леса и три небольшие деревни.
Потом парой годами спустя, уже приехав в отпуск из военного училища, я приятеля не нашел. На этом месте все снесли и разровняли бульдозерами. И я был ошарашен, не веря своим глазам, - там, где недавно находился маленький мир с лесами, озерами, болотами и деревнями, когда все бугры и ямы сравняли, разместилось только три городских квартала и городская школа со школьным стадионом…
Что-то похожее наблюдалось и здесь. С возвышений небольшая площадка, заваленная обломками пирамиды, по мере нашего путешествия по ней превращалась в лабиринты и уголки, полные неизвестности.
К полудню красного дня стало заметно светлее. Красное солнце – Альмар здесь в горах довольно ощутимо светило.
«Вот почему тут, несмотря на кровавый полумрак, на склонах достаточно буйная растительность» - подумал я. Теперь мы уже были высоко на горе, и вся долина под нами к полудню закрылась темными облаками.
Диск покинутого корабля, словно игрушечная модель, теперь неуклюже лежал метров на двести ниже.
И смотря на этот удивительный диск, упавший в горах, я почему-то глупо пожалел, что не могу сфотографировать его для своих друзей на Земле. Там ведь они все еще спорят, существуют ли подобные диски?
Древнее сооружение, которое мы постепенно осматривали, вероятно, было не меньше земных египетских пирамид. Цель его возведения здесь в горах, как и назначение пирамид на Земле, казалась совершенно не понятной. Темная дыра, уходящая внутрь, вскоре оказалась просто выбоиной. Если не считать других подобных выбоин и расщелин, сооружение представляло собой глухой монолит. На оставшемся основании, прежде, видимо стояло нечто более ажурное и возможно похожее на замок с колоннами круглого сечения. Их остатки диаметром метров по пять мы встречали то и дело, разбросанными по склону.
- Кто сумел и как вырубать подобные блоки? А потом доставлял их сюда от соседних скал? – спросил я, пытаясь разрядить усталое молчание.
- А кто это делал на Земле, и на множестве других, опустевших планетах? - отозвался Инг, устало опускаясь на плоский камень. Датчики излучения и энергии, вмонтированные в костюмы упорно молчали. Можно было еще сколько угодно так вот беспорядочно плутать среди этих камней и развалин.
- Мы, наверное, если не придумаем план, здесь ничего не найдем. Мы и так потратили уже четыре часа. Если нет идей, нужно спускаться к ЭРКе, - предложил я.
Инг задумчиво посмотрел вокруг, а потом устало кивнул.
- Думаешь, нас действительно что-то отсюда ударило? – спросил я.
- Странный вопрос. Вроде бы мы с тобой, Саша, летели на одном корабле, - удивился Инг, но, взглянув на меня, сразу добавил:
- Извини. Я немного нервничаю. То, что нас сбило, не станет проявлять себя ради букашек, ползающих по склону. Крохотные не летающие предметы ему, видимо, не интересны.
- Ты тоже думаешь, что здесь, в подвалах этой пирамиды или в недрах горы до сих пор работает какая-то древняя техническая система? – осторожно уточнил я, не желая больше нарываться на упреки.
- Мы же вместе видели, что-то похожее на энергосистему, там, со стороны ущелья гейзеров. Почему не предположить, что энергосистему охраняет некий страж? – отозвался Инг, и уже обращаясь к ЭРКе четко спросил:
- Корабль, ты можешь оценить плотность скалы под нами?
Я даже вздрогнул, поскольку в суете забыл, или, точнее, опираясь земные критерии, все ни как не мог усвоить, что ЭРКа постоянно следит и находится на связи с нами.
Секунд через двадцать, когда я уже думал, что юноша станет повторять вопрос, в наших воротниках зазвучал безразличный голос ЭРКи:
- Там где вы сейчас находитесь, скалы выражено неоднородны. Вероятно под вами значительные пустоты в форме туннелей и обширных объемов.
- Еще один, как на побережье, подземный резонатор?! - встрепенулся Инг, вставая и направляясь вниз по склону.
- Не понимаю! Почему нельзя было проскандировать это с воздуха? - огорчился я.
- Датчики вмонтированы в наши подошвы. Мы когда ходим, создаем вибрации, которые математически обрабатывает ЭРКа, - нервно объясняя, потянул меня за рукав, он:
- Пошли, Саша. Пора возвращаться к ЭРКе. Заодно покушаем и попьем.
- И мы так просто уйдем, ничего не предприняв? Даже не поняв, что там, в горе? Что-то шандарахнуло по кораблю миллионами вольт и притихло в развалинах, затаившись. А ты хочешь уйти не разобравшись. Прямо зловещая какая-то мистика, - удивился я.
- Пошли. Меня что-то беспокоит. Нечего нам здесь долго топтаться, - настойчиво тянул меня за рукав мальчик.