Сын (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Хмурый, сентябрьский, дождливый рассвет, моросил противными, мелкими слезами.
Паренек, стоявший под навесом автостанции, чем-то неуловимо выделялся из толпы прибывших из аэропорта людей. Одет он был в обычную для подростка, цветастую синтетическую куртку, серые, не выразительные джинсы и чуть поношенные на вид кроссовки фирмы «а-ля Адидас».
Капризный чуб упругих, черных волос, непокорно вырывался из-под кепки, браво повернутой козырьком назад.
Большие, карие глаза, прищуренные длиннющими, тонкими ресницами, напряженно блестели на сильно загорелом, скорее, даже неестественно смуглом, скуластом, но красивом и приятном лице.
Возможно, его выдавал загар. А точнее, янтарный, с неестественной, драгоценной прозрачностью уходящей в глубину, цвет кожи, - которого не бывает ни у возвращающихся с юга отпускников. Ни у кавказцев и мулатов. Ни у других, привычных в этой местности представителей южных народов.
А может быть, внимание привлекала фигура мальчика. Необычно стройная, легкая, и не по годам упругая, собранная, как у взрослого.
Прохожие, и особенно молодые девчата, то и дело окидывали паренька мимолетным, заинтересованным взглядом. И когда их глаза случайно встречались, большинство из них, непроизвольно отвечали ему слегка смущенной, доброжелательной улыбкой.
Мальчик кого-то упорно иска, напряженно вглядываясь в толпу снующих вокруг автовокзала прохожих.
Тот, кого он ожидал, вероятнее всего опаздывал. И это явно читалось по осанке, и слегка напряженным движениям мальчика.
Наконец его взгляд уцепился за искомый предмет в толпе, на той стороне улицы. Паренек улыбнулся сам себе, и мгновенно сорвавшись с места, виртуозным прыжком достойным лучшего спортсмена перемахнул через ограду, кинулся на ту сторону улицы, ловко избегая возмущенных и сигналивших ему машин.
- Папа! Папочка!: - закричал он на бегу громким, звонким, подростковым голосом. И стоящие вокруг люди озадаченно, скептически закачали головами, осуждая его легкомысленный полет через дорогу.
Лысоватый, усатый человек лет за сорок, встрепенулся к нему навстречу из толпы. Он был похож на среднего клерка, или отставного учителя, или партийного функционера среднего ранга.
Невысокий, не толстый, неопределенной, не русской национальности на вид.
В следующие секунды, ребенок уже повис в его крепких объятиях, продолжая что-то громко бормотать, прижимаясь к отцу щекой, уронив свою сумку на землю.
Прохожие понимающе, осторожно обходили их, непреодолимым препятствием стоящих посреди людского потока.
Отец чуть не плакал от радости. Он с силой тискал сына, взбудоражено трепал его кудри, и почти не слушал его сбивчивую речь.
Наконец, когда оба немного успокоились, мужчина потащил ребенка назад в толпу, к стоящей где-то за углом улицы, припаркованной легковушке.
Мальчишка продолжал что-то взбудоражено щебетать, сбивчиво, и путано рассказывая отцу про напряженный, и тяжелый перелет. Про друзей и простых, незнакомых людей, помогавших ему в пути. Про его собственные ожидания, страхи, и чувства.
Но мужчина почти всё время молчал, прислушиваясь к речи сына, и пытаясь понять его.
Речь, взволнованного мальчишки была ему понятна с трудом.
И тогда он вдруг остановился, властно взял ребенка за плечи, и сказал очень строго и медленно, - тщательно подбирая слова, и выражения:
- Сын! Я тоже безумно рад нашей встречи. Но если ты немного успокоишься. Если снова возьмешь себя в руки, то возможно я буду понимать твою речь. А иначе, тебе будет трудно объясняться с людьми на таком плохом русском.
Мальчик сразу смутился. Сделал несколько глубоких вдохов всей грудью, как его учили в школе. А затем сказал уже совсем, почти спокойно:
- Айлан отант. Ле-флат куми, отант.
А затем, тут же повторил себя, но уже на вполне приличном русском:
- Хорошо отец. Я буду стараться, папа.

Отец (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Всю дорогу, в видавшей виды и вероятно не одного хозяина иномарке, почему-то напряженно молчали.
Мальчик как-то странно, робко и недоверчиво съежился на заднем сидении, прямо за спиною отца.
То ли для уверенности, то ли, по привычке он даже здесь, в машине отца, не выпускал сумку из рук. И лишь только удивленно пялился через не мытые, пыльные окна по сторонам.

Вскоре, старенькая дизельная «Джета» визгливо скрипнув тормозами, припарковалась у подъезда пятиэтажного, панельного дома, во дворе которого бурно разросшиеся за лето толстенные липы, создавали причудливую рощицу.
Паренек с нескрываемым любопытством рассматривал двор из окна машины. Когда взгляд его скользнул по детской площадке, с деревянными качелями, и неказистой, детской горке, у которой в песке деловито возилась малышня, лицо подростка исказилось гримасой удивления, и брезгливости.
- Почему они все такие грязные, неопрятные?: - удивился мальчик.
- Кто? Детские качели?: - переспросил отец, с интересом наблюдавший за ребенком через зеркало заднего вида.
- Дети. Грязные, дерганые, крикливые. Как с такими общаться?: - уточнил подросток.
- Здесь не общаются с малышами. Это не принято. Вылезай, приехали.: - сухо отрезал мужчина, заметно смущаясь свалившейся на него роли отца.
Они, молча, взобрались на пятый этаж по грязной, подъездной лестнице. Отец, молча, достал ключи и открыл перед мальчиком старую, серую от поблекшей, облупившейся краски, деревянную дверь.
Тот удивленно моргая длиннющими, слегка изогнутыми у основания, черными ресницами, заинтригованно наблюдал за происходящим.
Квартира, в которую они вошли, состояла из двух небольших, отдельных комнат, ванной, туалета и крохотной кухоньки, глухо заставленной какой-то плитой, несоразмерным холодильником, старомодным шкафом, и неказистым, видавшим многих хозяев, кухонным столиком.
- Ты будешь жить здесь: - объяснил отец, отводя мальчика в дальнюю, самую маленькую спальню.
Мальчишка, ненадолго предоставленный сам себе, не стал сразу же докучать отцу. Метнув понимающий взгляд на закрывшуюся за отцом дверь, он уселся на диван, внимательно осмотрелся.
Комната явно была гостевой в квартире хозяина. Вся ее меблировка состояла из раскладного диванчика, небольшого письменного стола приставленного к самому окну и универсального шкафчика с отделением для белья и тремя книжными полками, все, отсеки которого были сейчас пусты.
Мальчик расстегнул сумку, аккуратно достал из нее свои вещи, в основном состоящие из спортивных маек, рубашек, носков, штанов и теплых свитеров.
Разделся до майки, и трусов, рассматривая разложенную из сумки одежду, - словно в нерешительности выбирая, что одеть.
В эту минуту вошел отец, неся в руках стопку аккуратно проглаженного пастельного, и нательного белья.
- Вот возьми. Мне только вчера о тебе позвонили, и я утром едва успел тебе кое-что прикупить. Все остальное купим потом: - сказал он, протягивая вещи мальчику и усаживаясь на табурет напротив.
Мальчик, наконец, выбрал то, что ему понравилось, и начал полностью переодеваться, заменяя трусы и майку, на штаны и ярко вышитый пушистый свитер.
Некоторое время он был совершенно нагим перед отцом, и ни сколечко не смущался этого.
- Так нельзя. Здесь не принято надевать свитер и штаны на голое тело: - осторожно поправил его отец, с любопытством рассматривая свое творение.
Сын получился, несомненно, очень красивым и здоровым ребенком. Это было видно невооруженным взглядом, даже, несмотря на необычные для данной местности пропорции его янтарного тела. Мелкая, едва заметная, но вполне оформившаяся мускулатура, сотнями приятных ромбиков и выпуклостей, равномерно покрывала все его тело. Это было очень непривычно и странно видеть, на теле четырнадцатилетнего паренька. И отец даже немного смутился от мысли, что сам приложил руки когда-то, к созданию этого творения…

Мальчик покорно снял свитер и одел под него нательное белье, и затем все, оставшиеся вещи аккуратно разложил по полочкам пустого шкафа.
В его действиях чувствовалась высокая осмысленность и отлаженная годами упорного воспитания, почти военная педантичность.
Было очень странно и непривычно наблюдать, как мальчишка осваивает, обживает пустующее пространство шкафа. Сортирует предметы и вещи по каким-то, одному ему понятным, но осмысленным и четким правилам.
Отец, наконец, поборол смущенное удивление.
Робость. Почти осязаемый страх перед сыном…
Он не видел ребенка, целую вечность. А точнее, почти всё его детство, прошло, где-то, там. Далеко, далеко.
На той странной, пригрезившейся ему когда-то земле. За черным, безжизненным, ледяным океаном забвения.
Там, где когда-то он гулял с любимой, поздними, теплыми вечерами.
Мечтал о семье, сыне, счастье.
Как давно это было!
Да и было ли вообще, когда-то?
Кто способен поверить в это?
В то, что это вообще возможно…

Но вот сейчас, стоит перед ним, этот сын.
Его сын!
Сын, которого он совсем не знает.
Задавив в себе смущение, он сказал совсем уже твердым и слегка ироническим тоном, - как подобает говорить настоящему мужчине с сыном подростком:
- Добро пожаловать на каникулы, в Ад, сынок!
Мальчик не по-детски внимательно посмотрел ему в глаза, но затем, промолчал, продолжая копаться с вещами.
- Как там тебе в интернате? Без мамы?: - спросил отец, старательно подбирая тон и слова, чтобы не задеть ребенка.
Он не знал теперь, не мог подобрать слова правильно. Теперь настал его черед спотыкаться с речью. Потому что, в родном языке отца, нужного слова просто не было.
Он хотел было сказать «в детском саду», но вовремя осекся, понимая какую внесет этим путаницу в мысли ребенка.
Впервые мужчина почувствовал на себе груз ответственности. Ведь, он даже толком не знал, какие слова, какие значения русских слов изучал сын, на пути к нему…
Вздохнув, Отец хмуро выдавил из себя, словно повторяя, сам себя:
- Там. В интернате. Там. Без мамы…
- Я уже почти привык: - негромко ответил мальчик. Четко и старательно выговаривая слова с еще ощутимым, но приятным и мелодичным.
Он метнул на отца, из подо лба, осторожный взгляд. И затем, уловив намек, негромко продолжил:
- Ты ведь знаешь, про маму, папка?
- Как это случилось?: - глухо спросил тот, напряженно всматриваясь в лицо ребенка. Он еще не мог осознать случившегося. Ланна, его первая и единственная настоящая любовь, словно бы уже умерла в его сердце.
За годы разлуки, сердце окаменело и перестало болеть.
Но в душе, всегда оставалась хрупкая надежда.
И вот теперь, через десятилетие разлуки, эта надежда рухнула.
Умерла вместе со смертью Ланы. Где-то там. Далеко, далеко.
За безжизненным, страшным океаном ледяной мглы.
Океаном, который он сам, никогда бы смог переплыть.
Океаном, который сумел покорить, этот мальчик…

- Как это случилось?: - глухо повторил вопрос Отец, с болью всматриваясь в глаза сына.
- Малыши заблудились в горах, скатились в трещину, в ледник. Мама попыталась их поднять из трещины, не дожидаясь спасателей. Она спускалась вниз, раз за разом, поднимая их по одному, на легком двухместном онитоптере. Но в последний раз, аппарат зацепился крылом за край стены. Говорят, они умерли сразу. В острых обломках машины.: - грустно ответил мальчик. Но затем внезапно переменил тему, и голос его зазвучал на высокой ноте, множеством серебряных колокольчиков:
- Я решил не возвращаться назад! Я останусь с тобой, навсегда, отант!: - сказал он, все еще путая некоторые слова.
Мужчина сделал неожиданный, резкий выпад вперед, и решительно, властно сгреб ребенка в свою охапку.
Он прижал его к себе, усадив прямо на колени, как делал это много, много раз в мечтах. Заглянул ему в большие, карие глаза. Властно сдавил плечи и прижал к груди. И затем только, ответил, печально, негромко:
- Нет, сынок. Два, ну максимум три каникулярных месяца. Это всё, что я могу тебе пообещать. И еще одно, очень важное обстоятельство. Впрочем, тебя конечно уже предупредили, наверное. Здесь сейчас, начало учебного года. И тебе придется, что бы не вызывать придирок городских властей, чтобы не навлечь беды на нас с тобой, пойти в школу. В восьмой класс. Придется вести себя так, как полагается вести себя обычному, интернатовскому мальчику, возвращенному в семью отца, из какого ни будь, далекого города. Ясно?
Паренек промолчал. Только грустно, нехотя кивнул. Так, словно подчинялся силе или долгу.

Вечером устроили настоящий пир. Отец ненадолго оставил его одного, наедине с кричащим на всю комнату телевизором. А сам вскоре вернулся с пакетами всякой еды, напитков и соков.
Стол сервировали вместе. Как в совсем забытые, былые времена, - когда отец ненадолго, зачем-то вернулся к маме. Мальчишке тогда было всего четыре года. Но их знакомство, а затем горькое прощание, почти навсегда, болезненным шрамом застряло в его сердце.
Мать, тогда ещё кажется, сказала первые жестокие слова, запавшие в память ребенка: «Смотри сынок. Твой папка уходит. Возможно навсегда!»
Мама всегда сильно переживала разлуку. Она так и не смогла смериться, или поставить отцу ультиматум. Наверное, потому, что понимала, - отец никогда не сможет быть счастливым с ними. Он был слишком горд, и слишком упрям. Он не мог смириться с ролью всеми любимой обезьянки, при талантливой и сильной жене.
Стол сервировали вместе. Как в совсем забытые, былые времена…
Многое на столе, и особенно бутылки с напитками и квадратные, картонные пакеты с соками, оказались мальчику незнакомыми.
В своей жизни с мамой, а затем, после ее смерти, в интернате, - он никогда не видел и не пробовал ничего подобного.
И поэтому, он сейчас с любопытством рассматривал цветастые этикетки, пытаясь понять надписи, и картинки, будоражащие его воображение.
Они накрыли стол на троих. Отец откуда-то достал большую, старую выцветшую фотографию мамы, где она еще почти девушка, и поставил ее на стол, против пустующего стула.
Было немного грустно, но радостно.
Вся семья опять была в сборе.
Мальчик чуть не заплакал. Но сдержался. Ведь он уже был совсем большой. Самостоятельный.
Взрослый!
«Неужели, что бы вот так встретиться, обязательно нужна была смерть мамы? Неужели, работа, борьба за счастье совсем чужого мира, важнее, своего счастья?» - почему-то подумал он. И затем, испуганно прогнал от себя эти мысли.
Ведь нельзя же осуждать, собственного отанта!

Говорили мало. О всякой мелочной ерунде.
Ни кто не хотел, ни о чем серьезном рассказывать, что бы ни спугнуть витающий в комнате дух объединения семьи.

К концу вечера, в прихожей, громко и требовательно зазвонил телефон.
Отец неохотно вышел, но вскоре вернулся, с каким-то блуждающим, сконфуженным выражением лица:
- Иди. Это тебя: - сказал он, тяжело кряхтя, усаживаясь на место.
И мальчишка впервые подумал, что это уже совсем не молодой, и, конечно же, видавший жестокие виды, уставший от всяких неожиданностей, и возможно, даже, больной человек.
- Кто меня может здесь позвать?: - машинально удивился тот, подымаясь со стула.
Отец как-то странно, недоверчиво и отчужденно окинул его взглядом. Словно он впервые узнал о родном, дорогом и близком ему человеке, нечто неожиданное и очень важное.
- Сам должен знать кто. Твоя Королева.: - нехотя буркнул тот, недовольным тоном, наливая себе в бокал порцию гранатового сока.
Мальчик весь встрепенулся, словно его током передернуло.
Желваки напряглись, скулы резко выделились на его загорелой коже.
- Ну, привет! Как ты там, Постепенно приходишь в себя?: - раздался в трубке звонкий, прекрасный и очень чистый, девчоночий голос. Говорившей на том конце провода девочке, судя по голосу, было не более десяти лет. Она не сколечко не стеснялась, и в ее интонациях чувствовался огромный заряд дружеских симпатий, радости и задора.
- Ты кто? Как тебя звать?: - удивился мальчик.
- Я Королева! Можешь называть меня просто Королевой!: - дружелюбно засмеялась девочка в трубке:
- У тебя действительно все хорошо? Отец рад тебе? Вам уютно вместе?: - внезапно, с ошеломительной быстротой изменив интонацию на ужасно заботливую и трогательную, переспросила девочка.
А затем, добавила, очень тихо, доверительным тоном закадычной подружки:
- Я могу тебе, чем ни будь помочь?
Мальчика всего передернуло, от такой стремительной смены настроений. Его тренированный эмоционально-психический аппарат, отказывался правильно воспринять эти скачки эмоций.
- Нет. Спасибо. У нас с отцом все хорошо: - напряженно и сдержанно, ответил он, тщательно взвешивая каждое слово, и интонацию.
На том конце тоже задумались. Казалось, девочка переваривает настроение и настороженность, услышанную в его голосе.
Но уже через пару секунд она ответила, очень спокойным, дружелюбным, но теперь уже уверенным в себе тоном:
- Ну, тогда отдыхай. Я буду тебе позванивать. А теперь, пока!
В трубке щелкнуло, не дожидаясь ответа, и пошли короткие гудки.
Он вернулся за стол, в состоянии раздумий и некоторой удрученности. Все было совсем не так, как он это себе представлял в интернате.
И состояние семейного комфорта, магия уюта, тепло семьи, - тоже были безвозвратно разрушены этим звонком.
- Какой я дурак! Ну, конечно же. Этого и следовало ожидать.: - сокрушенно сказал отец, отведя глаза от сына.
Мальчуган подсел к нему и ласково его обнял:
- Ты неправильно всё понял, отаант. Я действительно пришёл только к тебе. Просто, это было непреодолимым, сопутствующим условием моего приезда.

Прыжок (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Спать легли в разных комнатах. Это было непривычно, и ново. Немного пугало, замораживало душу.
Не так представлял он себе встречу с отцом. Конечно же, отец столько лет жил неправильно, вдали от семьи. В одиночестве. Но взять, и разбежаться по двум, пустым комнатам!
От этих мыслей, мальчик чуть не плакал, зарываясь лицом в колючее, грубое, шерстяное одеяло.
С мамой, они всегда устраивали кровати вместе. В интернате, за право спать рядом с хорошим товарищем или подругой, ребята затевали споры. Порою даже, тянули жребий.
Ох! Как это все было теперь далеко. Словно бы ледяной океан, заморозил уголки его собственной памяти. Словно бездна, которою он переплыл на пути к отцу, разделила его жизнь чертой, на до, и после.
Мальчик закрыл глаза в темноте и представил себе лицо матери. Но доброе, ласковое лицо, ускользало, уходило в туман.
Ему на мгновение стало страшно. «А вдруг лицо больше уже никогда не вернется к нему?!» - подумал он, покрываясь холодной испариной. Но воля, и выучка, быстро взяли свое. Он был уже далеко не маленьким. Полных четырнадцать лет. Он должен уметь управлять собой.
«Ничего страшного. Пост-травматический синдром. Это пройдет.» - шепотом, и как можно спокойнее объяснил он себе сам.
- Это бывает со всеми, в первый раз дерзнувшими шагнуть в ледяной океан. Прыжок через бездну, занятие далеко не детское.
Мальчишка старательно подоткнул щели, колючим шерстяным одеялом, повернулся на бок и попытался расслабиться.
Он снова напряг память, призывая на помощь прошлое. Вот, он, совсем еще маленький. Они бегут босиком вместе с мамой и какой-то старшей девочкой, взбираясь на дюны, поросшие аргосовыми соснами. Терпкий, дурманящий аромат янтарной аргасовой смолы, нежный запах кустов вьюна, бодрящий дух прибрежных цитонов, неповторимой смесью наполняют ноздри. Ласковое, оранжевое солнце, лениво склоняется за горизонт. Скоро оно коснется кромки моря, там, за кронами изумрудных сосен, на вершине холма.
И тогда, все небо над линией горизонта, внезапно вспыхнет гигантской семицветной радугой, магической, не передаваемой словами красоты.
Они тогда впервые прибыли на лето к морю, из центра континента. Из мира голубых озер, и вековых лесов.
Мальчишка, еще ни разу не видел радуги. «Какая она? Может, такая, как рисует её голограмма исполнителя?» - запыхавшись, и глубоко увязая босыми ногами в песке, нетерпеливо спрашивает он у матери.
«Какая была, его первая в жизни, настоящая радуга? Как пахнут алые цитоны?» - пытается вспомнить мальчик, зарываясь в недра колючего одеяла.
Но радуга и цитоны почему то отступали в памяти, перед ослепительными вспышками, и монотонной вибрацией.
Он до боли, до хруста сжимал кулачки в темноте комнаты, под этим не привычно колючим, тяжелым и грубым одеялом.
Он пытался усилием воли отодвинуть вспышки и взрывы назад, и приблизить лицо мамы. Аромат цветов. Очарование радуги…

Но память, словно опаленная пламенем рана, упорно рисовала только взрывы:
Удар за ударом!
Прыжок, за прыжком.
И эта противная дрожь по всему корпусу, стенам и полу.
Они, снова ныряют, ныряют, ныряют, в вечность, - после каждого ослепительного взрыва перед носом корабля.
И только гигантский, разумный кристалл, где-то в недрах огромного диска, только он один знает, как не заблудиться в этой мгле.
Ему стало жутко в этой тихой темноте, затерянного в черной мгле, железобетонного города…
И вместо лица матери, он вдруг отчетливо вспомнил все, что недавно пережил на пути к отцу.
И беззвучно заплакал в темноте чужой комнаты…
Триста пятьдесят шесть световых лет, за четыре месяца!
Он один, среди взрослых, как тени блуждающих по своим делам в лабиринтах узких коридоров страшной, металлической гробницы.
А они всё идут, и идут!
Всё вперед, и вперёд!
Силою чудовищных взрывов, прорубая себе дорогу в вечности…
Мимо сотен неизвестных звезд, туманом зловещего снегопада уходящих назад, за кормой корабля.
Все вперёд, и вперёд!
К Солнцу!
В Земле!
К отцу!

Мальчик утер глаза рукой, и словно маленький, спрятал носик под одеяло.
Говорят, это, называется синдромом прыжка.
Говорят, им болеют все дети, и даже взрослые, заглянувшие в лицо Вечности.
Удар за ударом.
Прыжок за прыжком.
Прыжок через Бездну, не лучшее развлечение для подростка…

Первый день в аду (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Весь последующий день ушел на бесконечные бытовые проблемы, покупку подходящей одежды, учебников и других необходимых ребенку вещей. Так как, вещи данные ему в дорогу, были, вероятно, собранны людьми, плохо представляющими себе текущие критерии моды.
Дарс, так звал паренька отец, с изумлением учился считать деньги, сравнивать цены и выбирать товар по качеству.
Он попросил отца подарить ему несколько красивых, хрустящих купюр, понравившихся ему замысловатым узорами и рисунками. Ему ни как не удавалось ухватить мысль, казавшуюся совершенно абсурдной и неправильной. Оказывается, само обладание этими картинками еще не давала доступа к покупкам и услугам, и их нужно было постоянно отдавать, пересчитывая и разменивая в соответствии с надобностью.

- Но если деньги нужно постоянно отдавать, то тогда, как пополнить их запас, когда запас денег иссякнет, и захочется есть, или заменить одежду на новую? – удивленно спросил мальчик, окончательно запутавшись в объяснениях отца.
Тот, только сокрушенно хмыкну, слегка покраснев:
- Ладно, сынок. В пятый раз повторять не буду. Сам, потом постепенно поймешь. – отложил тему он.
Труднее всего мальчику, оказалось, понять, что между качеством, и ценою вещей, может не существовать ни какой связи.
Или, то, что на прилавке можно найти вещи откровенно непригодные к употреблению.
- Почему?! Почему такое вообще возможно?! Зачем создавать и продавать плохие вещи? Разве силы и материал, затраченные на негодный товар не разумнее использовать для пользы людям?: - изумленно воскликнул мальчик, когда они рассматривали костюм с откровенно кривым раскроем.
- Тише. Тише, сын. Скоро сам все поймешь.: - успокаивал его отец, с извиняющимся лицом улыбаясь смущенным продавщицам.
Но мальчишка со свойственным ему эмоциональным запалом не уступал:
- Я узнал, изучая язык и культуру твоего мира папа, что у вас примерно 95% усилий растрачивается напрасно. Например, на отсталые станки, на различные споры и тяжбы между людьми. Но ведь же, не на производство откровенно негодных вещей?! Согласись, это выглядит безумно, папа! – возбужденно щебетал мальчик, догоняя в толпе отца.
- Я согласен. Безумно. – крепко обняв ребенка за плечи, уступил отец, всем своим видом показывая, что обсуждать эту тему дальше не намерен.

Затем они выправили какие-то документы и справки, посетив серое, помпезное административное здание. В кабинете с надписью «Отдел администрации по защите детства», пожилая женщина придирчиво окинула взглядом мальчика, а затем отца:
- Австралия. Заграница. Они что идиоты? Ребенка сюда прислать! – бурчала она, рассматривая документы.
Когда, она достала из стола какие-то бланки, отец незаметно перевел дух, украдкой вытирая со лба холодную испарину. Ему до последнего момента мерещилось, что она обнаружит подлог.
- Ребенок больно хорош для вас, закоренелого холостяка. Чувствуется, что в интернате, о нем позаботились специалисты: - сказала она, скептически качая головой, и явно против воли подписывая бумаги. А затем добавила, злобно поджимая губы:
- Будь моя воля, папаша, я бы вам ребенка этого не дала. Я бы вас вообще, родительских прав лишила, а сыночка вашего, прекрасного, отдала бы на усыновление в полную, обеспеченную всем, бездетную семью.: – огрызнулась она, протягивая бумаги отцу.
- Чем моя семья, вам не нравится? – вяло поинтересовался тот, повторно вытирая пот.
- Семья? Нет у вас никакой семьи. И никогда не было! Поздно папочка спохватились! Все вы мужики такие. Пока мать жива, спихнете дите женщине на руки, а сами купаетесь в удовольствиях, в Раю-ю жизни.
- Это я, что ли в Раю-ю жизни?: - удивился отец. Но женщина только подернула плечами, отворачиваясь к своим делам.
- Не обращай на эту болтовню внимания: - махнув рукой, пояснил отец, когда они вышли на улицу: - Здесь у многих женщин, убеждение, что, мол, одинокому мужчине, ребенка на воспитание давать нельзя. Особенно, если прежде ребенок жил с мамой, или не дай бог в интернате…
- А кто их собственно спрашивает? Я что их согласие должен спрашивать, что бы решать, где мне жить?!: - встрепенулся возмущенный Дарс.
- Тихо! Не бузи. И вообще, впредь свою непомерную самостоятельность, пожалуйста, попридержи. А то проблем у нас с тобой появиться столько, что за год не расхлебаем.

К вечеру, отцу нужно было решить собственные дела. Оставлять мальчишку одного в доме, он еще почему-то не решался, и предложил совместно заехать на фирму. А затем посетить одного старинного друга. Ученного. Доктора. И еще, теперь изобретателя и бизнесмена. По словам отца, это был очень интересный человек, знакомство с которым Дарсу обязательно понравится. Но в последнее время с ним начало твориться что-то неладное. Тот перестал отвечать на звонки. Почти бросил заниматься серьезной наукой. Отец давно собирался заехать к другу домой, но неожиданный приезд сына, несколько расстроил планы.
Фирма, в которой работал отец, была небольшой частной конторой в центре города. Отец попросил мальчика часок подождать в машине, смущенно отводя глаза, и поясняя что-то, мол, люди с которыми он вынужден зарабатывать себе на хлеб, будут Дарсу не интересны. И им совсем не обязательно знать про него.
Отец еще что-то пробубнил, про трудные годы перестройки СССР, а затем период развала огромной империи и гибели всех надежд. О том, что ему пришлось выживать, как и всем, заниматься всякой ерундой, поскольку помощи и интереса к глобальным проектам уже больше ни у кого не было…
Когда он ушел, мальчик не на шутку загрустил. Подробностей и причин странного поведения отца, он не понял. Но сердцем и душой почувствовал в голосе, в поведении, во внешнем виде отца, упрятанную глубоко-глубоко боль.
И ему друг захотелось плакать, потому что он остро почувствовав и свою вину. А точнее, гадкую вину своего народа, перед этим, преданным, брошенным за ненадобностью, одиноким и пожилым человеком…

Сидеть в тесной кабине ему не хотелось. И он решил немного побродить, невдалеке вокруг, вылез, нажал на пипочку замка, как учил отец, и с силой захлопнул за собой дверцу.
Опять, как и в день приезда, оказавшись в людском водовороте шумной улицы, Дарс почувствовал какое-то необычное, новое чувство. Мир, в котором он сейчас бесцельно брел, казался ему не реальным, виртуальным спектаклем, или театром голограмм. И если бы не удары в плечо, задевания за руки, и недовольные реплики спешащих прохожих, то можно было бы вообразить себя в театре теней.
Так много людей сразу, Дарс прежде никогда не видел. Но больше всего поражали его, застывшие, словно вылепленные из воска маски на их лицах.
Ни кто, ни с кем не здоровался, и вроде даже не замечал людей, на которых едва не натыкался в толпе.
Он с любопытством всматривался в их лица, пытаясь ощутить, понять испытываемые чувства и мысли этих странных людей.
Но это мальчику, почти не удавалось. Лишь только напряжение, одиночество и страх, какой-то неопределенный страх… Страх опоздать, не понравится начальству. Страх не найти нужный товар, или быть забрызганным из грязной лужи проносящейся мимо машиной. Сплошное облако страха висело над городом. И мальчик вскоре, болезненно сморщив носик, наглухо закрыл свою душу, от всяких попыток войти в эмоциональную связь с этими людьми.

Он уже довольно далеко отошел от припаркованной к обочине машины, и решил было возвращаться, все еще с любопытством рассматривая нелепые витрины и мерцающие яркими цветами рекламные вывески на домах.
Смысл и цель многих из них, ускользала от него. И поэтому мальчик еще и еще раз по слогам перечитывал надписи.
Вот как, например можно было ему понять, что значит вывеска «Лучшие бытовые товары, за смешные деньги!», или например «Магазин три в одном»?
«Как можно уместить три в одном? Что же они там предлагают?» - терялся в догадках мальчик, но его внимание уже захватывала следующая кричащая реклама.
В этот момент кто-то больно ткнул его в плечо сзади.
Машинально отшатнувшись и оборачиваясь, Дарс увидел рядом с собой высокого парня лет семнадцати-восемнадцати, вызывающе одетого в кожаную куртку, такие же штаны и высокие, на манер армейских, шнурованные ботинки. Все в блестящих заклепках, каких-то невероятных металлических шипах и колючках. Волосы у этого парня, были тщательно выбриты на всей голове, и как показалось мальчику, кожа головы была чем-то смазана для придания блеска.
- Ты кавказец? Чурка? Приехал с родителями, или живешь в моем городе? – грубо осведомился парень, нагло и больно схватив мальчика за плечо.
Оценив хватку, тот не стал вырываться, но только удивленно ответил:
- Я вчера, только приехал к отцу. А что?
- Все понятно. Бежаниц, значит. Значит, ты идешь со мной. Ясно! – криво усмехнувшись, ответил парень, силой увлекая его в какую-то подворотню.

Дарс почувствовал неладное, даже какую-то опасность. Но удивление и любознательность зашкаливали, и он решил посмотреть что будет дальше.
В небольшой, грязной подворотне соседнего дома, их уже ждали несколько таких же парней.
- Я же говорил, он кавказец. Я его еще полчаса назад, у дороги приметил. Ходит тут взад и вперед, словно это его родная земля! – тараторил самый младший на вид, из парней.
Кто-то, сзади набросил мальчику на горло металлическую цепочку, и от неожиданности, от ее неприятного холода, у него побежали мурашки по спине.
- Значит так, пидар, мы сейчас тебя разденем догола, побреем и разукрасим баллончиками. Если будешь молчать, уйдешь отсюда домой без царапин. Если пикнешь, придавим как навозного жука, и подвесим вонять вон на этих воротах. Ясно?: - грозно надвигаясь над мальчиком, объяснил ему парень в клепках.

В этот момент, в подворотню зашла какая-то влюбленная парочка. Женщина лет тридцати, и обширных размеров в плечах, мужчина, среднего возраста.
- О-го-го! Наше место уже кажется занято! Что-то мне не нравится эта компашка!: - иронически сказала женщина, увидав Дарсика и парней.
- Тебе нужна помощь? Что они от тебя хотят, мальчик?: - уловив настроение дамы, сразу же сориентировался в ситуации мужчина, грозно двинувшись к ним.
- Отвали, козел! Не суйся,в наши дела. Мы с братаном младшим, по делам разговариваем. – процедил приведший Дарса парень, демонстративно засовывая руку в карман.

- Вынь руку, урод. Если что либо от туда достанешь, я тебе все кости переломаю! И вообще, я не тебя спрашиваю. Говори мальчик! Что они от тебя хотят? – расправляя плечи, двинулся вперед мужчина.

- Я и сам толком еще не понял. Вроде, обещали раздеть догола и раскрасить баллончиком.: - отозвался Дарс, сообразив, что нужно выбираться отсюда.

- Боже мой, Егор! Да это же скинхеды! Ты что не видишь?! – громко завопила женщина, прикрывая свое лицо руками.

- А вот я им сейчас кости переломаю! - резко подобрав с земли кусок какой-то арматуры, заорал во весь голос мужчина, грозно двинувшись на компанию.

Парни выпустили Дарса и боязливо отступили.
Женщина выскочила вперед, схватила мальчика за руку и потащила в направлении улицы, то и дело приговаривая:
- Беги! Беги на улицу. Егор с ними сам разберется…

Отец ждал сына у машины, нервно переминаясь с ноги на ногу, и посматривая по сторонам.
Посмотрев на слегка взбудораженный вид ребенка, он лишь только сурово спросил:
- Что, прогулялся? Случилось что либо?
- Нет. Ничего существенного. – стыдливо понурив взгляд, ответил Дарс, залезая в кабину.
Отец, не стал расспрашивать, лишь только иронически, недоверчиво смерив сына взглядом.
«В конце концов, он уже достаточно взрослый. Нет, значит, нет.» - мысленно решил отец, заводя мотор.

К другу отца ехали молча. Что-то там, на работе у папки не клеилось, - понимал Дарс, не решаясь ничего спросить.
Он который раз за эти дни, опять и опять терялся в догадках. Как вообще положено общаться с отцами? Ведь во всей прошлой жизни, своего отца у него никогда не было. И потом… Потом, здесь все совсем не так, как когда-то это происходило у них с мамой…
К изумлению мальчика, папин друг не пустил их в себе домой, а лишь только сам вышел на улицу, и подсел к ним в машину.
- Я недавно женился. У меня теперь совсем другая жизнь. Моя супруга не любит принимать в доме гостей без предварительного согласования.: - словно оправдываясь, сказал Игорь Иванович, - респектабельного вида, невысокий, плотный, лысоватый человек, лет пятидесяти.
- Это что за мальчик такой? Твой кружковец? Ученик? – подозрительно осматривая Дарса, спросил он, словно мальчика и вовсе рядом не было.

- Так, хороший, любознательный, знакомый мальчик. Мы давно дружим. – почему-то соврал отец, даже не краснея.
- Странно. Чем-то похож на тебя. Я бы подумал, что это твой племянник! А вот я, Игорь Иванович. А тебя как зовут? – недоверчиво поглядывая на отца, протянул он руку мальчику.

Анонсированный отцом, интересный разговор, почему-то не клеился.
Мужчина все время оправдывался и заметно нервничал.
- Да! Забыл позвонить. Да! Забегался в новых делах! Извини дорогой, но я сейчас не могу даже думать о наших с тобой научных фантазиях. Я теперь семейный человек. Мы с женой серьезно относимся к жизни, к уюту в доме, и особенно к полноценному и вкусному питанию. Мне приходится все менять. Забывать привычки холостяка. А сегодня у нас по плану вкуснейшая картошка с мясом. Так что извини. Спешу! – постоянно посматривая на часы в машине, отнекивался он.

Дарс решил хоть чем-то помочь отцу. Решил попробовать разговорить знакомого.
- Отец сказал, Вы занимаетесь сканированием человеческого организма с помощью магнитных полей?: - неожиданно спросил он, вызвав некоторое замешательство у обоих мужчин.

Ученый вздрогнул, и, сняв огромные очки с толстенными линзами, протер их. Надел на нос, и удивленно уставился на мальчика.
- Ты знаком с устройством магниторезонансного томографа? Знаешь что такое компьютерная томография?: - неуверенно поглядывая на мальчика, и на своего товарища, спросил он, видимо подозревая какой-то розыгрыш.
- Да, отец сказал мне по пути к вам, о тех приборах, которые вы изобретаете. Вы сканируете человека магнитным полем, а потом по отклику молекул в тканях, составляете внутреннюю картинку человеческого тела. Верно?
- Верно. Только подробную карту тела составляем не мы, а компьютер, подключенный к прибору. – вздохнул мужчина, уже собираясь уйти.
- Но зачем? Зачем все это нужно? Какая польза от такой карты? Вы ведь все равно ничего не пытаетесь изменить! - не унимался Дарс.
- А зачем нам пытаться? Это не наше дело. Людей лечат хирурги или терапевты, а не диагностики. Это хирург затем, по нашим картам разрежет тело и устранит дефект. – теряя интерес к теме, ответил тот.
Отец сделал сыну едва заметный знак головой, но тот упорно продолжал: - Но Вы же можете и сами использовать свой прибор вместо ножа и лекарств.
- И как же? – удрученно зевнув, спросил Игорь Иванович.
- Все молекулярные процессы обратимы. Если вы можете уловить магнитный отклик молекул, значит, подобрав свойства импульсов, можете управлять химическими реакциями в теле человека. Можете разбирать и собирать ткани, клетки и целые органы, без всякого ножа и лекарств. – нахально заявил Дарс, не заметив резкие знаки отца.
- Как я понял, вы забросили свой прибор, потому что боитесь конкуренции. Потому что, не знаете, куда идти дальше. Потому что не видите главное. То, что это прорыв в медицине. То, что это не просто картинки внутренностей человека, а прибор, с помощью которого можно управлять каждым атомом, каждой человеческой клеточкой.: - не унимался Дарс.

Ученый опешил. Растерянно перевел взгляд с товарища на мальчика и обратно. Потом протер очки, криво улыбнулся и сказал, нарочито поглядывая на часы:
- Ладно, мужики! Хватит меня разыгрывать! Нет, конечно, спасибо что навестили. Спасибо, что решили подбодрить, воодушевить. Возвратить, так сказать на путь истинный. Но я уже нашел свой главный путь. Свое счастье. И мне давно пора, идти, делать жаркое.
Он похлопал мальчика по плечу, попрощался за руку с товарищем, и кряхтя вылез из машины.
А затем, вдруг резко обернулся, нагнулся к полуоткрытому окошку, и громко бросил отцу, уходя:
- У тебя замечательный дружок. Я не удивлюсь, если это твой отпрыск. В любом случаи, он славный, умный и очень, очень красивый. Я бы даже, как врач, сказал, - патологически здоровый и красивый ребенок. Так и знай! Привет всем!: - махнул он рукой, хлопнул по кабине машины, и резко удалился прочь.

- Почему он такой? – хмуро спросил Дарс, когда отец завел двигатель.
- Какой? - хмыкнул тот в ответ.
- Какой-то озадаченный. Говорит о семье, картошке, так, словно себя оправдывает. – задумчиво пояснил мальчик.
- И ты это тоже почувствовал? Есть такое дело. – с горечью в голосе согласился отец.
А затем, спустя несколько минут молчания, уже спокойнее добавил:
- Это был умный и способный ученый. Вместе, мы мечтали построить прибор, помогающий врачам лечить безнадежных больных. Но потом империя СССР распалась. Мы занялись бизнесом ради выживания. А мечты наши и планы, не могли приносить быстрых денег, и стали никому не нужными. Личная жизнь у него почему-то не клеились. И однажды его поймала женщина, пожелавшая, разом решить все свои проблемы. Изменить свой статус. Получить слугу, шута, - на всю оставшуюся жизнь. Знаешь сын, когда у тебя личная жизнь не клеится, ты порою готов пожертвовать всем, лишь бы только расстаться с одиночеством. Так вот, часто, сильные мужчины и становятся подкаблучниками…
- Подкаблучниками? – встрепенулся от удивления мальчик.
- Это просто такое надменное слово. Так говорят мужчины, вроде меня, бросившие семью ради собственных дел, о мужчинах, потерявших свою индивидуальность ради женщины. – горько усмехнулся отец.
Некоторое время ехали, молча, быстро проскакивая опустевшие, мигающие желтым светом, вечерние перекрестки.
Внезапно паренек спросил, повернувшись к отцу в полумраке кабины:
- Из-за этого вы с мамой и ссорились?
Отец даже чуть притормозил от неожиданности. Затем совсем остановил машину у тротуара, выключил зажигание, повернувшись к сыну, больно сжал его плечо, своими сильными, большими руками.
- С мамой мы никогда не ссорились. Это правда, сынок. Запомни это! – едва слышно ответил он в полумраке.

Школа (Кса)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Школа встретила мальчика унылыми классами, стройными рядами столов и парт. Здесь не было ни каких, даже самых простых обучающих машин, на наличие которых, в тайне еще надеялся мальчик.
Когда прозвенел звонок, моложавая завуч, вызывающе крашенная и ужасно тощая, ввела его в класс, и сказала притихшим ученикам:
- Вот знакомьтесь. У вас в классе теперь новый ученик. Это Дарсиар Ветров. Или, если ласково, то просто Дар, Дарс, Дарсик, - как вам будет угодно. Он приехал к отцу из другой, южной страны, где до этого обучался в школе-интернате.
Пожалуйста, не обижайте его и помогите привыкнуть к нашим порядкам.
Дети негромко зашушукались. А Дара посадили на пустующее место за одной партой с какой-то веснусчитой девочкой, которая мальчику сразу же почему-то показалась привлекательной.
Когда класс затих, и учительница занялась объяснением математики, девчонка представилась:
- Меня зовут Надя. А тебе необходимо достать тетрадку и записывать тему. У вас, что, там, в интернате так не делали?
- Нет. А что записывать? Все что она рассказывает? Но ведь для этого можно использовать. Ой, забыл! Как это правильно называется? Диктофонные машинки!: - искренне удивился мальчик.
- Сам ты диктофонная машинка! Кончай придуриваться. Так на меня впечатление не произведешь. Ты лучше просто пиши темы в тетрадку. Или хотя бы делай вид, что пишешь. А то матиматица злобная как тигра. Влепит двойку, даже не задумываясь: - вспрыснула от смеха шепотом девочка.
А затем, увидав искреннее замешательство товарища, поправилась, смягчая агрессию явно примирительным тоном:
- Не трать силы на чудачества. Ты и так меня уже, одним своим видом, удивил.
Разобраться в том, что желала учительница, было трудно.
Ее поведение мальчику казалось нелогичным.
Зачем пересказывать вслух материал, который каждый может прочитать сам?
Зачем, заставлять учеников записывать формулы и графики с доски? – искренне недоумевал он, пологая, что в этом кроется какой-то тонкий подвох, или хитрая цель, которой он не понимает…

Затем, постепенно, наблюдая поведение класса, он понял, и начал втягиваться в унылую, механическую работу.
Записывать все с такой скоростью как другие дети, он еще пока не мог. Приходилось кое-как делать пометки в тетрадке, одновременно стараясь сопоставлять свои знания с объяснениями учительницы.
К концу урока, учительница вызвала его к доске решать тригонометрические уравнения.

- Сейчас, посмотрим, чему там Ветрова учили в интернате, и вообще, какие там ветра дуют!: - неуклюже сострила она, под дружные смешки класса.
Но Дар уже почти освоился с символикой и правилами записи этих формул. И щелкать сами задачки, переводя их в уме на привычные понятия, ему не составляло особого труда.
Почти не напрягаясь, он механически преобразовывал уравнения, сокращал и приводил подобные члены, применял правила и формулы сокращенного умножения.
Учительница и класс заворожено наблюдали за его легкими, пружинистыми движениями возле доски. Мальчик, почти не обращал на них внимания, в тоже время, думая, о чем-то своем. Он был необычно для всех сосредоточен, и погружен в процесс корябания по доске мелом.
Наконец, он словно очнулся, и верно оценив гробовое молчание, напряженные взгляды и изумление класса, умышленно сделал две нелепых ошибки под конец задачи.
Класс и учительница облегченно вздохнули, словно искренне ждали от него этих, долгожданных ошибок.
- Молодец. Великолепная подготовка, Дар! Но под конец, все-таки ошибся. Чувствуется, есть у тебя способности и знания, а вот регулярных занятий видимо не хватает! Видимо там, у себя ты всегда надеялся только на способности. Садись. Ставлю тебе четыре из пяти баллов.: - огласила приговор учительница.
И мальчик, равнодушно подернув плечами, под шепоток детей, отправился на свое место.
Пять последующих уроков показались ему еще более нудными и нелепыми. Он чего-то постыло, повторял, записывал и даже бубнил хором со всеми, на уроке английского языка. Вот уж когда он искренне разозлился на себя в душе, что готовясь к отцу, сделал упор на русский язык, пробежав легкомысленным галопом изучение немецкого, французского, английского и итальянского. Многие слова из школьного английского, оказались ему незнакомы.
Он с трудом дождался физкультуры на последнем уроке.
В высоком зале с грубым деревянным полом вместо мягкого настила, им предложено было прыгать, бегать и играть с мячом, загоняя его в висящие на стене корзины с сеткой.
Спортивной формы у Дара пока еще, с собой не было, и физрук заставил его раздеться до трусиков.
То ли в наказание за это, то ли из иных скрытых, педагогических соображений, демонстрируя его фигурку словно образцовый экспонат классу, физрук даже майку заставил его снять, обрекая его бегать в одних трусиках, по деревянному полу босиком.
И мальчик то и дело перехватывал на себе изучающие взгляды одноклассников, наблюдавших за ним исподтишка.
- Ты прекрасно сложен для своего возраста. Великолепно владеешь телом, и, по-видимому, обладаешь завидной выносливостью. Занимался гимнастикой? Акробатикой?: - негромко спросил у него физрук в конце урока.
- Что-то в этом роде. Я вообще люблю бегать, плавать, прыгать.: - улыбнулся в ответ мальчик, смахивая рукой капли пота со лба.
- Хочешь записаться в спортивные кружки? У нас в школе есть тренажерный зал. Мы ходим в бассейн.: - предложил учитель.
- Нет. Спасибо. Я пока немного осмотрюсь и подумаю.: - вежливо отказался Дарс.

Ярик (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Когда он выходил из школы, то заметил кучку старших ребят, плотно обступивших кольцом, одного из его одноклассников. Кажется, мальчика звали Курень Яриком. Дар, на перемене, услышав это имя, не смог понять, как сказать полностью. Ярослав, - наверное?
Мальчик был худой, хрупкий на вид. Числился в классе отличником. Даже с первого взгляда он чем-то неуловимо выделялся среди ребят. Возле него всё время крутились девочки.
Сейчас, старшеклассники, кажется, издевались над Яриком. Они пинали его ногами, замахивались, говорили что-то обидное, и, по-видимому, что-то от него требовали. Кажется, Ярик должен был отдать им деньги.
Коренастый, расхристанный, рыжеволосый десятиклассник, с отвратительно дымящей сигаретой во рту, с наглым видом матерого гангстера заправлял всем этим безобразием.
Дар резко вклинился в центр группы, оказавшись плечом к плечу с перепуганным, бледным мальчиком.
У того тряслись губы, лицо было мокрое от слез. Голос дрожал от обиды:
- Я не могу сразу, взять у родителей такую сумму. Мне нужно время. Больше времени!: - повторял он, затравленно оглядываясь и шарахаясь от каждого выпада нападающих.
- Сука! Я тебя на счетчик поставлю! Глаз на задницу натяну! Мне скутер по дешевке предлагают, а ты уже неделю хилую сотню баксов притащить не можешь!: - продолжал напирать рыжий.
- А это что за пи-идар? Смотри-ите, какой загар! Наверное, все лето на море, на яхтах тусовался!: - закричал противным, визгливым голосом, кто-то, из шестерок рыжего.
Вожак замолчал, оценивающе смерил взглядом Дарса, а затем спросил наигранно доверчивым и приветливым тоном:
- Ты новенький? Что-то раньше я тебя не зрел. Деньги есть?
Дар, достал из кармана десятку оставленную утром отцом ему на всякий случай и протянул верзиле:
- Вот. Это всё. Больше нет. Отпустите его. Пожалуйста. Я вам завтра еще принесу.
В ответ раздался дружный хохот. Вожак выхватил купюру, скомкал, порвал, и швырнул в лицо мальчику:
- Утрись этим в сортире. Я тебе сейчас для начала приглажу!
Он взметнул руку, что бы схватить мальчика за горло, но тот неожиданно, пригнулся, и опять выпрямился.
- Хочешь бить меня? Ну и что? А дальше, то что? Ты уже подумал, что будет дальше?: - спокойно поинтересовался он.
Лицо Дарса не выражало никаких, особых эмоций. Казалось, он вот-вот зевнёт от скуки и участвует в событиях лишь из вежливости.
Его невозмутимость и естественное равнодушие к угрозам мгновенно взбесили нападающих.
Компания взревела, надвигаясь на него со всех сторон. Они уже забыли про свою прежнюю жертву, которая теперь хлюпая носом, наблюдала в двух шагах рядом.
Дарса одновременно схватили с разных сторон чьи-то сильные руки и довольно больно прижали к стене школы.
Кто-то пару раз основательно ударил его в живот. Но мальчик инстинктивно успел напрячь пресс и удары, хотя и были болезненными, не причинили ему особого вреда.
Но в его словах, главарь услышал вполне конкретную угрозу.
- Ты вообще понимаешь придурок, что с тобой сейчас сделают?: - заревел на него рыжий, отвратительно выпустив ему в лицо, ядовитый, сигаретный дым.
Но отдать привычный знак своей своре, он не решался. Что-то мрачное, зловещее маячило в его сознании в связи с этим мальчиком.
Он упорно вглядывался в лицо потенциальной жертве, пытаясь уловить знакомые признаки страха, или растерянности.
Но тот лишь спокойно пожав плечами, бесстрастно ответил:
- А что вы такого, необычного можете сделать? Ну, побьете, наверное. Может быть, одежду испортите. Может быть, даже руку или зуб сломаете. Хотя вряд ли. Побоитесь полицию.: - ответил мальчик, инстинктивно готовясь вырваться из чужих рук.
Компания хотела уже отпустить ему порцию новых тумаков, но внезапный возглас вожака остановил всех:
- Цыц! Остыньте пацаны! Полицию? Ты вообще, откуда приехал? Иностранец, что ли? Здесь, у нас, менты, а не копы. Ясно?!: - настороженно процедил он, осматривая жертву и презрительно сплевывая ему под ноги.
Только сейчас до вожака дошел странный, мелодичный акцент неопределенного происхождения, в голосе этого стройного, несомненно, смелого и очень привлекательного на вид малолетки. Рыжий не был полным критином, и умел неплохо подбирать рабов в свою компанию, читая в их душах, как в открытой книге.
Но сейчас, Он почувствовал необъяснимую симпатию и еще какое-то странное чувство, внезапно всколыхнувшееся в душе.
«Странно», - подумал он: «Прежде, подобные чувства возникали у меня только к девочкам».
В следующую минуту он с усилием отогнал предательские чувства и как можно презрительнее сказал:
- Ты что совсем болван? Я могу тебя убить, прямо здесь, - если станешь очень нарываться.
Он презрительно сплюнул, и не торопясь достал из кармана внушительного размера складной ножик с откидывающимся лезвием.
Раскрывать свой ножичек, рыжий почему-то не стал. Но на всякий случай, для убедительности, поводил им в сложенном состоянии, рядом с горлом и сердцем мальчика.
- Ты не кажешься мне идиотом.: - так же равнодушно отозвался тот, спокойно отслеживая эти манипуляции. А затем, после наступившего замешательства, негромко продолжил:
- Мня, все это, не впечатляет.
Рыжий побледнел от злости и досады. Он прекрасно понимал, что сейчас теряет рейтинг своей компании.
У него в голове не укладывалось поведение жертвы. Интуиция упорно подсказывала ему, что тот не врет.
Было что-то непостижимое, в спокойствии паренька.
Весь многолетний опыт дворового лидера, главаря хулиганских компаний, теперь буксовал.
Нет страха, - нет уважения. Нет уважения, - не будет подчинения, - понимал рыжий. Ситуацию нужно было ломать в корне. Вся компания в изумлении замерла, ожидая реакции вожака.
Тот весь напрягся, мысленно прикидывая, куда и с какой силой врезать этому герою. Но не мог, потому что, что-то страшное, огромное, жуткое незримо вставало между ними в его собственном сознании…
И он знал, а точнее чувствовал как собака интуицией, что находится на краю бездонной пропасти…
Рыжий чувствовал присутствие этой леденящей душу угрозы, понимая, что лучше отступить назад.
- Да я! Да я, опущу тебя в настоящий Ад, урод!: - заревел он, на мальчика надвигаясь на него своим превосходящим почти на голову ростом. Но, так и не решаясь нанести удар, блефуя и напрасно размахивая в воздухе руками.
- Мы с тобой уже и так в Аду.: - улыбнулся Дарсик, плавным движением корпуса, уступая ему проход.
В наступившей тишине, он схватил Ярика за руку, и решительно потянул за собою прочь.
В следующую секунду компания опомнилась, и взорвалась вдогонку отвратительной бранью. Но Дарс настойчиво тащил растерянного Ярика за собою, проч…
- Что ты должен им, и почему?: - без особых обиняков спросил Дар, пока тот вытирал платком лицо и слегка кровоточащий нос.
Ярослав немного пришел в себя. В компании новенького, он почувствовал уверенность и спокойствие.
В первый миг, ему даже померещилось, что-то пугающее. Он невольно даже усомнился в психике новенького, ведь такую явную угрозу, психически здоровый человек игнорировать не мог.
Но затем, мираж рассеялся.
Рядом с ним был обычный мальчик. Чудной и красивый. Сильный, ловкий, но при этом, необычно хрупкий и нежный на вид.
И, конечно же, очень и очень смелый.
Только теперь, очухавшись, Ярик отметил, что новенький вызывает в его душе какие-то смутные воспоминания. От него веяло Югом. Черным морем. Золотыми пляжами Феодосии. Кипарисовыми рощами, ароматом виноградной лозы…
Речь новенького была заметно неправильной. Но не по содержанию, а по акценту.
Голос звучал непривычно для мальчика мягко. Мелодично. Привлекательно. В голосе Дарса чувствовалось подростковое напряжение гормонов, и какая-то певучесть. Словно бы, там, на родине, он привык не говорить, а петь…

- У меня богатая семья. Мать повторно женилась на советском отставном генерале, который сейчас занимается бизнесом. У него несколько фирм здесь и за бугром. Отчим с причудами, как и мамка. Он настоял, что бы я ходил в обычную, городскую гимназию. Они постоянно ругаются из-за меня.
Отчим говорит, что мол, все, сколько ни - будь известные люди, пробивались к богатству и успеху из обычных школ и дворовых компаний. А у мамы, совсем иное мнение…
- Ну, а эти, чего хотят?: - перебил его Дар, теряя нить понимания.
Эти уроды, просто тянут с меня деньги. Заставляют клянчить и даже воровать в семье. Они говорят, что я, богатенький, пришел учиться на их территорию. И поэтому, должен платить им дань. Оброк.
- Действительно уроды.: - согласился Дар, зализывая небольшую ссадину от чьих-то ногтей, на запястье.
- А ты, правда, их не боишься?: - изменил тему Ярик.
В этом месте их пути расходились. Мальчики остановились, как бы, не желая прощаться.
Дар задумчиво пожал плечами. Он не находил нужных слов. А точнее, - нужных понятий.
- Я не то, что бы их боюсь или не боюсь. Почему вообще, ты спрашиваешь меня о чувствах, об эмоциях, в ситуации, в которой нужно думать и действовать хладнокровно? – удивился Дарс. Затем, словно что-то вспомнив, он примирительно улыбнулся другу:
- Расслабься. Все уже прошло. Это просто небольшой эпизод в твоей жизни…
Ярик слушал его, ничего не понимая. На его лице зарождалось скептическое недоумение. Ему опять показалось, что перед ним не совсем психически здоровый человек. Он прищурил глаза, скептически оценивая Дарса взглядом.
Он готов был принять необычную смелость, выдержку и хладнокровие этого мальчика, - там. В пылу страстей. Но не его ложь и браваду, здесь и сейчас.

Задираться со своим спасителем Ярослав не стал. Лишь только хмуро буркнул, что-то вроде:
- Так не бывает. Всем людям страшно…
- Страх убийца Разума. Я не знаю, что тебе еще сказать.: - признался Дар, видя его недоумение.
Он крепко пожал руку товарищу.
Решительно, повернулся и пошел домой.

Вечер в Аду (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

На кухне мальчик нашел аккуратно заготовленную для него еду. Неуклюже почиркав спичками, как показывал вчера отец, он, наконец, разогрел борщ, котлеты с картошкой и покушал. Затем методично помыв за собой посуду, принялся с любопытством блуждать по каналам телевидения.
Ему было интересно всё. Особенно детские передачи, и сказки, которые он впитывал как губка.
Отец пришел домой с наступлением темноты. Он был усталым, хмурым и неразговорчивым.
Мужчина с трудом обвыкался с мыслью, что дома его ждет родной сын.
На работе дела не клеились. Рутина и постоянные стычки с заказчиками, ежедневно отравляли душу.
Наскоро помывшись и поев что-то на кухне, он подсел к ребенку, забрав пульт, выключил телевизор. Он обнял его за плечи, продолжая, молча сидеть, словно вслушиваясь в его дыхание и едва заметные удары сердца.
Это было для него совсем непривычно и трогательно, - прийти домой и знать, что тебя ждет родное существо.
Вот уже несколько лет после смерти мамы, не ходил он никуда по вечерам, замыкаясь в своей квартире.
И лишь изредка, когда одиночество и отчаяние совсем одолевали, выходил гулять на улицы ночного города. Молчаливо бредя маршрутами и дорожками, которыми много лет назад, гулял в молодости с любимой Ланной…
Но сейчас, после того неожиданного ночного звонка, в его жизни все изменилось.
Чёрт возьми! Это же был его сын!
Его родной сын!
Здесь!
В Аду…
Так они и сидели, молча некоторое время.
А ребенок умудрился положить ему на грудь свою голову.
И от этого мужчина совсем размяк, потерял равновесие духа, растаял.

- Моя Мама. Твоя родная бабушка. Она умерла недавно. Она мечтала о внуках, и не верила, что где-то там. Далеко. За холодным, океаном, растет мой сын. – едва слышно прошептал отец, ласково теребя мальчику волосы.
Мальчик нежно, как маленький обнял его руками за талию, и уткнулся лицом отцу в грудь.
Было нечто почти не реальное во всем происходящем. Мальчик напрочь ломал устои, основы и условности.
Он излучал несбыточную надежду…
Словно луч далекой звезды, робко вторгнувшийся в детскую комнату, через промерзшее и покрытое инеем, окно.
Словно мост хрупкий мост, безумной, невероятной надежды, молчаливо воздвигнутый над бездной, от звезды к звезде…
И мужчина не выдержал тяжести этой невероятной надежды.
И беззвучно заплакал, роняя горячие слезы прямо в волосы сыну…

Так они и сидели, не зажигая свет.
Словно опасаясь разрушить эту невероятную магию, вновь соединившую их…

В наступившем вечернем полумраке, требовательно зазвенел телефон.
Аппарат был очень старым, черным, с потрескавшимся корпусом и механическим диском. Он звонил настоящим, металлическим колокольчиком, а не играл писклявую мелодию, как это делают новые, кнопочные аппараты.
Этот звон разрушил чары межзвездного моста, и вернул их в пространство железобетонного города.
- Иди. Это тебя: - сообщил отец, возвращаясь из прихожей.
- Привет! Это Я, Твоя Королева!: - раздался в трубке знакомый, совсем детский голос: - Как у тебя дела-а-а? Не скучаешь в школе?
- Всё нормально. Знакомлюсь со школой, с ребятами, с городом.: - ответил Дар, чего то закашлявшись.
- Дети не обижают? Хорошие дети?: - совсем как младшая сестричка, интересовалась девочка.
- Я говорю, всё нормально. Дети как дети. Есть хорошие. Есть разные.
Разговор с этой малышкой, ее навязчивые вопросики, да и сами звонки, начинали его немного напрягать.
- Ладно, тогда слушай задание.: - вдруг совсем серьезно сказала девочка, словно прошептала подружке, на ухо, какую-то жуткую, дворовую тайну:
- Есть у вас в классе мальчик. Курень Ярик. Да ты, в общем-то, с ним и так уже сегодня, кажется, познакомился. Так вот, Дарсик! Приглядись к этому мальчику. Пообщайся, подружись поближе, - если сможешь. Ладно?
- Ладно.: едва вымолвил опешивший мальчуган: - Но, откуда, ты…
Он хотел было что-то сказать, или спросить. Но трубка уже пикала короткими гудками.
Дар вернулся к отцу окончательно разлохмаченным и запутанным.
- Папа! Значит всё это, школа, класс, драка на улице. Всё, подстроено и спланировано заранее?!: - набросился он на отца, не давая ему промолвить ни слова.
- Какая ещё драка?! Ты уже успел подраться в школе?: - искренне удивился тот.
Мальчик недоверчиво оценивал мужчину взглядом. До такой степени отец врать не мог. Это не укладывалось в каноны его представлений о любви, дружбе, семье. Отец, как и все взрослые, мог играть в собственные игры. Мог иметь специфические, недоступные сыну интересы в работе. Но открыто врать и притворяться! Этого Дарс предположить об отце не мог…

- Королева просила подружиться с моим одноклассником, Куренем Ярославом. Но откуда она знала, что ты отведешь меня именно в эту школу? Именно в этот класс?! Как она могла знать, вычислить, драку во дворе школы? Как совпал момент, - драки и моего ухода домой? - глотая слова, размахивая руками, бушевал мальчик.
- Ах, вот ты о чем!: - с облегчением вздохнул отец, опять, властно сгребая сына в объятия.
- Разведчик, психолог, историк, ты мой маленький. Дорогой и бесценный глупышка!: - отец ласково теребил его темные волосы, радуясь, что всё, наконец, прояснилось между ними.
- Одно могу сказать тебе сын, честно: - ответил он, утопая щекой в волосах сына:
- Я в твои дела не лезу. Ты уже взрослый. О твоих делах, до звонков Королевы, я вообще ничего не знал. Выбрал школу из первых попавшихся. И отвел тебя туда, - потому, что так требуют условия нашей с тобой совместной жизни. По закону всеобуча, ты обязан ходить в школу в учебное время. Иначе, тебя у меня просто отберут.
Мужчина некоторое время обдумывал, что-то сопоставляя в уме. Наконец решился и завершил речь:
- Что касается Королевы. Понимаешь сын! Это же, Королева! Ей положено всё знать. Ты не думай, пожалуйста, что меня, кто ни будь, до и после твоего приезда, в твои дела посвятил. Ясно?
Отец говорил взволнованно, убедительно. Он как будто оправдывался, словно бы боясь потерять доверие сына.
Мальчик, молча, слушал его сбивчивую речь. Думал о своем. Затем, улыбнулся, снова кивнул и как котенок, растворился в его объятиях.

Первый друг в Аду (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Утром, совсем рано, позвонил Игорь Иванович.
- Вчерашний паренек сейчас с тобой? Нет, ты, признайся, он живет с тобой?: - хмуро требовал он признание, от еще сонного отца.
- Ну, допустим, живет.: - уступил товарищу отец.
- Мы с женой так и подумали.: - тяжело выдохнул ученый.
- Говори прямо! Что стряслось!: - совсем уже проснулся отец.
- Я надеюсь, ты понимаешь возможные последствия. Если у тебя нет соответствующих документов на парнишку.: - распиналась трубка, растерянным голосом.
- А тебя то, почему это так беспокоит, в столь утренний час?: - удивился мужчина, включая свет и поглядывая на будильник.
- Ты мой друг, и я желаю тебе добра. Волнуюсь за тебя. Но я слишком хорошо тебя знаю. Трудно ожидать от тебя авантюрного поведения. Значит это твой родной сын? Верно? – настаивала трубка.
- Допустим сын. Это тебя успокаивает? - зевнув, спросил отец.
- И да и нет. Тогда возникает очень много проблем. Надеюсь, ты понимаешь их и готов их героически решать? – опять вздохнула трубка.
- Ну, спасибо! Спасибо за разъяснение. – хмыкнул отец.
- Не надо иронизировать. Я чувствую себя немного виновным, что погрузился в семью, отошел от наших дел. Так, что ты можешь на нас с супругой рассчитывать. Например, если возникнут вопросы, проблемы с мальчиком. И вообще. Мало что может случиться в жизни начинающего отца. И еще. Я надеюсь, когда-нибудь, ты откроишь мне тайну своего замечательного романа?: - смущаясь, выговаривала трубка.

- Когда-нибудь. А за понимание спасибо. Может быть, понадобиться мальчика оставить с кем-то на денек другой.: - хмыкнув, попрощался с товарищем отец.

Он поднял сына, и начал торопливо собираться куда-то.
- Сегодня много всяких проблем, так что до вечера меня не жди: - буркнул он, суетясь на кухне.
Дарсик с любопытством наблюдал процесс своего кормления, и было видно, что в подобной ситуации, он находится впервые.
Настроение отца ему тоже сильно не нравилось.
Мальчик чувствовал, что работа отцу опостылела и к тому же, не ладится.
Мысли о жизни отца вызывали у Дарса сильное эмоциональное напряжение. Но он так и не решался еще спросить, - зачем отец работает против воли?
Спросить открыто, Дар не мог. Ведь подобный вопрос, адресованный взрослому, да еще родному отцу, означал для Дара кощунственное неуважение к отцу.
Оставалось только рассчитывать на себя самого.
«Я, исправлю то, что сделали неправильно взрослые. Нужно только разобраться во всем.» - думал он, испытывая противный стыд в душе, за людей, отправивших его сюда…

- Я оставлю тебе немного денег в школу. Не спеши их сразу, бездумно потратить. Присмотрись к окружающим и купи себе что либо поесть в буфете. – сказал отец, наливая молоко и подкладывая сыну вареники.
Мальчик согласно кивнул, уминая за обе щеки вареники. Как он уже убедился, Отец готовил очень вкусную еду.

На уроке «Человек и Общество», Дарсиар чуть было не поссорился с учительницей, Ниной Ивановной.
Объясняя тему, она долго и нудно рассказывала, как важно с детства позаботиться о себе, хорошо учиться, заниматься спортом, получить надежную, востребованную в обществе профессию.
В это время Дар тихонько рисовал по просьбе Нади дружеские шаржи на своих одноклассников.
Он делал это очень быстро, одними контурными штрихами. Получалось смешно и достаточно оригинально. Надя, которая как, оказалось, занималась графикой в художественной студии, никогда еще не видела такой странной и эффективной техники карандашного рисования.
Она тайком показывала своим хрупким пальчиком на все новых и новых ребят, и мальчик послушно рисовал на них шаржи.
Нина Ивановна взбесилась, увидев это занятие. Она подняла Дара во весь рост и попросила его ответить на вопрос:
- Вам объясняют, а вы как всегда не слушаете. В школе не слышите. Родителей не слышите. А потом вырастаете, и каждый творит, что взбредет в голову, - словно он первый человек на Земле. Ну-ка, Ветров, объясни нам связь хорошей учебы, спорта, профессии и счастья в жизни человека.
Дар задумался. Ее слова он почти не слушал. Вопрос показался ему каким-то наивным и даже глупым. И тогда он решил найти ответ логически:
- Спорт, это занятие позволяющее держать себя в форме, для инвалидов, у которых нет достойных дел в обществе.: - начал отвечать он.
И тут же класс взорвался грохотом смеха.
Учительница жестом успокоила класс. Строго посмотрела на мальчика, но потом, почему-то сказала: - Продолжай. Интересный, необычный поворот твоего сознания.
- Люди умственно ограниченные, не имеющие собственной, захватывающей цели в жизни, стараются выучиться на какую ни - будь профессию. Им кажется, что образование заменяет Личность человека. Что, получив востребованную профессию, можно обрести какой либо смысл своему существованию. Но на самом деле, это ошибка. Образование не заменяет личностных качеств человека. И ни что не может подарить человеку цель жизни, если у него нет собственной.: - продолжил мальчик, уже осторожно подбирая слова.

На этот раз класс чуть не перевернулся верх дном. Ребята улюлюкали, что-то кричали. Девочки махали ему руками. А учительница, вся багровая и злобная, тщетно пыталась успокоить класс.
- Пусть отец зайдет ко мне в школу.: - злобно сказала учительница, когда в классе, наконец, наступил относительный порядок.
- Ты чего? Она же завуч? Совсем рехнулся?: - больно ущипнула за руку Надя, когда Дар опустился на парту.
А на перемене к нему подошел улыбающийся Ярослав:
- Здорово ты им всем вмазал. Вот и я тоже матери говорю: «Все пустое это. Не профессия делает человека счастливым!»: - начал, было, он. Но Дар махнул рукой. Обсуждать свой явный конфуз он не желал.

- Я вчера рассказал маме и отчиму, как ты меня выручил.: – неуверенно начал Ярослав, как-то странно понурив взгляд.
- Все рассказал? И про деньги, которые таскал из дома?: - поинтересовался Дарс.
Тот смущенно кивнул. А затем продолжил, еще более неуверенно, словно собирался попросить о большом одолжении:
- Знаешь Дар! Родители предложили нам с тобой, в воскресенье поехать вместе с отчимом в лес. И вообще. Давай дружить! Если ты, конечно не против?
- Я не против. Ну, а что будет там? В лесу? – согласился мальчик.

Уже через минуту, Ярик радостно, как закадычному другу рассказывал Дарсу, о своей семье. Об отчиме. О предстоящей поездке.
Его мать несколько лет назад вышла за отставного советского генерала, занявшегося после перестройки странным бизнесом. До этого они жили очень плохо, и теперь мать буквально молилась на дядю Митю, как на ангела-благодетеля.
Тот, создал не шуточную финансовую сеть в СНГ и за рубежом, занимающуюся розыском и продажей в третьи страны бесхозных и списанных с употребления, армейских ресурсов, обмундирования, запчастей и техники, - оставшихся в республиках СНГ после развала СССР.
Доверительно приблизившись к уху мальчика, Ярик многозначительно намекнул, что его отчим далеко не простой человек. И богатство он сколотил, разумеется, не на продаже старой армейской тушенки и автомобильных запчастей, а на нелегальном вывозе оружия и боеприпасов. Но об этом, ни кто толком ничего не знает, и доказать не может…
- И зачем ты мне это все рассказываешь? – удивился Дарс.
- Я тебе сразу поверил, Дарсик. А про отчима хочу еще сказать: Я его терпеть не могу. Он все время строит из себя моего отца. Но на самом деле с ним нужно быть крайне осторожным. Не болтать лишнего. Ты это должен знать, если поедешь с нами.: - чуть покраснев, оправдывался тот.
- Что касается поездки, то она обещает быть увлекательной.: - снова весело защебетал он, увлекая Дара за рукав, в дальний угол школьного коридора:
- Там, в лесу, работники отчима нашли какой-то очень странный, заброшенный, советский объект. Нечто супер-секретное, космического, учебного назначения. Там, похоже, была какая-то крутая детская школа. Но когда отчим пытался узнать, какому ведомству это принадлежало, у кого можно выкупить оставшиеся постройки и развалины, ему официально ответили, что такого объекта в лесу, в Минской области, вообще нигде нет.

- Да, действительно странно и увлекательно. Я, пожалуй, с вами туда с удовольствием поеду. Но почему, ты считаешь, что это школа, да еще космического назначения? – удивился Дар.

Ярослав загадочно подмигнул другу, и как бравый заговорщик, пригнувшись к его уху, шепнул:
- Там антенна стояла огромная. Такая поворотная. Типа дальней космической связи. Или типа радиотелескопа. А еще там, в лесу, совсем рядом, военный аэродром с полосой для скоростных самолетов. Да и корпуса, с бассейном, спальными и учебными классами. Явно все не на взрослых было рассчитано.: - возбужденно шептал Ярик.

Звездная радуга (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Они быстро подружились.
Ярослав оказался необычным человеком.
Он очень и очень много читал. Казалось, нет такого вопроса, по которому Ярослав не знает что либо. Он охотно говорил на любые темы. Но всегда оставался себе на уме.
Внешне можно было бы подумать, что в судьбе Ярика, когда-то случилась большая беда. Что его предали, обидели или унизили в детстве.
Ярик умело играл роль богатенького и довольного всем в жизни отличника.
Он много смеялся, острил, общался со сверстниками бурно и непринужденно.
Но это была заученная фальшь.
Защитная маска, которую отличник Ярик, на себя напяливал, переступая порог школы…

Дар внутренне чувствовал эту фальшь, но уяснить причину не мог. Так они и общались, не приближаясь, друг к другу слишком близко.
Но, не отпуская, друг друга далеко.
Разговаривали о Египетских пирамидах. О Бермудском треугольнике. О далеких звездных мирах, и коварных зеленых человечка прилетающих в НЛО.
Или просто, о забавных приключениях, которые случались с Яриком, во время его туристических и экскурсионных, зарубежных поездок с родителями.

За три оставшихся до воскресенья учебных дня, Дар узнал о своем друге и мире, в котором он теперь жил, очень много полезных и важных вещей.
Например, то, что в жизни одноклассников, обыкновенных мальчиков из восьмого «Б» класса, различные половые и сексуальные фантазии занимали, чуть ли не все свободное от школы и спортивных секций время.
Девочки постоянно обсуждали надуманных, киношных и реальных героев, рыцарей, крутых банкиров и ровесников ухажеров. Прихорашивались, рисовались перед мальчиками. Обсуждали наряды, прически, украшения и походы в кино на вечерние сеансы.
Мальчики вели себя попроще, задиристее, нахальнее. Но их мысли, тоже, в основном, так или иначе, вращались вокруг девочек. К удивлению Дарса, львиная доля литературы, поэзии, кинофильмов и телепередач, являлась ни чем иным, как сексуальными или интимными переживаниями, бесстыдно вынесенными всем на показ.
А еще все говорили о деньгах, о всяких крутых машинах, модных вещах.
Часто связывая в мечтах свое будущее счастье с удачным браком на сыне или дочке состоятельного, знаменитого или авторитетного человека…
Это удивляло Дарса.
Он даже спросил отца:
- Складывается впечатление, что интимные чувства и удовлетворение сексуальных потребностей, являются дефицитом для большинства людей. И они все стоят в одной длинной очереди, перед какой-то невероятной раздачей призов, - готовые драться, ссориться, даже ненавидеть друг друга, за кусочек воображаемого счастья…

От его этих слов отец немного смутился, не зная, что сказать. Но затем просто спросил:
- Ну а как, сын, по-твоему, должно быть иначе?
- Как у нас. Прекратить регулирование вопросов личной жизни, взглядов и чувств людей, всевозможными нормами, законами, моралями. Люди сами способны разобраться, как им жить, во что верить, кого любить. Если больше не будет запретов, и дефицита, если все станет доступно и открыто, то исчезнет страх, спекуляция и нажива. Женщины не смогут смотреть на мужчин как на средство решения всех своих проблем. А мужчины, перестанут покупать и порадовать женщин, словно это товар.: - уверенно ответил мальчик.

- Э-э-э, куда ты загнул! Это значит, отменить деньги, упразднить собственность и наследование имущества. Ведь законы и нравственность, регулируют на самом деле не чувственные и половые отношения, а прежде всего, материальную ответственность и обязанности людей. Вслед за этим исчезнут права и обязанности родителей в отношении детей. Придется объявить всех детей общеземным достоянием, обеспечив реальную заботу для них за счет общества. А где взять для этого средства, а главное компетентные педагогические и социальные кадры?
А еще потребуется отменить влияние на людей кучи всяких верований, церквей и религий. Потому что, по их учениям, люди должны соблюдать строгие правила, обряды и условности. Но взамен религиям и верованиям, людям нужно предоставить надежную уверенность в себя, в справедливость на Земле, с счастливое будущее. А как это все сделать? Многие уже пытались, со времен Исуса Христа. Результат ты знаешь…

Мальчик удивленно слушал отца, мысленно сравнивая его слова с тем, что он узнал во время подготовки на родине.

- И еще…: - не унимался отец, который уже совсем собрался с мыслями, и старался вразумить сына от ложных выводов:
- Еще, придется приставить к каждому человеку, каждой женщине, и каждой девочке по охраннику. Потому что если мы отменим запреты и морали, то полчища озадаченных кабелей начнут накидываться в темных углах и даже прилюдно, на все что шевелится. На все, что им понравилось.

- Но это же отвратительно. Мне становится невыносимо противно, постоянно ловить на себе завистливые или голодные взгляды.
- Понимаю тебя, сынок! Что ж! Как говорится, назвался груздем, полезай в кузов: - криво усмехнулся отец.

Ярослав был совсем иным. Худощавый, рослый, и на вид не плохо сложенный,
с привлекательным, открытым лицом и большими, выразительными зеленными глазами, он неплохо ладил с девочками и одноклассниками. Но совсем не интересовался всем этим, словно бы поря на миром человеческих страстей на распластанных крыльях своих фантазий.

- Знаешь, я ищу в книгах забытые тайны.: - увлеченно рассказывал другу Ярик, когда после школы они, не торопясь часок, гуляли по городу.
- Понимаешь Дарс. В детстве я много читал. И порой мне казалось, что я знаю тайну. То от чего люди, добровольно отворачиваются. Я понял, что мы не первая, продвинутая цивилизация на Земле.
Память о прежних, забытых цивилизациях, частично стерта многочисленными войнами, и политическими интригами. Но, частично, эта память превратилась в легенды и мифы. А еще, наверное, хранится в сокровищницах, упрятанных от людей деспотичными властителями и расчетливыми церковниками.

Ярослав замолк, прикрыл глаза, словно вспоминая, или обдумывая что-то. Но затем, он увлечённо продолжил:
- Лично я думаю, что память об исчезнувших цивилизаций сохранилась где-то там. Далеко-далеко! На других планетах, до которых люди успели добраться в прежние времена. Я уверен, они строили корабли, расщепляли атом, и могли добираться до звезд. Но потом, что-то произошло на Земле. Нечто страшное. Может огромный метеорит ударил, как когда-то, во времена динозавров. Может сами люди, создали ужасное зло…
В-общем, те, кто выжили после катастрофы, уже не могли поддерживать культуру, воспитывать детей, ремонтировать машины, так как все заводы и библиотеки были разрушены. И оставшимся горсткам, просто нужно было производить банальный хлеб…
Вот поэтому, то мы теперь и не помним ничего, о былом Человеческом могуществе. Сохранились только смутные легенды и сказки, словно эхо давно минувших дней…
- А тебе то, что до этого? Как это может нам помочь в жизни? Ну, нам с тобою, лично? – не удержался от провокационного вопроса Дарс.

Ярик укоризненно смерил друга взглядом, а затем ответил немного грустно:
- А я думал, что ты меня поймешь, Дарсик. Это же совсем просто! Мы, осколки той древней катастрофы. Потомки богов, пережившие грехопадение.
И если мы не поймем, что же все-таки тогда случилось, в чем была ошибка…
Если не выучим урок, то все было напрасно. История, Земля, Природа, дали людям второй шанс. Шанс выжить и стать счастливыми.
Но для этого нужно выучить урок.
Но мы, люди, пока что, ничего не понимаем…

Дар внимательно слушал мальчика, и совсем другой образ этого паренька, возникал перед ним. Что-то радостное, волшебное шевелилось у него в душе от слов Ярика. Словно радуга, та самая, едва не забытая, детская радуга, сказочным мостом невероятной надежды, разрасталась над этим миром, достигая своим свечением далеких, молчаливых звезд…

Школа в лесу (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Хмурые дни тянулись вдогонку за однообразными, осенними днями. Дарсик быстро освоился, приобрел много новых знакомых. Научился правильно писать в тетрадках и решать задачки. Класс отнесся к новичку с настороженным уважением и завистью. Потому что он всё делал легко, спокойно и хорошо. Всегда, как заколдованный, ровно на четыре с плюсом. Обязательно, случайно ошибаясь в конце. Никогда не дотягивая до пятерки.
Наконец настала долгожданная суббота. Расставаясь с другом, Ярик как всегда немного поболтав о древних пирамидах на Плато в Гизе, как бы между делом напомнил:
- Если ты еще не передумал с нами в лес, на денек прошвырнуться, то мы завтра, на джипе, очень рано за тобой заедем.
- Ох, совсем забыл спросить отца! Но, я думаю, проблем не будет.: - встрепенулся мальчик.
- Вечером, раздевшись до года, он шустро юркнул под одеяло, чтобы отец не заметил, и, дотянувшись рукой до веревочки торшера, выключил свет.
Но тот, зашел в комнату пожелать спокойной ночи, нагнулся над кроватью сына, и нахально запустив руку в пастель, пощупал его голое тело:
- Опять плюхнулся спать, в чем мать радела! Сколько раз тебе говорить, здесь тебе не климат вечной весны. Да и гигиену, такую же, как у тебя на родине, я обеспечить не в силах. Так что доставай из-под подушки трусы и майку. Думаешь, я не знаю, куда ты их прячешь?

Мальчик нехотя, достал припрятанное белье, и натянул на себя, не вылезая из пастели.
- Знаешь папка, я все сомневался тебя просить. Ты отпустишь меня с Яриком и его отчимом завтра утром, до вечера?: - взяв отца в полутьме за руку, спросил он.
- Нет проблем. А куда нацелились? Я надеюсь, тебя там покормят, раз не стал собираться заранее?: - согласился отец.
- Да, покормят. Не волнуйся. Ты не знаешь, что это за школа была в лесу, километрах в сорока от Минска, во времена СССР?: - спросил Дарс.

Отец заметно вздрогнул, напрягся, и опустился на край пастели сына.
- А какое отношение отчим Ярослава имеет к той школе?: - настороженно спросил он, положив тяжелую, горячую руку на плечо сыну.

- Не знаю. Там какой-то бизнес с продажей бесхозного армейского имущества. А берет он нас с собой, потому что Ярик увлекается всякими загадками. И поездка вроде бы, ожидается славная.: - словно специально не замечая настороженность отца, ответил тот.

Отец немного задумался. Но затем уже очень спокойно и тихо сказал:
- Знаешь сын, я, конечно, не стану тебя задерживать. Ты совсем взрослый, и вправе решать за себя сам. Но я крайне не рекомендую вам с другом, туда ехать. Как я понимаю, отчим Ярослава азартный бизнесмен. И он, нащупав тайну, попытается ее распутать и выгодно продать. Но есть такие тайны, в которые без особой необходимости лезть не стоит. Поверь мне сын. Так будет лучше для всех…

Дарс удивленно привстал над подушкой на локтях.
-Па-а-п! Значит, ты что-то знаешь! Расскажи! Яркин отчим, отставной генерал. Но и он не смог по своим связям ничего узнать…

Отец ласково взъерошил волосы сыну, и неспешно начал говорить:
- Все что я тебе скажу, это только сказки и мифы сын. Точно, что там было много лет назад, нам, наверное, уже не узнать.
Но примерно в годах шестидесятых, семидесятых, говорят, где-то в лесах Белоруссии существовал загадочный военный объект К-43, охраняемый по слухам пуще самого секретного ракетодрома.
Говорят, там за колючей проволокой, и пулеметными вышками, существовала школа для детей. Для обычных, маленьких детей. Первоклассников и старшеклассников. Свободных и ни в чем не провинившихся. Говорят, детей туда набирали по каким-то особым признакам. Некоторых забирали из детских домов. Некоторых, прямо из обычных, счастливых детей. Только в этой школе, ходят слухи, что дети обретали настоящее счастье.
Говорят, некоторых из них, тех, у кого были семьи, каждое воскресенье возвращали домой. А потом, опять забирали в школу учиться. Но ни кто из родителей ничего толком не знал, чем занимаются в школе дети, как они там живут. И о том, конечно, что они уже лет с тринадцати поднимаются в ночное небо на реальных, реактивных самолетах…

- Их учили летать! Это здорово!: - не выдержал мальчик.
- Говорят, что не только летать. Говорят, школа готовила детей к жизни совсем по иным правилам и моралям. И поэтому, когда школы не стало, многие из ее воспитанников, те, что остались среди нас, уже никогда не могли быть счастливыми…: - тяжело вздохнул отец.

Дарс задумался. Что-то болезненное и тревожное послышалось ему в голосе отца.
- Это все происходило еще во времена твоего детства, папа? Верно? Еще до того, как вы познакомились с мамой?

Тот, едва заметно кивнул в полумраке.
Порывистый, осенний ветер, завывая, посвистывая, со скрипом раскачивал железный фонарь за окном, на той стороне улицы. И от этого, колеблющийся, слабый электрический свет, призрачно подсвечивал занавеску на окне спальни.

Дарс нащупал ладонь отца, и крепко, по-дружески сжал ее в своих ладошках.
- Для чего нужна была школа. Для какой жизни готовили детей? – очень тихо спросил он, боясь нарушить воспоминания отца.
- Это сложная, запутанная и неприятная история сын. Ты, наверное, слышал про Гнездо Дьявола. Третий мир людей, о котором люди всегда пытаются забыть?: - задумчиво сказал тот.
- Да. Конечно! Есть легенда. Очень древняя легенда, не вошедшая в Библию, но описанная в апокрифах. О ссоре и войне Ангелов.: - встрепенулся удивленный мальчик.
- Что ты помнишь об этом?: - настаивал отец.
- Ну, там сказано: - закрыл глаза тот, и начал декламировать по памяти:

- …И когда распри между ангелами достигли предела, Великий Демиург Артур, приказал своему первому министру Рая, ангелу Сатанаилу, по прозвищу Денница, или Люцифер (или светоносный), положить конец борьбе разных сил и миров. Было решено скрестить дух ангельский с духом Земных существ, гоминидов, и этим к жизни призвать человеческую расу. То есть, расу существ, одинаково близких и к ангелам и к троллям. Что бы затем, и на веки веков, уже ни кто не смел, называть себя светлым, а других существ проклинать нечистью.
Но второй архангел, Михаил, и упорное большинство белых ангелов, воспротивилось этому, обвинив Люцифера - Сатанаила в предательстве, в гордыни, в желании создать свой новый мир, наполнив его нечистыми тварями, и стать для них творцом.

И метнул Михаил свое огненное копье, прямо в голову Сатанаилу, пожелав убить его за предательство и измену.
И когда копье почти достигло золотой короны Люцифера, в которой, прямо посредине горела яркая, голубая звезда Разума, возмутился великий Демиург Артур.
Он воскликнул громко: «Не дано ангелам отнимать жизнь у ангелов!», и остановил время.
Эта крохотная остановка времени, спасла Сатанаила, позволив ему чуть-чуть отклонить голову.
Копье прошло мимо головы Денницы, поразив Звезду Разума, сверкающую в его золотой короне. Расколов этот огромный, прекрасный камень, на три разных части.

Лишившись светоносной звезды в короне, Сатанаил утратил силу, и тут же был разжалован в Сатану, и изгнан воинствующим большинством ангелов, в свой далекий мир, затерявшийся по ту сторону Галактики. Этот мир, навеки прозвали Потусторонним миром. Миром Тьмы. Или попросту, - Гнездом Сатаны. А затем, еще проще, - Гнездом Дьявола.

Но дело уже было сделано. Человеческий род был создан. А сами ангелы, вскоре после этой ужасной войны, исчезли навсегда, оставив за собой только мифы, сказы и легенды…

И звезда, которая по замыслу Великого Демиурга Артура и его помощника Люцифера - Светоносного должна была освещать путь Людей во тьме Вселенной, была уже расколота гневом праведных, белых ангелов.

Три ее осколка разной величины упали в разные миры Вселенной, навсегда разделив людей, и обрекая их на долгие поиски Истины.

Мальчик облизала пересохшие губы, и уже спокойнее закончил декламировать легенду:

- Самая большая и яркая часть Звезды из короны Люцифера упала на Землю. И поэтому люди Земли, на веки обречены, мнить себя слугами Света и Добра, ненавидеть Люцифера, породившего их когда-то к жизни.

Вторая, крохотная частичка волшебного камня короны, упала на Планету Люцифера, - Гнездо Дьявола. Эта часть разбитой звезды была скромная, но очень правильная и твердая. И поэтому, люди, живущие в Гнезде Дьявола, обречены, бороться с холодной, скудной и суровой Природой планеты. Но живут с надеждами и справедливостью.

Третья, средняя часть разбитой звезды, была самой жаркой и самой чистой, - как слеза младенца. Она упала на Планету Авалон. И поэтому люди Авалона живут в любви, в гармонии с Природой, и в ясном уме.

Но они не способны помочь Земле и Гнезду, - до тех пор, пока кто-то не снимет древнее проклятие. Не отменит вражду света и тьмы. И не соединит осколки Звезды Разума!
Так гласит легенда.: - закончил Дарс, вновь ласково беря отца за руку.

- Ну вот, сынок ты и ответил на свой вопрос, сам.: - усмехнулся отец, облегченно вздохнув.
- Ты подумай об этом так: Что если дети той, погибшей школы в лесу, и должны были убрать с людей, это древнее проклятие. Отменить вражду. Соединить осколки разбитого враждой Разума?: - немного иронически спросил отец, дружелюбно щелкнув сына по носу, подымаясь, прочь.
- И все же, поверь, я бы не советовал вам с твоим Яриком, ковыряться в тех, лесных развалинах. Лучше отправляйтесь в парк, или в кино.: - сказал он, выходя за дверь.

Защита детства (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Засыпал мальчик в тяжелых раздумьях. «Отправляться вместе с Яриком утром, или послушавшись отца, отговорить его от этой затеи?»
Утром все решилось само собой.
Рано утром, за Дарсом ни кто не заехал. Но часам к десяти отцу позвонила мать Ярослава. Вежливо представилась. Познакомилась заочно. А затем, извинившись, сказала, что Ярик приболел, и поэтому отчим поехал в лес один.

Весь последующий день Ярика не звали к телефону, объясняя вежливо, что он плохо себя чувствует, и спит.
А на следующий день, мальчик не пришел в школу, и Дарс решил сам его навестить после занятий.
Но до этого, воскресенье вечером произошло еще одно событие.
Когда они с отцом, только кончили ужинать и еще даже не помыли тарелки, раздался звонок в прихожей.
- Кого еще черт несет!: - недовольно буркнул отец, который собирался, наконец, посвятить вечер общению с сыном.
За дверью оказались две чужих женщины. Причем старшую из них, отец сразу узнал. Это была Галина Петровна, - инспектор по защите детства, оформлявшая бумаги на мальчика, в администрации района. А вторая, представилась Ниной Ивановной, - учителем «Человек и общество» и одновременно старшим завучем по воспитательной работе из гимназии Дарсиара.
Удивленный мальчик вежливо поздоровался с гостями, которые тут же нагло заглянули в туалет, в ванную, в спальню мальчика и на кухню. А затем, чуть ли не в один голос воскликнули:
- У-у-у, как у вас здесь грязно. Тарелки не мыты, крошки на столе, на сковородке недоеденная еда. Ужас! Чувствуется что живете без женщины.
- Мы едва успели поужинать. Я сейчас все помою.: - вмешался Дар.

Но инспектор защиты детства, его строго осадила:
- Не оправдывай отца. Все так говорят. В добросовестной, полной семье, на кухне всегда идеальный порядок. И вообще, сходи кА-ты мальчик погуляй часок. Нам с отцом нужно переговорить без тебя!

Получив согласный кивок отца, Дарс накинул куртку, кроссовки, и отправился на улицу.

Когда гости устроились на диванчике в большой комнате, завуч, Нина Ивановна, осмотревшись, укоризненно поджав губы и покачав головой, сказала отцу:
- Вот примерно что-то такое, я и ожидала увидеть. Мебель старая, потертая. Обои выцветшие. Вещей мало. В квартире давно не делался ремонт. А хоть чистое спальное белье и место для занятий, у мальчика есть?

Отец не знал, что им ответить, и лишь только что-то буркнул о том, что белье есть, и вообще, живем по средствам.

- Ладно. Это конечно еще не бомжатник, но и не нормальные условия для такого ребенка. Но мы пришли к вам совсем по другому поводу, папаша!: - махнув рукой, перебила его женщина.

- Я, вы знаете, очень опытный, и въедливый человек. Не могу даже сосчитать, скольких пацанов и девчат, я вот, из подобных, угрожающих условий, в государственные приюты отправила. И когда вы ко мне первый раз пришли, я почувствовала сразу неладное.

Инспекторша сделала многозначительную паузу, а затем, поглядывая на завуча, которая одобрительно качала головой в такт ее словам, продолжила:
- Когда из школы стали поступать сигналы, о странном поведении вашего сына, я усомнилась в вашей честности, и послала международный запрос через компьютер…
- Простите, что значит странное поведение? Он что, хулиганит, плохо учится, или обижает кого-то?: - возмутился отец.

- Странное, оно и есть странное. Я, между прочим, не только школьный педагог, старший завуч, но еще и школьный психолог по совместительству! И я вам ответственно заявляю, папаша, что вас сын ведет себя очень и очень странно. Говорит на уроках и переменах глупости. Фантазирует в беседах с ребятами, абы что. Не умеет правильно выполнять задания. Ну а главное! Главное, держится со всеми так, словно он первая персона, юридически неприкосновенная личность, а не рядовой восьмиклассник в гимназии.: - вмешалась в разговор Нина Ивановна.

- Вот-вот! Я о том же!: - подхватила инициативу, угрюмо покачивая головой, Галина Петровна:
- Вы от нас, папаша скрыли важную информацию о сыне. Вот компьютерный запрос, в министерство иностранных дел.: - она с шуршанием развернула и положила на столик, несколько листиков с распечатками и чернильными, синими печатями.
- А вот и ответ, другой страны: Читаю, если вам самим без очков трудно. «… мальчик страдает неоперабельной опухолью мозга. После смерти матери, прогресс заболевания усилился. Долговременный прогноз течения болезни неблагоприятный. Это и послужило основным доводом, для разрешения встречи сына с отцом. Под влиянием болезни мальчик не всегда адекватно ориентируется в жизни. Может путать свои фантазии и прочитанные книги с реальностью. Может воображать себя героем надуманных, фантастических историй…»

Отец только тяжело вздохнул.

- Таким образом, вы от нас скрыли важную для защиты прав и здоровья ребенка информацию. Это серьезное нарушение влечет для вас существенные последствия.: - строго обобщила ситуацию инспектор.
- И какие же?: - едва держа себя в руках, спросил отец.
- Учитывая то, что вы холостяк, не имеющий опыта воспитания детей, и условия, в которых вы живете, старая мебель, аскетическая, скромная обстановка, крохотная квартирка. Мы еще в холодильник, как положено социальной комиссии не заглядывали. Я уверена, что полноценного питания, супа, котлет, гарнира, компота, мы там не увидим. В лучшем случаи, какие ни будь пельмени, колбасу, консервы. А ребенок, между прочим, не с улицы! Из другой страны, из прекрасного интерната вам его доверили! Так, что, будем ставить вопрос о лишении вас родительских прав. О лечении ребенка в специальном медицинском учреждении. В нашей стране, тоже знаете, на детей не плюют! Пусть получит заботу и уход, пока…
- Пока, что? Смелее! Договаривайте!: - повысил голос отец.
Завуч мгновенно пришла на помощь коллеге:
- Вы напрасно обижаетесь. Сами, должны понимать, о чем намекает мая коллега. Ребенок, учитывая прогноз развития болезни, приехал попрощаться с вами. А вы, обязанностями отца, явно не справились.
Условия не создали. Живете в скромненькой, холостяцкой квартирке. К занятиям в новой для ребенка среде, сына своего не подготовили. Правильно вести себя в коллективе, не научили. Значит, будете приходить к ребенку, общаться с ним, в больницу, или в детский санаторий.
- Значит, я, по-вашему, должен был для него за сутки дворец построить? И еще, всему за вечер научить, что бы ваши великолепные учителя, в гимназии, на уроках не напрягались! Вон отсюда! Быстро! Пока я с лестницы вас не спустил.: - гневно перебил ее отец.

У него напряглись желваки, и гневно сжались кулаки. Было видно, что он вполне может броситься на них, и вышвырнуть вон силой.
Женщины вскочили, по пути хватая свои пальто, и попятились к выходу.

- Я это так не оставлю. В эту среду заседание горисполкома. Вы не будете воспитывать сына! Так и знайте!: - огрызалась Галина Петровна. Но отец, громко захлопнул за ними дверь.

Пасынок (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

В понедельник, и во вторник, Ярик не пришел в школу, и Дарс решил сам его навестить после занятий.

Семья заболевшего жила в двухэтажном коттедже на краю города. Дом почти не выделялся из десятков подобных построек элитного района. Но утопал в красивом, даже сейчас, поздней осенью, саду, с открытым, плавательным бассейном, небольшим озерцом и множеством, резных, шикарных беседок.
Узнав через домофон висящий на воротах усадьбы, что пришел одноклассник хозяйского пасынка, охрана долго что-то проверяла, и уточняла по телефонам. Наконец, с легким урчанием электродвигателя, массивные врата раздвинулись, пропуская Дара в сад.
Пожилая женщина, гувернантка Ярика, отвела его в дом, к больному.
На первом этаже, в огромной, застекленной гостиной с множеством пальм и кактусов, больше походящей не на комнату, а на зимний сад, мальчика встретили родители Ярослава.
- Наслышаны, наслышаны, о вашем подвиге! Правда, жаль, что не сам Ярик победы достиг. Но всё равно спасибо. Будет ему достойный пример подражания и мужества.: - процедил отчим Ярика, через наигранную улыбку.
Это был пожилой мужчина внушительных размеров, в осанке и выправке которого чувствовалась былая, военная удаль.
- Мать Ярика, напротив, женщина тонкая, хрупкая, тут же встряла в речь мужа:
- Моте-енька! Не грузи парня. Пусть пройдет к товарищу в комнату.

И затем, уже обращаясь к мальчику:
- Проходите молодой человек. Только не пугайтесь его лицу. Ярослав в субботу вечером, с лошади упал.
Комната пасынка находилась на втором этаже, в обширной мансарде. Собственно это была не комната, а две комнаты, - спальня и кабинет. Плюс, персональный туалет, душ, тренажерный зал длиною метров шесть.
- Уютно живешь. Не то, что наша с папой квартира, в которой даже приседание и прыжки на месте негде толком делать.: - оценил Дар, рассматривая апартаменты друга.
А вот лицо, руки и плечи мальчика, Дарсу очень не нравились.
- На падение, не похоже. Я однажды падал с животного. Плечи, руки, коленки разодрал. Но вот что бы синяки на лице и шее…: - скептически покачал головою Дарс, присаживаясь рядом, когда Ярик вновь забрался в пастель.

- Тихо!: - нервно дернулся тот, озираясь на дверь.
- Значит, это отчим тебя? Это он?: - склонившись к уху друга, прошептал Дарс.
Тот кивнул, отводя в сторону, слезящиеся обидой глаза.
- Но, за что? За что, можно сотворить такое?: - прошептал Дар, едва сдерживая негодование.
Мальчик подался к нему навстречу и ответил тихим шепотом:
- Они ненавидят мои увлечения и фантазии. Говорят, это пустая трата времени.
В субботу вечером, начали с ним безобидный спор о предстоящей поездке в лес. Отчим стал распекать, что берет меня, с целью показать, что все секреты в жизни имеют простое, земное, коммерческое объяснение. Мол, в этой странной школе коммунисты готовили малолетних диверсантов, террористов и агентов.
Я сказал ему, что это полный бред. Что мол, случайно слышал его разговор с помощником, когда они обсуждали секретное хранилище, которое не могли вывести, а скорее всего, взорвали и засыпали входы второпях. И еще, о том, что могло храниться в этом хранилище, во время жизни школы… Поэтому, сам объект, наверняка имеет отношение к космическим секретам СССР. И мол не надо делать из меня дурачка. Если он хочет меня использовать в будущем, то должен со мной считаться, и не врать мне в лицо.
Слово за соловом, отчим взвился на меня.
Он начал называть меня фантазером, а затем больным на голову. Верящим в сказки, безнадежно не способным делать деньги и заботиться о своей собственной судьбе.
Он напомнил мне, что давно уговаривает мать, положить меня в клинику.
Что своим поведением, подслушиванием, фантазиями, не желанием смириться в общении с ним, я убеждаю его в необходимости лечения.
Затем взвилась мать. Начала упрекать, что создала мне прекрасную семью. Обеспечила всем необходимым! Теперь, благодаря Мите не нужно продавать вещи, ходить по ночам на панель, и мыть грязную посуду в богатых домах.
Мне стало больно. Я сказал ей, что никогда в детстве даже не думал, что ем хлеб заработанный таким путем. А если бы знал, то сбежал бы из дома. И она никогда бы уже меня не нашла!
Я встал и пошел от них прочь. Мне ужасно сломать, что ни будь, или просто заплакать как маленькому.
А отчим стал хватать меня за руки, швырять обратно в кресло. Он бросал меня словно плюшевого мишку, а затем, ударил меня в плечо. Я не выдержал, и тоже ударил его в плечо.
Вот тогда он меня избил.
Повалил на ковер, бил ногами по рукам, плечам и лицу, до тех пор, пока мать его не оттащила.
Хорошо еще, что он был в мягких домашних тапочках.
А затем меня закрыли в спальне. Отключили телефон, и вызвали ко мне семейного врача…

Мальчик закончил рассказ, уже достаточно громким шепотом. Но осекся, опасливо косясь на двери спальни.

Дар сидел в раздумьях. Он не знал что ответить. Услышанное, потрясло его. Но причина конфликта, не укладывалась в голове.
- Знаешь Яр! Он, кажется, серьезно испугался. Все эти разговоры об уважении и воспитании, только отвод глаз. Похоже, то, что они там ищут, вовсе не предназначалось для чужих ушей. И видимо, меньше всего отчим хотел бы доверить свои тайны тебе.: - задумчиво сказал Дар.
- И я того же мнения.: - кивнул Ярик.
- Что же там такое, может быть? В том, злополучном хранилище? А, Дарсик?!
- Не знаю. Что-то страшное. Или, в лучшем случаи, совсем не предназначенное для случайных глаз. Мне в субботу отец строго посоветовал не соваться с тобой в те развалины.: - ответил мальчик, скептически покачивая головой.
- Твой отец что-то знает об этом? Так чего ты молчишь?!: - едва не вскочил с кровати Ярик.

- Ничего он мне толком не сказал, Яр! Но, похоже, ты прав. Очень кажется мне, что там действительно была секретная школа. И ты знаешь… Я не удивлюсь, судя по настроению отца, что он в детстве, был одним из ее курсантов.: - задумчиво вздохнул Дарс.

В этот момент дверь открылась и в комнату вошла мать, с подносом в руках. На нем она несла блюдца с фруктами, мороженным. Какие-то коктейли в длинных, хрустальных фужерах.
Трудно было понять, подслушивала она или нет.
- Вот ребята, вам домашние, семейные вкусности. Я слыхала, Дарси-ик раньше жил в интернате.
А теперь живет с отцом, без матери, и женщины в доме!
Значит, не имеет понятий о семейных ценностях, заботе, любви.
Ты Ярослав возьми над своим другом шефство. А папа наш, на следующих каникулах, оплатит отдых Дарсика, что бы тебе вместе с ним отдыхать на пляжах было веселее.
Вы согласны, детки?

Дети переглянулись.
Женщина присела рядом с сыном и продолжила, сладостно улыбаясь:
- Мы с Яриком лучшие друзья. Я его с детства воспитываю так, что бы он вырос достойным и счастливым человеком. Но сейчас у Ярика такой возраст. Он порою бывает ужасным фантазером. Верит, в какие-то высшие знаний. В какие-то предназначения и цели. А ведь просто нужно учиться, стараться стать сильным и богатым. Вот и все высшие цели, для умного мальчика. Ты согласен, Дарсик?: - спросила она.
Мальчик пожал плечами: - Каждый человек во что-то верит. К чему-то стремится. Одни к богатству. Другие к славе. Некоторые к звездам или в глубины океана…
- Нет! Ты не уклоняйся. Ты скажи, у вас в интернате, в Австралии, разве не боролись с пустыми фантазиями и бесцельным времяпровождением?: - строго спросила женщина, внезапно потеряв свою улыбчивость.
- Я не знаю, что вам ответить. Там, у нас, все было иначе. Мы ни с кем не боролись. И с нами тоже, бороться, никому в голову не приходило.: - честно признался Дарс.
- Ты говоришь об интернате. Это понятно. Но пока жила мама, она ведь занималась твоим воспитанием? – настаивала она.
Дарс немного покраснел, замялся, не зная как ответить. Наконец он собрался с мыслями, и сказал:
- Там, где я жил раньше, родители не воспитывают своих детей. Родители дружат с детьми. Любят их. Играют и берут в свои дела, если это детям интересно. А воспитывают детей сами дети. Старшие и младшие. Ну, конечно же, под присмотром учителей и ученых.: - честно признался мальчик.
- Ты что шутишь? Подтруниваешь надо мной? Как это могут дети, воспитывать детей?: - кисло улыбнулась женщина, неловко скрывая свое негодование.
Дарс почувствовал растерянность, не зная как свернуть разговор. Но подумав, осторожно ответил:
- На моей родине, дети живут иначе. Разбиваясь на группы не по возрасту, а по интересам. Если интересы меняются, дети переходят жить в другие группы. И поэтому, каждая группа, старшие, ровесники и младшие дети, это дружная, сплоченная семья. В группе дети привязываются друг к другу. Учатся решать задачи, помогать, заботится совместно…
- Ерунду какую-то, ахинею полную несешь! Кто же кроме любящих родителей, может лучше позаботиться, защитить, накормить и обеспечить всем необходимым своих детей?: - женщина метнула гневный взгляд на гостя, затем на сына.
Дарс совсем расстроился. Было видно, что обсуждать эту тему, ему крайне не хотелось. Словно внутренний запрет мешал ему говорить, и он сейчас мучительно боролся в душе, решая, как поступить правильнее. Соблюсти запрет, или подсобить другу.
Наконец, видимо, истина победила в его душе, и он тщательно подбирая слова, ответил женщине:
- Здесь, у вас, родители, это, пожалуй единственный шанс для детей, получить защиту, еду, воспитание и любовь. Потому что всему управляют деньги, страх и корысть. И чужие дети мало, кому интересны.
У меня на родине, человек получает все необходимое для жизни, здоровья и развития, там, где он есть. Причем по первому требованию, безвозмездно, по факту своего рождения. Поэтому родители, при всем желании не могут дать ребенку ничего больше, чем свою дружбу и любовь. Все остальное ребенок всегда получит в любом месте и от любых людей.

- Ты, оказывается еще больший, проезженный фантазер и мечтатель, чем наш сын. А я уже обрадовалась, что Ярик наконец, встретил практичного и успешного товарища!: - ответила женщина, поджала губы и быстро вышла из комнаты.

Ярослав весь сиял от счастья, задорно подмигивая Дару.
- Спасибо! Здорово ты ей врезал! А то привыкла жить моей жизнью. Все расписано по минутам, и времени на жизнь мне не оставляет…
Дар внимательно слушал его взволнованную речь, пытаясь понять. Но суть опять ускользала от него.
- В чем конфликт? А вы пробовали договориться?: - спросил он:
- Например, сказать им, что ты уже взрослый, и способен сам выбирать себе дела.
- Что ты?!: - испуганно замахал руками Ярик: - Ты действительно, словно с Луны свалился! Это же называется бунт! После таких речей, отчим меня точно к психиатру потащит!
Дар мотнул головой. Он встал и скользнул вдоль книжных полок и стен комнаты.
- У тебя куча книг. И каких! Легенды, путешествия, космическая фантастика, археология и астрономия! Не удивительно, родителям кажется, что ты разбрасываешься. Может просто не стоит доказывать всем подряд свою жизненную позицию?

Ярик обиделся. Но потом смутился от пристального взгляда друга.

Тот смотрел на Ярика огромными, черными, умными глазами, - словно это был не мальчик, а понимающий и преданный пес.

Казалось, он вот-вот завиляет хвостиком и лизнет хозяина в руку.
От смущения, щеки Ярослава покрылись румянцем.
Он внезапно почувствовал какое-то необъяснимое чувство, словно что-то нежно прикоснулось к его сердцу. И от этого, сердце екнуло, и забилось быстрее…
Ведь ни кто ещё, из людей, не разговаривал с ним так доверительно и честно.
Весь его жизненный опыт содержал только один случай подобного общения.
То была собака. Единственный, по-настоящему близкий друг Ярика, Рекс.
Собака, которую мама отдала кому-то за кусок колбасы, и пару буханок хлеба, много, много лет назад.
Отец, родной отец Ярика, бросил их тогда. Мать, попала под сокращение на работе. Они голодали, а хозяйка съемной квартиры, грозилась выбросить их на улицу, прямо посреди зимы.
И тогда, пока он был в школе, мама куда-то увела Рекса. А взамен принесла килограмм колбасы, три буханки хлеба, и немного денег для хозяйки.
«Будем пировать сегодня! Будем пить чай, есть картошку с колбасой. Много, очень много свежей колбасы!» - повторяла мать, тиская и задорно подталкивая к столу, тихо плачущего сына…

Рекс общался с Яриком не так, как все. Он часами безмолвно слушал мальчика. Помогал своим присутствием, учить уроки. И заботливо, словно отец щенка, вылизывал шершавым, мокрым языком, когда в своем одиночестве, Ярик прижимался к его пушистой, теплой и надежной шубе.

Ни мать, и ни кто другой в жизни Ярика не знали их с Рексом тайны. Часто оставаясь по ночам один, Ярик обнимал Рекса, называя папой. Так и засыпая вместе с ним на ковре, положив голову на его надежный бок…

«Вот сейчас загребу этого интернетовского выскочку в охапку как Рекса. Тут и обнаружится его притворство!», - подумал Ярик, резко обхватив товарища за плечи.
Но мальчик принял ласку просто, как Рекс. Он обмяк, растаял. Удобнее устроился в объятиях друга.
И от этого, Ярославу стало совсем ужасно и тягостно на душе.
Прежде, он даже представить себе не мог, что возможно, так вот запросто, прижать к себе чужого мальчика.
Что в ответ, не будет никаких насмешек, презрения, обвинений в извращении.
Поколение ровесников Ярослава, не стремилось к глубокому чувственному контакту. Это поколение, выросшее на руинах погибшей империи, уважало только крутость, блеск, и потребление. Человеческое тело, относилось к предметам потребления и продажи. И поэтому, телесный контакт для этих детей, не являлся понятным инструментом бескорыстного общения.

Ярику было трудно собраться с мыслями, одновременно обнимая это упругое, горячее тело. Он внезапно почувствовал лавину совершенно новых чувств, которых стеснялся, и согласно бытующим догмам, допускал в мыслях только к девочкам или к Рексу.

Ему стало страшно. Позорно за свой поступок. Ведь в отличии от Рекса, мальчик мог сказать кому ни будь, про их чувственный контакт.
Ярик не выдержал собственного эксперимента, и внезапно закричал на Дарса:
- Ты чего ко мне липнешь как к девочке?! Тебе места мало в комнате?

Дар слегка покраснел, пожал плечами, и покорно отсел в соседнее кресло. Он опять заинтересованно смотрел Ярославу в глаза.
И от этого, собачьего взгляда, Ярику стало совсем не по себе…
Сколькими долгими вечерами, когда мама уходила куда-то искать деньги, разговаривал он в своем детстве с Рексом.
Сочинял для него истории о счастливом возвращении папки. И о добрых феях и магах, исполняющих желания детей, и верных псов.
Сколькими долгими ночами в детстве, засыпал он в ожидании мамки, прямо на полу, обнимая Рекса, зарыв лицо в его теплой и пушистой шубе…

- Расскажи о себе.: - вдруг, прервал его воспоминания Дар, доверчиво моргая на него длиннющими, черными ресницами.
Ярик вздрогнул, словно капля ледяной воды, неожиданно пала ему за шиворот.
Рекс мгновенно исчез в его глазах.
Перед ним сидел обычный мальчик.
Может быть чуть-чуть умнее, и чуть-чуть красивее других детей.
Ничего волшебного, светлого, вечного.
- В детстве, мама часто оставляла меня ночами, уходя на поиски денег для нас. Я не знаю, где она их находила, возвращаясь утром измученная, и заплаканная. Я тогда очень много читал и мечтал, о Чуде.
Мне казалось, что в книгах сокрыты тайны. Только взрослые, как и мамка, все время спешат. И поэтому, они не видят Чуда.
И тогда я понял, что люди живут неправильно.
Но никто не думает, об этом серьёзно.
Люди ходят на работу, сажают хлеб, строят города, влюбляются вдруг друга и растят детей.
А затем сжигают города и хлеб. Посылают собственных детей на смерть. Отравляют страшными отходами землю, дающую им жизнь…
Людям не хватает веры в Чудо, которое было задумано в момент сотворения Человечества, и должно было освещать Разуму дорогу во тьме.
Вместо Чуда, люди придумали себе Богов, которым, как рабы, служат сами. А вместо Разума, они придумали угрозу и смирение…

Я пытался говорить об этом с мамой, писал письма в редакции детских журналов.
Но все только называли меня болезненным, впечатлительным и несчастным ребенком.
Он сделал паузу, боясь встретить прямой взгляд Дарса.

Потому что не верил, но знал!
Потому что чувствовал, что за блеском этих двух черных звезд, кем-то неведомым, прямо к нему, выстроен хрупкий мост, протянутый через всю Галактику…

Но ему нужно было выговорится. Может быть первый и последний раз.
Стараясь не встречать взгляда этих черных глаз, Ярик задыхаясь от чувств, продолжил:
- И тогда, я понял, что спасение Людей, находится за пределами Земли. Ведь только умные и сильные существа, потомки древних Земных народов, способны протянуть нам руку, и остановить уничтожение планеты.: – едва не плача, продолжал рассказывать Ярик.
- Тогда, я и придумал себе сказку, в которую затем, поверил сам. О том, что где-то далеко, очень далеко, живут наши исторические братья по разуму. Нет, не противные зеленые человечки, а такие же люди как мы. Те, кто когда-то, перед самой катастрофой, успел достигнуть далеких Звезд.
И они, обязательно придут к нам на помощь. Или, может быть, они уже здесь давно. Но еще, просто, не знают, как нам помочь…

Ярик отвернулся, едва не срываясь в слезы. Ему отчаянно нужно было выговориться. Потому что в его жизни, говорить об этом, было больше не с кем…

Дарс едва выдерживал поток этих воплей и эмоций. Его тренированный, психический аппарат, зашкаливало, и мальчик даже физически прикусил губу, чтобы сделать себе больнее, чем было внутри…

- Ты мечтаешь о сказке, в которую хотел бы попасть. Но пойми, что сказка существует по своим законам. Мы не можем ее вычисли, доказать, или заказать.: - сказал он снова подсаживаясь к Ярику, и теперь уже сам, нежно обнимая друга за плечи.
И от простого, но такого невероятно поступка, Ярослав вдруг совсем по-детски заплакал, уронив голову на плече друга.

Через некоторое время он пришел в себя, и опять заговорил словно оправдываясь:
- У известных фантастов Стругацких, есть роман «Трудно быть Богом». Там земные ученые из коммунистического общества 23-го века, нашли планету подобную Земле, заселенную людьми в глубокой древности.
Но на той планете царит средневековье. Арбалеты, лошади, рыцари и черные монахи иезуитского ордена! Сплошная романтика!
Главный герой повести, земной разведчик, скрывающийся под именем благородного рыцаря, Дона Руматы, помогает талантливым людям, алхимикам, ученым, выживать, развивать науку, и бороться со всякой нечестью.

Ярослав задумчиво оценил взглядом своего слушателя. По лицу Дара трудно было прочесть что-либо.
- Прочитав эту книгу, я понял намек. Ведь не может быть, что бы это была просто выдумка, двух известных ученых и писателей. - взволнованным голосом продолжил он, рассматривая в упор друга:
- Ты представь себе, Дар! Космические корабли давно уже бороздят просторы Вселенной.
Ты представь себя, на борту такого, звездного корабля, плывущего через Млечный Путь! Мимо тысяч безымянных созвездий и миров. Все вперед и вперед! Через холод и мрак! Представляешь, Дар!

Он прервал свои фантазии, потому что лицо Дарсика стало бледным, а руки заметно дрожали. Ярослав подумал даже, что Дарсу стало плохо, опустил его на свою подушку, и едва не метнулся к родителям за помощью.
Но внезапный приступ быстро прошел, и Дар уже скоро взял себя в руки.

- Ты говоришь о том, о чем не можешь знать, Ярик.: - сказал мальчик, трудом переводя дух, и облизывая сухие губы:
- Бездна, о которой ты мечтаешь, это очень страшное место. Там нет романтики. Только труд. Утомительный, страшный труд людей.

Дети катастрофы (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

И в его тоне, Ярику почудился упрек и желание резко изменить тему.
- Просто у тебя, наверное, не хватает фантазии, Дарсик.: - попытался спасти разговор он.
Дарсик медленно поднялся из кресла, молча, походил по комнате, а затем, внезапно блеснув черными глазами, начал тихо и буднично рассказывать, что то, чего Ярослав даже сразу не понял:

- Я хочу рассказать тебе одну старую сказку. Сказку, которую читала мне мать, в раннем детстве.
Говорят, это случилось давно. Примерно 11 тысяч лет назад.
В последнем веке поздней Атлантиды.
Говорят, это был золотой век на Земле, от которого потом пошли все легенды о людях великанах и Райских Садах.
Говорят, что в этом золотом веке, жрецы, правители, чиновники, жили без денег, без забот, и без проблем. У них было все. Дворцы в тенистых садах. Корабли, идущие против волн без весел и ветра. Небесные ковчеги, летящие в облаках и даже среди звезд.

Только счастье там было не для всех. Это было странное общество, пожизненных каст. Общество, в котором ум, доблесть, красота и образование, значило гораздо меньше касты, племени, в котором человек родился…
Все машины, богатства, изобилие, - создавали для каст жрецов, чиновников и властителей, низшие касты. Касты крестьян, рабочих, строителей, и даже касты инженеров и врачей.
Для этих низших каст, Золотой Век Атлантиды, вовсе не казался таким уж солнечным и прекрасным…

Дар замолк, загадочно улыбнувшись товарищу.
Тот поднялся на своей подушке, слушая, едва не открыв рот.

- Говорят, тогда и произошло то, о чём ты мечтаешь, Ярик.: - медленно продолжил рассказ мальчик, плавно, словно маленькое, стройное приведение, скользя по комнате.
Он задумчиво трогал кончиками пальцев кожаные переплеты старых книг, словно книги, моли отдать ему нужные слова:
- Говорят, под предводительством старого жреца Ноя, в Атлантиде началось восстание. Ной был не просто жрецом, но еще и талантливым ученым. Изучая вулканическую активность, он предвидел страшное землетрясение, и возможный потоп, угрожающий Атлантиде.
Ной считал, что общество Атлантиды устроено, не правильно и нуждается серьезных реформ для спасения.
Заговорщики, ученые, поэты, художники и простые рабочие, захватили космический корабль.
Старый, чудом сохранившийся в песках древних дюн, Корабль, оставшийся Атлантам, еще от ангелов и эльфов. Чья исчезнувшая раса, населяла Землю много тысячелетий назад. Это был очень дряхлый, едва способный к полету, но огромный и вместительный корабль.
Звездолет прямого луча, пробивающий ужасным взрывом впереди себя, потрясающий воображение туннель в пространстве и времени.
А затем ныряющий в туннель, словно в черную дыру, совершая прыжок через космос на чудовищное расстояние.
Заговорщики мечтали найти планету счастья. Древнюю планету Эльфов, о которой гласили легенды. Планету вечной весны, справедливости и равенства. Планету, - Авалон.
Они верили, эта планета вращается вокруг звезды Альфа Лебедя.
Они полагались только на легенду, романтику и надежду.
Очень древнюю легенду, оставшуюся ещё со времён, Эльфов. Когда Землёй правил легендарный Демиург Артур.
Тот самый Артур, легенды о котором дошли и до наших дней, в сказаниях Кельтов, и мифах языческой Англии.
Люди, захватившие звездолет прямого луча, тоже были романтиками, как и ты Ярик.
Они взяли с собой в прыжок, свои семьи, своих детей и жен. И даже домашних животных, семена растений, различных зверей и птиц.
По легенде, корабль назывался «Аврой». Или утренней звездой. Или, еще, вероятнее всего, - «Надеждой».
Вероятно «Авра», это и есть легендарный Ноев Ковчег, покинувший Землю перед самым затоплением Атлантиды.

Ярик слушал с таким сверхчеловеческим напряжением, что на секунду даже забыл, как дышать. И поперхнувшись собственной слюной, очень громко раскашлялся.
Мальчик горько улыбнулся ему, и подождал. Было видно, что он рассказывает, делая значительное усилие над собой:

- Эти люди свято верили в мечту.: - негромко продолжил он, когда Ярик, наконец, откашлялся.
- Но они были не готовы к прыжку.
Ледяная Бездна жестоко наказала их, за гордыню и романтику.
Они не попали к Альфе Лебедя. Промахнулись в прыжке.
Затерялись в бескрайнем космосе.
А потом еще много раз прокладывали туннель среди звезд, отчаянно ища себе, любое, хоть какое ни будь, пригодное для жизни пристанище…

К концу года скитаний в Ледяной Бездне, от восторга, от мечты, и романтики, не осталась следа.
На борту «Надежды» начались болезни, ссоры, и жестокие побоища.
Дряхлый корабль, на глазах разваливался, изгоняя горстки умирающих людей, из все новых и новых, остывающих, безжизненных помещений…
Вскоре, всё закончилось как обычно.
Страх, жестокость, смерть погрузили «Надежду» во мглу…

Дарсик замолк, хмуро сверкнул глазами в сторону Ярика.

Я, пожалуй, пойду Ярик! Уже поздно. Отец, наверное, волнуется.: - сказал мальчик.
- По-до-жди! Что случилось потом?!: - буквально взмолился Ярик.

- Ты действительно хочешь узнать, финал? Ведь сказки не всегда, убеждают нас в незыблемости, привычных, человеческих идей.: - спросил Дар, беря друга за руку.
- Да! Я готов услышать все! Все, что произошло, на самом деле!: - едва не закричал Ярик.
- Ладно. Тогда слушай.: - согласился мальчик, продолжая нервно ходить по комнате.
Он был немного бледен, сосредоточен и строг лицом. Ярик видел, сто Дарс, делает над собой большое усилие, словно нарушая внутри себя, что-то.
Словно бы, переступая запретную черту, делая это для своего друга:
- Ни кто из взрослых не выжил. Все погибли. Все до одного!: - очень тихо продолжил Дарс:

- И вот, однажды, где-то очень далеко от земного Солнца…
Более двух лет спустя, в зону внимания далекой планеты, попал корабль, несущийся прямо навстречу их горячему Солнцу.
Корабль был чужим. Ни кем не управляемым.
Он не отвечал на отчаянные сигналы, предупреждающие его о скорой и ужасной гибели…

Это было одиннадцать тысяч лет назад, Ярик.
И сейчас уже ни кто не скажет нам, почему жители той далекой звезды, поступили так, а не иначе.

Дело в том, что жителями той солнечной системы, были тролли. Те самые существа с рогами и хвостом, с которыми по преданию воевали белые ангелы. Те, которых они называли нечистыми бесами.
Те, которые сохранившимся восточным мифам Земли, летали у себя на родине, верхом на ручных Драконах…

Мы уже теперь не узнаем, почему бесы поступили так.
Почему не уничтожили корабль эльфов. Или не позволили ему сгореть в короне Солнца…
Мощным гравитационным полем, они опустили корабль на соседнюю планету, вращающуюся вокруг того солнца.

Это была очень молодая, не обитаемая планета. Но вполне уже пригодная для жизни людей.
Жители того мира, готовили планету, на которую опустили корабль, для себя.
Веками они заселяли её прекрасными садами, и удивительными животными.
Они хотели создать на планете настоящий сад, в котором все животные и растения живут под голубым, весенним небом в постоянной гармонии.

Очень бережно и нежно провели они разваливающийся корабль через плазму стратосферы, а затем в тисках мощного гравитационного поля, аккуратно опустили его песчаный пляж.

Из корабля на грунт вышли только дети.
Одни только дети.
Испуганные.
Голодные и несчастные.

Увидав перепуганных детей, услышав от детей, историю их страданий, бесы совершили немыслимое…
Они подарили планету детям…

Бесы подарили чужим, выжившим на Ковчеге детям, не только созданную ими для себя, цветущую планету.
Они подарили детям еще и заботу, любовь и поддержку, на долгие, долгие века.
Пока потомки тех людей, уже не смогли жить самостоятельно.
А саму планету назвали, в память об погибших родителях детей.
В память о мечте, о трагедии разыгравшейся на борту Ковчега Надежды.
Назвали, - Авалон…

Мальчик опять замолк, словно обдумывая что-то.

- Продолжай! Продолжай, пожалуйста!: - взмолился Ярослав. Он весь дрожал от возбуждения, и бурлящих в нем чувств.
- Не о чем больше продолжать, Ярик. Ведь все понятно и так.: - сухо улыбнулся Дарс:
- Но что было потом? Что случилось с детьми. С Атлантидой на Земле?: - требовал Ярик.

Дарсик укоризненно посмотрел на друга, словно тот требовал от него почти невозможного. Пару раз облизал пересохшие от волнения губы, но все же закончил рассказ усталым голосом:
- Дети, выжившие на том корабле, поклялись построить мир без врагов, вражды и страха.
Мир, в котором любая ненависть, любое пренебрежение к другим, считается психической болезнью.
Дити поняли, страшный, урок.
И урок был ими, надежно, усвоен.
Но потом, потребовалось восемь веков труда, что бы из горстки чумазых подростков, вырос Прекрасный Мир.
Мир Весны.
Мир Любви.
Мир Авалона.

Лишь спустя только восемь веков, люди Авалона вернулись к Земле.
Но к тому времени, Атлантиды на Земле уже давно не было.
Выжавшие после катастрофы племена, не смогли сохранить культуру и знания своих предков.
Люди, пришедшие с небес, были для них волшебниками и богами.
И у этих небесных богов, дикари не просили любви и совета.
Они клянчили только золото и оружие.
Только смерть, и проклятие, для своих соседей…

Но это уже была совсем иная история, Ярик.
И об этих временах, ты уже и сам, многое знаешь.

И еще. Ярик. Это просто сказка.: - грустно вздохнув, закончил Дарсик.

В наступившей немой тишине, он пожал Ярославу руку, и отправился прочь. Домой.

Трудно ли быть богом? (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

На обратном пути, Дарсик в метро попал в патруль. Было уже за одиннадцать часов вечера, и по городу наступил комендантский час для детей и подростков.
«Надо же было так застрять у Ярика!» - искренне сетовал мальчик, когда милиционер, буквально выщипнул его из толпы, у дверей поезда.

- Сколько лет? Куда путь держим?: - следовали один за одним, стандартные вопросы.
Он хотел было уже потащить мальчишку в служебное помещение станции, когда совсем рядом, в толпе людей раздался громкий возглас:
- Куда вы лезете за ограждение! Есть же порядок!: - кричала женщина, по-видимому, дежурная по станции.
- Да иди ты в сад!: - раздраженно рявкнул на нее мужской бас. Внушительных размеров, плечистый мужчина средних лет и нахальная, одетая в модную куртку, сапожки и шляпку, полноватая женщина, опрокидывая ограждение, торопились к ним.
Дарсику почудилось, что этих людей он уже недавно случайно встречал в подворотне, когда его потащили скинхеды. Кажется, мужчину звали Егор? Или от волнения он обознался?

- Ну! Что я тебе говорила, Егор!: - громко завопила женщина, оттолкнув в сторону милиционера, обнимая мальчика.
- Племянник дорогой! Нашелся, слава богу! Что же ты от нас на станции в толпе отходишь?: - вопила она, громко чмокая мальчика в лобик.

- Позвольте, граждане! Есть порядок. Нужно все проверить, уточнить!: - пытался было оттеснить женщину растерянный милиционер.

- Чаго-о-о?! Ты лейтенант может фишку не рубишь? Ты чего, у нас силой нашего племянника собираешься вот так вот, отнять?: - грозно начал надвигаться на милиционера мужчина, нависая над ним всем своим почти двухметровым ростом.

- Пошли бы вы лесом. Парня своего за ручку в метро водите.: - моментально ретировался тот, отступая от рассвирепевшего мужика подальше.

Запихнув Дарса в следующий поезд, женщина и Егор сразу стали на удивление спокойными, равнодушными ко всему и молчаливыми. Женщина больно сдавила его ладонь в своей, и не выпускала Дарса, до самой станции.
И лишь только, выведя его в ночной город, и подтолкнув в спину, сказала почти в самое ухо:
- Иди домой! И включи мозги. В следующий раз, нас может рядом не оказаться…

Растерянный, окончательно запутавшийся во всем мальчик, покорно кивнул, и галопом бросился к подъезду дома.

Вечером мальчик был сам не свой. Только перед сном, когда отец, почувствовав неладное, подсел к нему, Дарс спросил:
- За мною может кто-то следить на улицах?: - осторожно спросил он.
Отец встрепенулся:
- Тебя что-то беспокоит? Кто-то ходит за тобой по городу?
- Да нет. Просто, каждый раз, когда я попадаю в глупые ситуации, появляется какая-то странная парочка. Мужчина и женщина. И затем выручают меня.
Отец только недовольно хмыкнул, и пожал плечами.
- Нечего попадать в глупости. Что касается мужчины и женщины, и других вероятных лиц твоей охраны, то я думаю, это просто твои переживания и фантазии. В любом случаи, я об этом, ничего не знаю.: - вздохнул отец.

- У нас дома есть роман Стругацких «Трудно быть Богом»?: - мотнув головой, перевел неприятную тему мальчик.
Отец, молча, удалился в другую комнату и вернулся с томиком потертого сборника из серии «Всемирная научная фантастика».
Мальчик взял у него книгу, пролистал и положил рядом.
- Надо будет почитать: - сказал он. А затем, вздохнув, казал как-то очень и очень грустно:
- Знаешь папа. Я, наверное, никогда не смогу, стать настоящим историком.
Отец ласково взъерошил сыну волосы. Подмигнул задорно, как бравому заговорщику:
- Что, не ладятся дела? Поручение, обещанное своим наставникам не можешь выполнить?
- Я вообще, во всем запутался, папка!: - кисло улыбнулся сын, раздеваясь и залезая в приготовленную кровать:
- Добиваясь возможности приехать к тебе, я совсем иначе представлял эту жизнь. Я думал, у тебя, как это здесь говорят, крутая и интересная работа. А я приеду и буду тебе помогать. Мы будем всегда вместе, как самые лучшие друзья! Ты научишь меня всему что знаешь. Мы будем вместе ходить по местам твоего детства. По тем улицам и паркам, где вы гуляли с мамкой. Ты будешь мне рассказывать все о себе, о работе, о нашей мамке…

Дар сделал паузу, серьезно посмотрел в глаза отца, и обиженно насупившись, понурив взгляд, закончил:
- Разве ты не видишь, папка! Все совсем не так. У тебя давно нет настоящей цели, и работаешь ты со случайными людьми, ради кусочка хлеба.
Мы почти не видим друг друга. А эта тупая школа, это постоянное притворство, просто высасывают из меня все силы…

Отец улыбнулся:
- Мы и так всегда вместе. Если не физически, то мысленно, сын. Я не знал, что тебе дороги мои воспоминая. И конечно, обязательно проведу тебя по памятным местам.
Что касается помощи мне, то я уже давно, еще с самого развала империи, в отставке. Я не офицер. Не имею доступа к делам, и поэтому, уже ни кому, ни тем, ни этим, вообще не интересен. Хорошо, что хоть, мне доверили тебя принять. Что хоть, еще, немного доверяют вообще…

Мальчик тяжело вздохнул, и криво улыбнулся отцу.

- Это для меня выглядит дико, жестоко и неправильно, ота-ант! Я когда вырасту, даже когда вернусь назад, постараюсь это обязательно исправить.
Но я думаю, ты немного лукавишь со мной. Если у тебя действительно нету дел, то ты сможешь уехать со мною. Верно?: - строго посмотрел на отца, мальчик.

Тот отвел глаза сторону, и махнув рукой, неразборчиво буркнул что-то, вроде:
- Не знаю. Посмотрим, сын.

- Мне сказали, что попутно с отдыхом, попутно с семейным общением, я легко выполню небольшое, устное поручение . Что-то вроде небольших приключения на каникулах.: - продолжал жаловаться Дарс.
- Мне сказали, что историки работают с мощным компьютером. Собирают для компьютера сведения. А затем, компьютер строит прогноз событий. Вот и вся задача, которую я должен буду помочь выполнить.
И поэтому, здесь, для меня, всё будет интересно, легко и занимательно. Но на самом деле, всё оказалось иначе.
Никакого компьютера.
Никакого, понятного мне задания.
Жизнь вокруг, сплошные мраки.
Я с трудом нашел себе из детей, партнеров для общения.
А с взрослыми в школе, и вообще вокруг, подружиться, нормально не получается.
Как ты мог здесь жить столько лет? Один. Без меня. Без нашей Мамы?!

Мальчик замолк, по-детски в упор, моргая на отца, часто-часто.

- Эпический момент! Подросший сын, наконец, достиг понимания сложности жизни, и обращается к отцу за помощью.: - кисло улыбнулся отец.
- Если бы я только еще знал, в чем мне нужна помощь!: - продолжая немного баловаться, мальчик, голосом совсем маленького, доверчивого котёнка.
Отец опять вдохнул:
- Какой же ты у меня ещё глупенький, сынуля. Работа социального историка отличается от работы физика, тайного агента, разведчика или бравого рыцаря.
В отличие от агента, от рыцаря, социальный историк работает, не против, а на благо народу, от которого он сам, упорно скрывается.
Поэтому ему не полагаются носить шпионские пистолеты за пазухой, или пользоваться иными, подобными, как это говорят теперь, - крутыми штучками.
К слову, именно об этом написано в книге, которую ты у меня попросил.
Правда, в романе «Трудно быть богом» все описано, красочно. Книга рассчитана на рядового читателя. Но все равно там много интересных мыслей о социальных историках. Почитай на досуге.
- Обязательно почитаю, папа!: - согласился мальчик.
- Социальные историки наделены огромной силой, сынок. Но их сила не в ракетах и ядерных бомбах, а в знаниях. Только в знаниях. Это в кассовых фильмах, и наивных книгах описываются раздирающие душу, но примитивные и банальные конфликты миров. Там, где доблестные агенты ЦРУ или ФСБ, вылавливают на земле коварных, подлых инопланетян, пользующихся хитрыми и таинственными технологиями.
Но на самом деле, это полный и наивный бред. Разум, - это главная и единственная сила настоящего историка.: - задумчиво закончил отец, уже собираясь, было уходить из комнаты.

- Подожди, отец. Я не понимаю. Как тогда, без хитрых машин и приборов, работает Система изучения Социальной Истории?! Собираются и анализируются данные. Как предсказывается и меняется ход истории?: - задержал отца мальчик. Он привстал, опираясь на локти, и подушку. Его тёмные глаза вопросительно смотрели на него.
- Разве ты не понимаешь? Разве ты не изучал это, готовясь к приезду?: - огорченно усмехнулся отец.
- Все равно. Расскажи!: - ласково попросил Дарс.
Отец несколько раз прошелся по комнате. Он не знал с чего ему начать.
Столько всего можно было бы сказать сыну, в этот момент…
- Знаешь сын! Люди иногда не выдерживают в Аду. Не выдерживают и сходят с ума. Вот, например Робеспьер. Вопреки категорическому приказу сидеть тихо, создать мирную коммуну, он поднял во Франции кровавое восстание.
Вся страна от мала до велика, восхищалась его призывами к свободе, и равенству.
Но закончилась эта свобода, как обычно. Францию залили кровью людей. Гильотина работала круглосуточно, по доносам и кляузам, отсекая головы врагов и соседей.
Самого Робеспьера отправили на гильотину, его же друзья.
Или вот, например, Степка Разин, который должен был склонить крестьян к реформе земледелия. Перевести стрелки эпох от феодального к промышленному производству пищи. Но он сорвался с тормозов, и поднял глобальное восстание. Восстание закончилось кровью и жестоким откатом истории назад.

Эхо той, кровавой жестокости, еще много-много раз, накрывало Землю, различными революциями, вроде Великой Октябрьской, или Немецкой, Социал-демократической…
Ни какое добро, сын, ни какие великие идеи, не оправдывается насилием над противником. Это страшный урок истории. Страшное проклятие людей Земли, нависшее над ними, еще из глубин веков.

Мальчик весь напрягся, слушая отца. У него вздулись желваки, покраснели ушки. Непокорный, темный клок волос, торчком поднялся на макушке.

- Вот поэтому Система изучения истории, устроена так, а не иначе. Историк, это не бог. И не дай бог, ему возомнить себя богом. Поэтому ему не полагается знать, как устроена Система. Не полагается иметь при себе оружия, или доступа к мощным технологиям. Историк должен действовать только разумом и сердцем. И его главное оружие, только Разум: - спокойно и строго закончил отец.

Отчим (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Ярик пришел в школу только через день. Синяки еще виднелись на его лице и руках.
И по этому поводу в классе разразились жаркие споры. Некоторые считали, что Ярик попал в какое-то таинственное приключение. А другие были уверены, что его избили старшеклассники, отбирающие у ребят деньги.
На перемене Ярик подошел к Дару, поболтать о том, о сем, и как бы между делом сказал:
- Завуч по социально-воспитательной, Нина Ивановна, нам домой пришла. Словно бы специально, о тебе поговорить. Меня выпроводили, но я через вентиляцию, все подслушал. Говорит, я твой единственный друг в классе. И ее это пугает. Заботится она, видите ли, обо мне.
Ярик сделал паузу, оценивая реакцию Дарсика. Было видно, что он сам, еще в чем-то сомневался.
Казалось, тот, довольно равнодушно слушал, попутно, машинально теребя в руках, ремень своей ученической сумки, небрежно перекинутый через плече.

- Она сказала: - Продолжил Ярик, заметно краснея и переходя на шепот:
- Сказала, что ты тяжело болен на голову. Что дружба с тобой, может представлять для меня опасность. Что у тебя какая-то опухоль в мозгу. И от этого, ты воображаешь всякие странные вещи о себе. Это правда?
Дар немного нахмурился, но затем безразлично махнул рукой, и демонстративно зевнув, негромко спросил:
- Правда,- что? Что я представляю опасность для тебя? Что у меня опухоль? Или, что я воображаю о себе странные вещи?

Ярослав растерялся. Он видимо ожидал любую реакцию, вплоть до ссоры, истерики, или настойчивого оправдывания. Но не такую, - полное равнодушие.

- Я не понимаю тебя Дарс! Неужели тебя это ни сколечко не волнует? И ты даже не считаешь нужным мне, что-то объяснить?: - возмутился он, подозрительно всматриваясь в лицо друга.

- Я что, по твоему должен тебе объяснять поведение Нины Ивановны? – искренне удивился Дар.

- Но ведь она, говорит о тебе такие, такие необычные вещи!: - с трудом нашел необидные слова Ярик.
_ И что? Ее слова как-то меняют твое собственное отношение к нашей дружбе?: - спокойно и строго удивился мальчик.

- Нет. Я уже достаточно взрослый человек, что бы выбирать и оценивать друзей сам.: - после двухсекундного колебания, ответил Ярик.

- Ну, тогда, в чем же дело, Яр?!: - искренне удивился Дарс, сильно хлопая друга ладонью по плечу.

Ярослав почувствовал себя, совершенно сбитым столку. Но настаивать на однозначном ответе не стал.
- Дело в том, что мой драгоценный отчим, после этой информации о тебе, неожиданно повел себя точно так же как и ты.: - растерянно признался Ярослав другу.
- В каком смысле, Яр?
- После уходя учителки, мать хотела было закатить мне истерику. И позвала меня к ним, в гостиную. Но отчим как-то странно, агрессивно наехал на мать. Мол, чего пристаешь к парню. Мол, мало ли что язык тупой учителки может нести. У этих социальных педагогов, язык как помело. А парня этого он сам, лично видел. И мол, он как генерал, своим генеральским опытом за тебя ручается. Мол, хороший ты парень, и дружба с тобой мне пойдет только в пользу.: - растерянно объяснил мальчик.

- И все?: - теперь уже пришла очередь удивляться Дару.
- Нет не все! В том-то и дело!: - кисло усмехнулся Ярик, наклоняясь к другу и переходя на шепот.

- Понимаешь, Дар! Воскресенье, из поездки отчим вернулся сам не свой. Как побитая собака. Лаял и кидался на всех, включая нашу прислугу и маму.
Но вот после беседы, его словно проклюнуло. Он повеселел. Целый вечер ходил по комнатам, курил дорогие сигары, отложенные для гостей, как паровоз. И насвистывал себе под нос песенки. Словно от ее слов у него в голове созрел новый план.

Мальчик сделал паузу, оценивая впечатление на лице друга.
Дар открыто заинтересовался, удивленно моргая своими длиннющими ресницами.
- Ну а вечером, когда я уже спать лег…: - продолжил рассказывать Ярик:
- Вечером отчим поднялся ко мне. Присел рядом, и начал мирится. Извинялся за нервы, за рукоприкладство, и даже за неуважение к моим интересам. Такого в нашей жизни еще никогда не было. Представляешь?! Он, самоуверенный отставной генерал! Хозяин крутого бизнеса, на которого работают полсотни бывших офицеров. И вдруг, пришел объясняться со мной, как с равным!
- Чудеса!: - согласился Дар.: - И чем все закончилось?
- Не поверишь! Предложил дружбу! Обещал сегодня нас с тобой на джипе после школы лично, по городу покатать!: - кисло усмехнулся Ярик.

Прозвенел звонок, дети договорились продолжить потом.

Нудные занятия тянулись для мальчика очень медленно.
Он машинально писал, считал, листал что-то. Голова была забита своими мыслями. Что-то странное творилось вокруг.
«У меня уже, наверное, начинается паранойя! Мне мерещится заговор и недомолвки везде. Даже от случайных встреч с теми двумя людьми. Даже в ответах собственного отца!» - думал мальчик, понимая, что окончательно запутался.
Честно говоря, ему такие каникулы уже порядком наскучили.
Это была уже пятница, а обещанное инспектором защиты детства решение об отмене родительских прав отца, по-видимому, у них не клеилось.

На последнем, шестом уроке Дарса вызвали к врачу.
В кабинете сидела инспектор охраны детства, школьный врач и какая-то, пожилая женщина с добрым лицом.
- Это невропатолог городского из диспансера. Ей поручено персонально тебя осмотреть. Раздевайся пожалуйста до плавок, Дарсик.: - очень ласково сказала школьный врач, молодая, красивая девушка с открытым и добрым лицом.
Было видно, что инспектор защиты детства заметно нервничала.
Мальчик разделся и выполнил несколько нехитрых тестов на приседания, сгибания рук и ног, ходьбе на цыпочках и так далее.
Пообщавшись с мальчиком и постукав его немного резиновым молоточком, невропатолог что-то записала в карточку, а затем удовлетворенно сказала:
- Я не вижу ничего тревожного. Ты у нас просто экспонат для подражания, Дарсиар. Вон как сложен, и какой приятный цвет лица. Ты, наверное, спортом с грудных лет занимаешься?!
- Что-то вроде того: - улыбнулся тот, натягивая штаны и рубашку.
- Ну конечно, направление на томографию головы и инцифалограмму мозга, я ему выпишу, на всякий случай. Но я думаю, здесь коллеги, какая-то ошибка в бумагах. Вы уж моему опыту поверьте, при таком диагнозе, и такой прекрасный, живой, уравновешенный ребенок. Это нонсенс…

- Ладно, иди в класс.: - мы с твоим отцом потом сами свяжемся, недовольно поджав губы, сказала инспекторша, а врачам добавила:
- Направление, и копию вашего заключения, вы, профессор, пожалуйста, мне отдайте. Я подумаю, что дальше делать…

В раздевалке Ярик сам подошел к нему, на ходу одевая свою куртку. Куртка была итальянской, с цветастыми, серебряными, и золочеными рисунками, ярлычками, и эмблемами.
Дар с интересом рассматривал картинки, пытаясь понять надписи, и лозунги, отображенные на спине, и груди товарища. Итальянский язык он знал слабо, но то, что он прочёл, сильно удивило мальчика.
- Ты уверен, что эти надписи стоит носить на своей груди, и спине?: - осторожно спросил он, Ярика.
- А что? Очень красиво выглядит. Крутая курточка. Мама с отчимом выбрали её где-то в порту, в Италии : - оправдывался Ярик.
- То есть, ты, и родители, даже не знаете, что тут написано? – едва не поперхнулся от смеха Дар.
- Что там написано?: - насторожился Ярослав.
- Ладно! Всё равно, мало кто прочитает.: - с трудом унимая смех, отвернулся мальчик.
Они вместе отправились к метро, прямо со школьными сумками наперевес.
- А почему мама бросила твоего папу?
- Это он нас бросил, когда я только пошел в школу!: - возмутился Ярослав.
Некоторое время оба, как маленькие, молча, пинали ногами, пустую пластиковую бутылку.
Потом Дар нагнулся, взял ее и опустил в мусорку. И тогда, Ярослав продолжил свой рассказ.
- Мама очень переживала, и вскоре потеряла работу. Она попыталась продать двухкомнатную квартиру, поменяв ее на однокомнатную с доплатой. Но ее обманули, всучив неправильные документы. Да, и деньги вместе с сумкой, на обратном пути, вырвал из рук какой-то мотоциклист. Так мы остались на улице, ни с чем.
Мама говорит, что чуть было, не повесилась, от горя.
После этого вся жизнь пошла верх дном.
У мамы осталась одна надежда, найти богатого, достойного мужчину, который решит все проблемы. Она даже теорию выдумала. Хороший мужик должен быть богатым, что бы содержать семью.
- Значит, она нашла достойного мужика?: - осторожно поинтересовался Дар.
- Это отчим ее нашел! Ему нужна была, сговорчивая помощница. Он долго выбирал, сравнивал. Держал маму своей прислугой.
Я помню, как пару лет мама таскала домой пакетики вкусностей, фрукты, бутерброды, взятые со стола хозяина. Ни кто, не понял, почему отчим женился на маме. Суть этой сделки отвратительна, как и сам отчим.: - с презрением в голосе объяснил Ярик.
- Знаешь Дарс, я выведу его на чистую воду и освобожу от него маму. Я уже давно шпионю за его компьютером.
Ярик вдруг остановился, положил обе руки на плечи Дарса, и, смотря ему прямо в глаза, доверчиво спросил:
- Кто ты Дарс? Иногда мне страшно с тобой. Иногда мне кажется, что между нами бездонная пропасть…

Мальчик только игриво улыбнулся в ответ.

В этот момент, уже почти у самого входа в метро, возле них со скрипом резко затормозил огромный, черный джип «Нисан-Патрул», с непроницаемо тонированными стеклами.
Отчим выскочил из машины наперерез мальчикам, громко распекая их на ходу:
- Я же сказал, что заеду за вами! Неужели так трудно было немного подождать?

Многозначительно переглянувшись и пожав плечами, ребята забрались на заднее сидение роскошной машины.
- Здесь у вас, прямо как в междугороднем микроавтобусе. Даже вон, бар и телевизор есть: - оценил Дар, удобно устраиваясь в глубоком, кожаном сидении.
- А вы пацаны, не стесняйтесь. Я ведь за рулем. Вы откройте сами бар и перекусите. Там для вас чебуреки горячие, и «пепси» припасено: - наигранно улыбнулся в водительское зеркальце, отчим.
- Ну, куда поедем? Может, для начала Минск, твоему другу покажем?: - осведомился он, когда мальчики открыли бар, раскрыли и наладили небольшой столик и принялись жевать еще горячие чебуреки.

Машина шла очень мягко, едва заметно покачиваясь, словно бы большая океанская яхта в полный штиль. Здесь в салоне было очень тихо, и можно было говорить в полголоса.

- Я сначала возмущался разбросанной непоследовательности увлечений Ярослава. Но затем, постепенно убедился, что был не прав.: - словно предлагая примирение, сказал, не оборачиваясь, отчим, когда ребята перекусили и сложили столик.

Они ехали медленно, уступая дорогу спешащему транспорту. И огромный дядя Матвей, то и дело показывал на различные здания и памятники, рассказывая о Минске.

Повторять свою реплику он не стал. Видимо боясь показаться слишком заинтересованным.
И тогда, через некоторое время, Ярик сам откликнулся, сказав:
- Но ведь мама считает, что это все дурь. Что мои фантазии вредят моей будущей карьере и образованию!

- Мама, женщина. Она может ошибаться. А большие деньги и большой успех, можно сделать на всем. Вот, например, я краем уха слышал недавно, ваш громкий разговор ребята. Вот, например, тат объект в лесу. Мне послышалось, твой отец, Дарсик, что-то знает об этом?: - дружелюбно ответил тот.
Дети осторожно переглянулись, и Ярик незаметно сжал на сидении руку друга.
- ну да ладно. Не будем об этом сейчас. Всему в жизни бывает свое время.: - сразу же ретировался отставной генерал, вероятно заметив реакцию ребят, в зеркальце заднего вида.

- Значит ты, Ярослав, отчаянно ищешь на Земле богов?: - спросил он, через пару минут молчания.
- Что-то вроде того!: - кисло, улыбнулся тот.
- Боги. Или древние люди. Или тайный ордер магических знаний. Какая нам разница, мальчика! Допустим, мы их найдём. Что бы ты, Ярослав попросил у них?: - внезапно засмеялся отчим, замедляя ход машины.
- Но ты не Бог, дядя Матвей! Даже не маг, и не хранитель тайн!: - смутился Ярик, удивленно переглядываясь с Дарсом.

Отчим плавно остановил машину, причалил к бортику и выключил мотор.
Он загадочно подмигнул мальчикам, оставляя руль и поворачиваясь к ним в полкорпуса.

- Хорошо, мальчишки. Давайте попробуем иначе. Ты спроси не у меня, а у Дарсика!: – лукаво улыбаясь, предложил он.
- Но Дар не Маг. Такой же мальчик. Зачем мне у него, что-то просить?: - возмутился Яр, подозревая подвох.
- А ты всё-таки попробуй. Ты представь себе, что он способен передать твои слова далеко.: - иронически улыбаясь, настаивал дядя Матвей.
- Как далеко?: - растерялся Ярик.
- Очень далеко, Ярик.: - усмехнулся отчим, искоса, украдкой поглядывая на Дарса.
Тот слегка напрягся, и довольно заметно побледнел.
- Ну, так что, парнишка? Поддержишь нашу игру, или трусливо спрячешься в кусты?: - строго посмотрев на Дара, спросил он.
- Пусть спрашивает.: - нехотя, понурив взгляд, согласился мальчик.
Ярик кинул косой взгляд из-под хмурых бровей.
- Знаешь Дарс. С этим не шутят.
- Но ты всё-таки попробуй спросить. Ведь мы все теперь друзья, верно?: - настойчиво предложил отчим.
Мальчик задумался. Он еще раз окинул товарища подозрительным взглядом, и неохотно сказал:
- Я бы попросил Хранителя тайн, волшебника, или Бога: «Дай мне оружие, что бы я мог навести порядок на Земле!».
- Я не могу дать тебе такое оружие. Потому что, у меня его нет. Потому что оружием не возможно ничего решить для людей!: - криво улыбнулся Дар.
Было видно, что игра, в которую его вовлекли, ему сильно не нравилась
Но игра Ярославу понравилась:
- Тогда дай мне знание, как изменить людей к Добру!: - попросил он, более увлеченно.
- Ты уже имеешь такое знание. Нужно просто отказаться от разделения людей на своих и чужих. На хороших и плохих. На друзей и врагов.: - нехотя ответил Дар, нервно теребя пальцами спинку переднего кресла.
- Тогда, дай силу заставить людей любить друг друга! Запретить людям делить весь мир на друзей и врагов: - увлекаясь игрой, воскликнул Ярик.
- Не Ярик, я помочь тебе в этом!: - едва не срываясь в слезы, ответил Дар:
- Потому что насилием, запретами и указами, никогда еще не удавалось изменить людей к лучшему.: - резко отвернулся в сторону, Дал.

Они долго ехали, молча, каждый думая о своем.
Наконец, когда джип приблизился к дому Дара, отчим сказал:
- Дар, прости, что мы тебя с Яриком, морально изнасиловали.
- Дядя Митя! Что вы такое говорите?!.: - встрепенулся Ярик.
- Все нормально. Просто мне эта игра, не понравилась.: - глухо перебил его Дарс, крепко пожимая товарищу руку. Вылезая из машины.

Приговор (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Вечером, Дар пришел к отцу в комнату и долго сидел, наблюдая, как отец что-то печатает на ноутбуке.
- Это и есть тот, мощный компьютер социального историка, который строит прогноз?!: - пошутил он, когда, наконец отец закончил работу и обратил на него внимание.
- Просто, отправляю ответы на письма по электронной почте: - улыбнулся отец, выключая ноутбук:
- А что ты хочешь?
- Понимаешь папа! Живет один мальчик, с красивым именем Ярик. Его ни кто не понимает, словно он житель другой эпохи. Даже родная мать, пытается жить вместо него. А отчим, откровенно его использует в своих планах.
Но мальчику грезятся тайны, знания древних народов, следы погибших Земных цивилизаций.
Ему не интересно зарабатывать деньги, наслаждаться девочками. Он мечтает изменить Мир к лучшему. И от этого, все обычные люди вокруг, воспринимают его как несерьезного баловня судьбы. Как белую ворону, каркающую на ветке от безделицы…

- Ну и пусть себе живет! В чем проблема?: - удивился отец.
- А еще, существует Королева! Которая просит меня, понять этого Ярика. Но для чего? Что я должен сделать? Я не понимаю! И еще! Со мной происходят странные события. На улицах города. В метро. Даже в школе! И я опять ничего не понимаю. Я не понимаю, чего хочет теперь от нас, отчим Ярика. Какие цели пытаются достигнуть, инспектор защиты детства вместе с нашим социальным завучем? Я запутался, папка! Мне становится страшно…

- Ах, вот в чем твоя проблема, глупышка!: - словно малыша, щелкая сына по носу, ответил отец.
- Но на самом-то деле, все совсем просто. Ты пришел сюда из далекой, другой страны. Ты своим вторжением в этот мир, своими качествами, даже просто своим видом и способом общения, разворошил муравейник. И теперь, муравейник отчаянно пытается понять, что же это такое, в него сверху, бросили.: - засмеялся он, обнимая за плечи и успокаивая Мальчика.
- Что касается твоего мальчика. Люди подобные Ярику, иногда рождаются среди обыкновенных людей. Иногда они становятся в Леонардо Да Винчи, в Эйнштейном, Коперником.
Но гораздо чаще, они не доживают до своей мечты. Попросту ломаются, и гибнут в интригах, в суете, или в любовных связях. Миллионы заботливых мамочек и пап, легионы добропорядочных граждан, втаптывают этих необычных детей в грязь. Объявляют уродами, извращенцами и даже врагами нации. Их ведут на костер инквизиции, или сажают в тюрьму. Или попросту сводят с ума, а чаще насильно лечат, - что бы сделать нормальными.

Потому что, если иногда, очень редко, раз в сотню лет, общество не может справится, не может уничтожить или изменить такого мальчика, то тогда, эти мальчики изменяют общество.

Мужчина замолчал, потрепал волосы сыну, и встал.
Тот о чем-то сосредоточенно думал, отвернувшись в сторону…

- Значит вот в чем, на самом-то деле, состояло мое задание?!: - догадался он, вопросительно поднимая глаза на отца.
- Значит целью, был Ярик! Значит я… Ему… Приговор?! – едва слышно прошептал Дар.

Мальчик побледнел. Лицо, с учетом его загара, стало неприятно фиолетового оттенка.
- Значит, это была вовсе не игра? Не забавное приключение на каникулах, как я считал. Значит, я выношу приговор?: - едва слышно шептал мальчик.
- Но почему я? Почему ни кто-то другой?
Отец положил ему руку на плечё:
- Как же ты представляешь себе, доверительное, дружеское общения чужого взрослого человека, с подростком охраняемым родителями, семьей, школой, церковью?

Игры кончились (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Ночью, Дарсик впервые в жизни долго не мог уснуть. Куда он не поворачивался, всюду слышал удары собственного сердца.
Ночью было холодно, даже под отцовским, пуховым одеялом.
Он разозлился, встал, пришёл в комнату к отцу, и нахально, не говоря ни слова, лёг с ним рядом, под одеяло.
Некоторое время лежали, молча. Ощущая дыхание, и тепло друг друга.
- Ты не спишь, ота-ант?: - очень тихо спросил мальчик.
Но отец не ответил, а лишь только крепко сжал его ладонь, в своей, горячей, сильной, и шершавой.
Мальчик долго молчал, наслаждаясь теплом, надёжностью рядом с отцом. Таким большим, мудрым, и смелым. Уже только ради этой надежности, стоило переплыть страшный, ледяной океан. Океан, при воспоминании которого, у него бегут мурашки…

Больше они уже не говорили ни о чём. Два затерянных в ночи существа. А за окном пошёл первый снег.
И железобетонный город опустилась ночь.

Ночью, позвонила Королева.
Отец, растормошил едва согревшегося, задремавшего мальчика и бесцеремонно направил босиком, по холодному, деревянному полу в прихожую:
- Иди. Работай. Назвался груздем, полезай в кузов.
- Привет! Это я, Королева! Как твои дела?: - журчал в телефоне знакомый голосок.
Мальчик покосился на часы, весящие в большой комнате. Было два часа ночи.
Было жутко холодно.
- Что случилось?: - ответил, он, откровенно зевая.
- Еще пока не случилось.: - беззаботно возразил голос в трубке. Казалось, наглая девчонка специально насмехается над ним в такой час.
- Что ты думаешь о Ярике?: – внезапно спросила трубка, уже совсем иным тоном.
Едва сохраняя спокойствие, Дар ответил, тщательно подбирая слова:
- Его скоро сломают. Поместят в психиатрическую лечебницу. Он уже наполовину живет в выдуманном мире. В сказке.
- Значит, ты его полюбил.: - вдруг совсем не впопад, заключила девочка. И было непонятно, почему она так решила, по его голосу?
- Значит, вы подружились. Нашли контакт. Оба такие разные, и далекие друг от друга.: - продолжала рассуждать в слух девочка, приводя своими словами Дара в окончательное недоумение.
- Что мне теперь нужно делать?: - не понял Дар.
- Это я, о своем. Ты все сделал правильно. Наслаждайся общением с отцом.: - ответила девочка. А затем, вдруг добавила, строго и совсем по-взрослому:
- Дар! Возвращайся спать. Твоя миссия закончена.
- Как? И все? Вот так просто? Ложиться спать?!: - растерянно настаивал мальчик.
- Ты все сделал правильно, Дар. Твоя миссия закончена.: - повторила девочка. В трубке щелкнуло, и сразу пошел отбой.

Отец, заспанный, измученный, с вздувшимися мешками под глазами слушал этот разговор в проеме двери своей комнаты.
Он не стал ничего расспрашивать, а просто махнул рукой и сказал:
- Ложись спать. Как я понял, игра успешно завершена. И мы можем расслабится, гулять по памятным местам, делать все, ради чего собственно ты так рвался к отцу? Верно сын?

Но до кровати Дар, в эту ночь, так и не добрел.
Резкий звон старинного колокольчика возвратил мальчика к телефону.

Звонил Ярик, из какого-то автомата:
- Дар! Я сбежал из дома. Можно я приду к тебе?
- Да! Но что случилось?: - на одном дыхании выпалил мальчик.
- Я потом расскажу. Не телефонный разговор. Ты меня, пожалуйста, встреть у школы. Я не знаю, как тебя найти.

Пока мальчик в прихожей торопливо натягивал на себя одежду, отец скептически наблюдал за ним из комнаты.
- Ты хоть на часы посмотрел? Середина ночи!: - попытался урезонить он сына.
Тот молчал, продолжая шнуровать ботинки.
- Ты хоть понимаешь, куда лезешь? Игры кончились сынок. Это уже не скинхеды, и не дядя милиционер из метро. Ярькин отчим настоящий бандит. И его интерес к секретам погибшей империи, не шуточный. За такие секреты, за оружие, которое можно из этого сделать, он своей мамочке голову оторвет.: - убеждал отец.
- Значит ты про все, все время знал. И про скинов прижавших меня в подворотне. И про этих двоих, верзилу и женщину, выхвативших меня из рук милиционера!: - не на шутку обиделся Дар.

- А то, нет! Мне тебя черт от куда привезли. Доверили после стольких лет, сокровище. И при этом, я не буду знать, что с тобой творится на улицах!: - вспылил отец.

Но мальчик только махнул рукой:
- Я спешу, ота-ант! Потом, с твоим враньем разберемся…

Он летел к школе, словно верхом на ручном драконе. Словно на развернутых крыльях судьбы.
«Только бы головорезы отчима, Ярика не выследили, раньше, чем они встретятся! А уж встретившись, они позвонят отцу, и дворами, окраинами кварталов вернутся домой.» - думал мальчик, перескакивая на лету небольшие кучки опавших листьев, уже основательно припорошенные первым снегом.

Ярослав легкомысленно грелся в телефонной будке. Он был очень легко одет. В куртке торопливо накинутой на тонкую майку, и в тапочках на босую ногу.
Он переминался в стеклянной будке, становясь на цыпочки, разминая пальци ног, и вытягивая носочки.

И увидим это, Дар машинально отметил сразу две мысли, заставившие его улыбнуться:
«Ярослав был худеньким, но стройным, красивым и очень гибким мальчиком».
«Думать об этом, и даже замечать физические свойства тела другого мальчика, здесь не полагалось. Это означало по местным меркам, нездоровый, даже извращенный интерес…»

«Ну и пусть себе мыслят, как хотят. Пусть себе варятся в котле привычных условностей! Мне какое дело до них, всех!» - решил Дарс, ощущая в сердце тревогу и привязанность к Ярику.

- Мне уже не жить. Он убьет меня. Или засунет в психушку.: - тараторил Ярик, весь дрожа и стуча зубами от холода.
Мальчик обнял его за плечи, расстегнул теплую, болоньевую куртку и впустил друга внутрь, крепко прижав к себе.
Так они и стаяли, кутаясь в одну куртку, пока Ярик не перестал стучать зубами.
- Отчим навел справки, и догадался о связи твоего отца с руинами в лесу. У него везде продажные шестерки. Он узнал, что твой отец бывший офицер КГБ, а еще раньше, бывший воспитанник той школы…: - все еще дрожа, начал объяснять Ярик, когда прижимаясь, друг к другу, все еще в абнимочку что бы согреться, они вышли из будки и направились к дому.
- Это строго секретная информация. Как она могла попасть к нему?! – удивился Дар.
- Теперь, все продается и покупается. Что не продается, то продается за большие деньги! Это любимое выражение отчима.: - пояснил мальчик.
- Ну и бог с ним! Пусть себе узнал. Ты чего сбежал?: - перебил его Дарс.

- Они планировали завтра выманить вас с отцом для знакомства, а затем взять в оборот. Отчим считает, что в руинах школы упрятаны очень дорогие технологии, которые не смогли, не успели вывезти. И поэтому взорвали, засыпав в подземельях. Я подслушал его переговоры с заказчиком. Кое-кто за рубежом, обещает отчиму миллионы долларов, если он поднимет из тех руин, остатки погребенных машин и приборов: - объяснил Ярик, беря дара за плечи.
В этот момент, неожиданно для себя он почувствовал, что игры в его жизни кончены. Что он уже сделал окончательный выбор. И что этот странный. Возможно даже больной, чужой мальчик, для него дороже всех других людей на свете.
«Дороже мамы?» - мысленно спросил себя Ярик.
«Дороже всех!» - ответил он сам, себе.

- Отчим поймал тебя, когда ты подслушивал?: - перебил друга Дарс.
- Нет. Когда слушал в комнате кассету диктофона, который подкладывал в его кабинете.: - понурил голову, тот.
- Глупо, и очень опасно. Я вообще удивляюсь, как тебе удалось сбежать.: - вздохнул мальчик.
Возле почты, совсем недалеко от дома, их уже ждали.
Двое мрачных фигур, выступили из за угла, спереди, и еще один, сзади.
Отступать было некуда.
Рядом скрипнули тормоза тяжелого джипа, и их бесцеремонно, без лишних слов схватили за руки.
Они не сопротивлялись. Это было глупо и бессмысленно. Дар чувствовал себя полным идиотом. Нужно было не болтать с Яриком, а звонить отцу, и идти домой темными закоулками. Отчим явно, нарочно отпустил пасынка, а затем следил до самой школы. И кассету прослушать, наверное позволил нарочно. Это была приманка…

В этот момент две грузные тени метнулись к ним из подворотни.
Огромный, плечистый мужчина с разгону ударил одного из мордоворотов отчима, и повалил его на землю.

- Бегите! Бегите мальчики!: - закричала женщина, ударив в пах второго верзилу, державшего их за руки.

В этот момент раздался негромкий хлопок приглушенного глушителем выстрела.

Нападающий мужчина, замер, нерешительно поднес руку к груди, и негромко сказал: «Прямо в сердце. Вау-у! Уже и не бьется совсем. Фан-т-а-стика…»

Он, качаясь, спустился на колени, придерживая свою грудь рукой. А затем, безмолвно упал на спину, пару раз подернув ногами и свободной рукой.

Женщина, толкнула мальчиков бежать прочь и кинулась на помощь к своему товарищу.
- Егор! Подымайся. Ты сможешь! – успела сказать она, пока водитель джипа не выстелил второй раз.
Затем она с мягким шлепком, безмолвно упала на своего друга.
Пуля попала ей в голову.

Бежать было бессмысленно.
Потерявших речь мальчишек грубо впихнули в салон.
Тела нападавших людей, тут же, за ноги, как мешки с мусором, оттащили подальше с глаз в газон.

- Будете сидеть тихо, никого не будем бить.: - разъяснил один из мордоворотов, когда машина сорвалась с места.

У Ярослава началась тихая истерика. Он упал лицом на колени другу, и весь дрожал, беззвучно всхлипывая в темноте.

«Прав был отец. Игры кончились. Переходим к реальным действиям.» - прикусив до боли губы, чтобы не заплакать как Ярик, подумал Дар.

В поисках выхода (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Их небрежно толкнули в какой-то подвал, наполовину заставленный пустыми, картонными ящиками от компьютеров, и факсов.
- Посидите здесь пока. Утром с вами поговорят.: - сказал охранник, закрывая дверь.

Ярик находился в каком-то оцепенении, грыз ногти, и все время молчал.
Мысль Дара работала в лихорадочном темпе. Он пытался придумать что-либо, или хотя бы, обнаружить в памяти надежду.
Но надежды не было.
Отец, с его многолетним опытом разведчика, предупреждал об опасности.
Дар, своим легкомыслием, сам захлопнул коварно расставленную ловушку.
Он должен был сразу связаться с отцом, уйти в другом направлении, запутать следы.
Теперь, прогноз был для них, неутешительным.
«Сейчас, или чуть позже, отец хватится. Если не заснул. Нет! Отец не заснет без меня!» - лихорадочно вычислял Дар.
«Дальше! Дальше! Что будет дальше? Сколько можно гулять с другом ночью? Сколько вообще принято гулять здесь по ночам? Итак, его нет. Отец звонит в милицию, друзьям, знакомым. Что еще, может предпринять отец?»
И тут он понял, что в ловушку заманивают не его, а отца!
Его прошиб холодный, липкий пот.

Мальчик всё отчетливее понимал, что ловушка оказалась Дьявольской.
Что отец, беспомощен, как и они с Ярославом.
Он не может помочь им, да сам висит на волоске.
Оставалась только хрупкая надежда, что отец, с его многолетним опытом, учует подвох и избежит западни.
Хрупкая, потому что, приманкой был его родной сын…

В любом случаи, у генерала железное алиби. Допустим, отец придет к нему с милицией.
Тот спокойно скажет: «Пасынок сбежал из дома. Где-то бродит по городу вместе с вашим сыном. Ничего не знаю! Сам ищу, и вы поищите»
Потом, после психической обработки в больнице, Ярослав, тоже ничего не скажет. Будет тупо твердить: «Мы гуляли. Я пошел домой. Куда пошёл Дарс, не знаю.»

В этот момент железная дверь подвала со скрипом открылась, впуская в полумрак их темницы генерала и двух молодых помощников.
Дарсиар еще подумал: «Зачем в подвале коттеджа делают такие массивные, железные двери? Не иначе, как с двойным умыслом…»

- Ну что, щенок! Мать родную, семью, приемного отца, который для тебя все делал, променял на какого-то мальчишку! - грозно прогремел под сводами полупустого подвала, его басовитый голос.
Он подошел вплотную к Дарсу, поднял его голову за подбородок, и, заглянув в глаза, спросил:
- Может быть, ты мне сейчас скажешь, кто были те люди на улице? Тот мужчина и женщина? Почему они полезли под пули, ради тебя?
Дарс молчал. Слезы струились по его щекам.
- Ну, а ты, сынок? Мы еще можем помириться, жить одной семьей!
- Ты мне не отец. Ты вообще, для меня ни кто…: - отозвался Ярик.
- Дерзишь? Ладно, драгоценный! Я вас обоих обломаю.
И уже обращаясь к помощникам:
- Ну-ка, разденьте их догола. И трусы и майки снимите. Пусть валяются в обнимочку, извращенцы чертовы.
Их раздели, отобрали даже майки, трусы и носки.
- Может сфотать на память?: - подыграл шефу молодой, вертлявый наемник.
- Утром сфотаем, если Ярослав не образумится. Все! Пошли. Пускай померзнут и подумают.: - хмыкнул отчим, уходя.
Сразу стало ощутимо холодно.
Когда дверь закрыли, они снова прижались друг к другу.
Ярослава сильно трясло. Видимо, он еще не пришел в себя, после улицы. Тот стыдливо посматривая на совершенно нагого Дарса рядом, сел на корточки, попытавшись свернуться калачиком.
Видя, как он смущается, Дар привлек его руками к себе, обнял за плечи, оплел его ноги ногами.
Вскоре стало немного теплее.
- Они специально нас раздели. Я слышал, это такой прием, что бы подавить чувства и сломать волю.: - неожиданно рассудительно прошептал Ярик.
Он положил голову на плече другу, и, закрыв глаза, простонал, что-то сквозь зубы, как маленький.
Мальчик нащупал его голову рукой, и стал ласково, как это делала его мать, перебирать волосы другу.
Слезы, сами струились из его глаза. Больше всего он страдал не за себя, а за Ярика. Все оказалось напрасным. Скоро его сломают. Накачают наркотиками и превратят в удобного для отчима человека.

Ох, как он хотел бы сейчас вырваться вместе с Яриком из этого подвала. Потащив его за руку рвануться прочь! Хоть куда! Даже через ледяную Бездну!
И пусть опять туман незнакомых созвездий уходит вдаль. Пусть опять монотонно дрожат стены от чудовищных взрывов пробивающих туннель во тьме.
Мальчик понял, что совсем уже больше не боится Корабля. Такого родного! Могучего! Надёжного!

Он зажмурил глаза и представил себе его.
Корабль Родины...
Как накрыв огромной тенью песчаные дюны зависнет над ними могучий диск. Зависнет, медленно выдвигая к земле усики посадочного трапа…

Слезы снова струились у него по щекам.
Потому что Корабль, такой могучий и надежный, уже не придет за ними.
Дьявол поработивший Землю и называющий себя Богом прочно поймал их в ловушку.
И, похоже, что это был конец игры.
Это была расплата, за дерзновение опуститься и смело орудовать здесь, в мире Дьявола...

Теперь он понял, что переживал отец, столько лет живя на Земле один.
Он внезапно вспомнил о тех двоих, где-то там, в куче городского мусора, лежащих с прострелянной головой и сердцем. Ему хотелось вопить и кричать от боли, страха и досады.
Потому что он, до сегодняшнего дня играл, - играл в детскую игру - как последний дурак.
Мечтал доказать отцу что-то...

Чтобы не стонать, Дарсик начал вспоминать всё, в мельчайших подробностях.
Все, что привело его сюда.

Вспомнил, как стоял когда-то над бескрайним морем, на горе, среди цветущих садов, еще не умея плакать. Еще не способный понять случившегося… Мать, погибла в леднике в горах.
С ней прощались всей школой. Ведь дети, которых она поднимала из трещины ледника, все кроме последнего разбившегося вместе с ней, выжили.
И седой координатор попечительского совета школы сказал: «Какая у тебя героическая семья, Дарсиа-арс! Если родители герои, значит теперь должен и сын героем стать!»
С тех самых слов и возникла обида на Отца. Не на мать погибшую ради других детей. На Родине Дарса такое поведение взрослых было нормально. Обида возникла на отца! И на людей почитающих отца наравне с матерью.
Ведь отец когда-то ушел от них. Как объясняла мама - ушел ради счастья чужих, незнакомых людей на далекой Земле. На их общей и почти забытой исторической Родине...

Долгими вечерами, когда другие дети занимались тысячами увлекательных дел, в лабораториях, в театрах, или на игровых площадках, Дар не покидал обучающие машины.
Он впитывал в себя знания, готовясь сдать экзамен на статус взрослого.
В двенадцать лет - раньше многих сверстников, он уже имел девятый сан зрелости. В свои двенадцать лет, намного раньше других мальчиков, он мог самостоятельно летать, опускаться в пучины вод и путешествовать в самых диких местах один. Но и этого ему было мало. Дар хотел получить двенадцатый - последний сан, делающий его полностью взрослым.

Приводя в ужас воспитателей, он вздымал в небо учебный аппарат, а затем, сложив крылья, серой молнией проносился над самыми головами испуганных однокашников.
Он учил языки и обычаи Землян, - чтобы доказать менторам, что способен жить в далеком, и чужом мире без ошибок и не привлекая внимания окружающих людей.
А когда ему исполнилось четырнадцать, Дар долго оббивал пороги Института изучения земной истории.
Доказывал, убеждал, уговаривал отправить его жить к Отцу.
Но ему только улыбались в ответ.
Терпеливо доказывали, что прыжок через Бездну, а потом жизнь с отцом в Аду, это занятие не юношеское.
Что, несмотря на свои успехи, он еще хрупок и нежен телом, а его душа выдержит испытание.
Но Дарс не отступал. «Если отец герой, должен и сын героем стать!» твердил он, опять и опять возвращаясь к обучающим машинам.

Но Чудо, как известно, обязательно случается, - если ты в него упорно веришь, и едешь к нему, через бурю и шторм.
И однажды, непреклонные взрослые, вдруг сказали мальчику:
«Хочешь жить с отцом? Там? Не Земле? В Аду? Ты уверен в этом? В таком случаи, ближайший корабль несущий необходимые припасы и вещи земным исследователям возьмет тебя на борт...»

Ярослав поднял голову с его плеча, вяло улыбнулся, повернулся к нему спиною.
Теперь они грели друг-друга спинами.
- Почему менторы и ученые из Института земной истории сдались? Уступили мне? - прошептал мальчик.
- Ты о чем?: - вяло отозвался Ярик. Но тот, не ответил в раздумье.

...Дарсик не был первым ребенком в Аду.
Дети, девочки и мальчики, время от времени, попадали в Ад.

В школе младшего цикла, на уроках социальной истории, он почти наизусть, выучил имена всех подобных ему детей. Как впрочем, и леденящие душу рассказы, о трагедиях, связанных с каждой судьбой…
За каждым подобным случаем стаяли, обстоятельства и случайности.
Ошибки взрослых, измена завербованных на земле людей.
Аварии кораблей.
Да мало-ли что еще случалось за 3000 лет изучения земной истории.
Но сознательно детей суда не направляли никогда.

«Со мною все было совсем не так. Меня направили на Землю сознательно. Что-то невероятно важное изменило решение взрослых», - понимал Дар.
По-видимому на Земле появилась задача которую выполнить мог только мальчик.
И этой задачей, суде по всему, был Ярослав.
Дар, насупился.
Нить зарождающейся догадки, шевелилась в его мозгу.
Почему Центр Исследований Дальнего Космоса присвоил Ярику такой высокий статус?
Обычный мальчик.
Не глупый но и не вундеркинд.
Физически совсем не "идеал будущего" - худой, хотя, в-общем, достаточно красивый и лицом и телом.
Но ведь, ничего особенного! Можно легко найти паренька интереснее…

Ярослав опять что-то простонал, в своей полудреме, прижимаясь к нему сильнее, плечами и спиной. Так хоть было, чуть-чуть, теплее обоим.

- Как все странно Дар. Ты мой первый в жизни человек, к которому я спокойно прикасаюсь голым телом. Первый человек, кого я вижу с такими подробностями.: - смущенно сказал Ярик, поглощая спиной тепло друга.
- Ты, когда-нибудь Дар, там, на родине, купался, прикасался, лежал рядом с девочкой?: - вдруг застенчиво спросил он.
- Много раз. И купался, и боролся и засыпали в обнимочку. У нас очень жарко. Мы ходим в набедренных повязках и часто, босиком. А груди свои наши женщины не скрывают, - чуть улыбнулся простодушно Дарсик.
Его всегда немного смешила эта тема землян об открытом человеческом теле.
- Ну, а это, это самое... У тебя с девочками ЭТО было? - повернулся к другу мальчик.
- А вот ЭТО самое, нет, - строго возразил мальчик: - Понимаешь Ярик, у меня на Родине нет контроля интимных отношений, и поэтому люди сами вынуждены относиться к этому очень серьезно, - что бы не наступило как у вас, перенаселение.
- Значит там, на родине, в вашей Австралии, или где-то там еще, ты легко можешь обнять как меня, парня, голого словно голую девочку?: - недоверчиво переспросил Ярик.
- Запросто. Наши дети и взрослые не страдают дурными мыслями. Вы же например, тоже не страдаете комплексами, обнимая любимую собаку или лошадь, - улыбнулся Дар.
Ярик долго переваривал услышанное, а затем сменив тему прошептал, устало закрыв глаза:
- Я втянул тебя в эту дрянь. Нужно было не звонить тебе. Отчим отследил меня по звонку как маленького.
- Всё нормально. Мы вырвемся, - машинально ответил Дар. Ему больше не хотелось отвлекаться от своих мыслей.
- От отчима мы не вырвемся. Он настоящий бандит. Я думаю, он еще когда служил в армии, оружием армейским торговал. Видишь какой дом себе еще др перестройки построил, - шептал Ярик.

- Мы вырвемся. Нам помогут, - попытался подбодрить его Дарсик.
Не хватало еще, что бы тот совсем раскис.
- Не помогут. Никому нет дела до нас. Ни кто с отцом и его бандитскими связями в правительстве не станет связываться, - прошептал в ответ Ярик, и спасаясь от холода еще сильнее прижавшись к другу признался:
- Я когда был маленьким, много раз писал в детские журналы наивные письма. Просил подсказать мне, как найти древние тайны, как стать сильными и умным - что бы изменить мир к лучшему. Я писал о несправедливость которую видел вокруг, о ядовитых отходах которыми ближайший завод отравил реку и озеро так, что там полностью исчезла рыба. Но ни кому не было дела. А когда я читал в книгах о надвигающейся на Землю экологической и военной катастрофе, я по детской наивности сочинял сказки и посылал их в редакцию. Я просил в этих сказках помощи для земли. Просил у волшебников, у инопланетян, даже у Древних Забытых богов, - печально вздохнул Яр.
- Мне писали в ответ: «Ты еще очень мал парнишка, чтобы напрягаться такими проблемами. Это задачи взрослых. Они уже давно с этим разбираются. А ты просто учись, играй в детские игры и радуйся своему счастливому детству...», - печально закончил Ярик свой рассказ.

И тут до Дарса дошло!
Как же он упустил из поля зрения главное? Главный принцип Разумных Существ!
Ярик не был уникальным мальчиком.
В меру умный.
В меру симпатичный. В меру мечтающий, Ярик обладал уникальным для детей его возраста качеством - состраданием и ответственностью за всех земных существ.
Ведь обычные дети хотят побыстрее вписаться в мир принимая его таким каков он есть.
Подростки мечтают выбрать яркую и выгодную профессию. Найти принцессу, или завоевать уважение и славу в обществе.
А вот Ярик, с детства мечтал спасти Мир Людей!
Ярик мыслил не своими целями, а эпохами и цивилизациями.
Это взрослые в редакциях куда он писал свои наивные опусы, не увидели в нем ничего кроме детских наивных фантазий.
Но Система!
Система изучения земной истории видела жизнь землян совсем иначе...

Дарсик чуть не вскрикнул от радости.
В голове, постепенно все складывалось.
Прояснилось и выстроилось в догадку.
Отвернуться от мальчика молящего о помощи Человечеству Овалонский Центр Изучения Земной Истории, - не мог!

Это означало предательство самой истории планеты Овалон-2.
Потомки детей выживших после трагедия с Ковчегом, потомки детей построивших цветущий Овалон, ни при каких условиях, ни при каких затратах и рисках не могли позволить себе оставить без внимания мальчишку с таким как у Ярика общественным и моральным сознанием.

Дарс довольно улыбнулся своей догадке.
Вот почему Система присвоила Ярику статус вероятной цели.
А затем узнав подробности его жизни с матерью и отчимом, боясь потерять душу Ярика, взрослые пошли на невероятный риск - отправили Дарсика "в гости" к отцу.
Но на самом-то деле, вовсе не к отцу.
К Ярику.
В и этом была разгадка.

Ярик немного ожил:
- Ты почти не рассказываешь о себе. Где твоя мама? Почему папа бросил вас с мамой? Каково тебе было, в интернате?
- Папа нас не бросил. У него такая работа. Здесь, - строго ответил мальчик.
А затем подумал, зажмурился и решительно нарушил запрет:
- Здесь. На Земле, - сказал он, на едином выдохе.
Наступила тяжелая тишина, потому что яснее сказать, уже было просто нельзя.
- Я знал, что услышу от тебя подобное. Я уже и так, догадался, что ты пришел со звезд, - соврал Ярик, понимая, что другу с его нервной болезнью, сейчас, наверное, очень тяжело.
Он внезапно подумал: «Меня не убьют. Мать не даст отчиму перейти черту. А вот Дарсик… С его болезнью…»
И ему стало жутко и страшно
- Ты не ответил мне, каково жить в интернате? - спросил он, стараясь подыграть мальчику. Он вспомнил, чьи-то слова, что с больными на голову людьми лучше не спорить.
- У нас все дети живут в интернате. Но это не интернат. Это вроде школы или даже академии наук, с настоящими лабораториями, мастерскими, аэродромами и полигонами. В ваших языках нет подходящего слова, - задумчиво ответил Дар.

- И у вас семей нет совсем?: - оживился Ярик. Он даже открыл глаза и повернулся к другу. Ему стало даже интересно, в какой момент Дарс запутается в этих бредовых фантазиях.
- Семьи есть. Только у семей другие функции. У нас нет денег и вражды нет. Поэтому для детей открыты двери в любой дом. Дети могут подойти к любому взрослому если им нужна помощь или совет. Взрослые тоже приходят в интернат играть и учить детей. И совсем не обязательно только родители. У нас так принято - если нет важных дел, пойти отдохнуть, поиграть или позаниматься чем-нибудь в свое удовольствие с детьми.
Наши дети дружат с взрослыми и с другими детьми, независимо от родства и возраста, - улыбнулся он, подбадривая Ярика.

- Моя мама говорит, задача семьи, изолировать ребёнка от чужих людей. Семья это крепость для ребенка. Нужно научить ребёнка отличать друзей, от врагов. Светлое от темного! Добро от Зла. И священник, отец Павел, к которому мы ходим по воскресеньям, говорит о том же. Разве они не правы? - спросил Ярослав.
- Как они могут быть правы, Ярик? - искренне удивился мальчик.
- Ведь они просто осколки одной очень древней, этической катастрофы.

- Ты о чём? Это ещё какой, такой, этической катастрофы? - встрепенулся Ярик.

Дарсу не хотелось говорить, но совершив над собой усилие он негромко ответил:
- На заре времен, прародители Земного Человечества - Ангелы, додумались разделять весь мир на Свет и Тьму.
А затем и этого им было мало, они объявили священную войну всему, что, по их мнению, не входило в свет.
Ангелы попытались уничтожать не только других, непонятных им существ, но даже таких же как и они Ангелов, мыслящих иначе. Это и была, та самая, этическая катастрофа, осколками которой, вы являетесь, Ярик.

Наступила тревожная тишина.
Ярик молча, переваривал услышанное. Он почувствовал болезненную для себя агрессию, в логике друга. Доводы Дарса были не просто фантазией нездорового мальчика. Эти доводы очень больно отзывались в глубине души Ярика. В генетической памяти Человечества, что -ли?

- Как же так? Как это можно дружить с силами Тьмы?: - искренне возмутился Ярик.
- А они есть, на самом-то деле? Силы Тьмы?: - усмехнулся в ответ Дар.

В помещении зажегся яркий, слепящий глаза свет.
Громыхая засовами, железная дверь открылась, пропуская хозяина дома.

Он был в домашнем халате, и в тапочках. Охранники остались за дверью.
Подойдя к ребятам, он присел рядом на корточки, и некоторое время нарочито пыхтел огромной, кубинской сигарой, умело выпуская дым красивыми, одинаковыми колечками.

Все это время, он пристально сматривал Дара, словно лошадь на базаре.
А затем сказал примирительным тоном:
- Знаешь парень, ты мне нравишься. Из тебя получится идеальный солдат. Я бы даже посоветовал Ярославу, во всем брать с тебя пример.
Он сделал многозначительную паузу, иронически смерил взглядом Ярика и добавил:
- У меня нет никакого желания мучить вас. Если мы начнем сотрудничать, я готов даже договориться с твоим отцом Дарс, чтобы вы жили вместе с Яриком как родные братья. Будешь жить, ездеть везде, тренироваться и обучаться у лучших учителей мой счет. Я готов вас обоих воспитывать как... Как братьев…

Отчим сделал паузу, пыхтя сигарой:
- Мне всего-то нужно, чтобы Ярослав не пытался меня предать. Перестал шпионить за мной, проникать в мои компьютеры. А тебя, Дарсиар, я попрошу договориться с твоим папочкой. Он покажет мне то, что меня интересует. А взамен я окружу вашу жизнь самым лучшим комфортом. Разве это плохое предложение?

- Не верь ему, Дарс! Он обманет, - прошептал Ярик.
Но отчим услышал. Покачал головой, вздохнул и сказал направляясь к выходу.
- Ладно. Думайте до утра. завтра узнаем что думает по этому поводу твой папочка. Интересно, что он скажет когда я предложу помощь, чтобы тебя найти? Неужели тоже, как и ты, откажется? - криво усмехнулся он, выходя за дверь.

- Дарсик, у тебя должно быть оружие. Или, аварийная связь, если ты не врешь, - неуверенно сказал Ярик, в отчаяние цеплялся за малейшую соломенку.
- Ты о чём? - не понял Дарс.
- Если ты пришел со Звезд, значит у тебя есть оружие, или другие крутые технологии, - с сомнением повторил Ярослав.

- Ну, какой же ты, наивный, Ярик. Ты подумай сам, кто же станет пользоваться крутыми технологиями, изучая мир дикарей? - печально вздохнул Дарс.

Мысли мальчика, убегали в сторону:
«Социальные историки не агенты. Не волшебники. У них нет оружия. Они не вправе применять продвинутые технологии. Вся их сила, только в разуме. Социальные историки просто собирают сведенья для компьютера. А компьютер строит прогноз истории»

В сотый раз, Дар прослеживал эту ниточку мыслей, чувствуя какой-то подвох.
Посылая Дарсика к отцу, менторы сказали: «Ничего сложного. Наслаждаясь общением с отцом, ты попутно решишь на Земле небольшую задачку. Соберешь информацию для компьютера и поможешь определиться с одним сложным для нас решением»

Информацию для компьютера контролирующего Землю...
Нет не Землю конечно-же, а все экспедиции и их дела на ней...
И вдруг, словно вспышка молнии озарила сознание Дара!
Ведь компьютера, не было!
Помнится, он еще немного острил по этому поводу с папой, когда тот печатал на ноутбуке.
Но компьютера способного построить прогноз, не было!
Ни у отца.
Нигде, вокруг!
- Неужели я совсем дурак? Где компьютер о котором говорили на Овалоне? - прошептал Дар, кусая губы.

- Овалон, Овалон! Я читал в книжках, легенду про Мерлина. Про царя Артура. Про волшебный остров рыцарей, - остров любви и равенства. Но это же просто сказка. Что-то типа старых рыцарских легенд, - скептически отозвался Ярослав.
- Нет Ярик. Она, гораздо старше, чем вы думаете, - усмехнулся в полутьме мальчик.
- Сколько столетий вы летите суда? Звезды очень далеко! - начал придираться Ярик, который решил окончательно разобраться с Дарсиком, чтобы не придуривался в такое время.
Ведь сказала же завуч, что у парня проблемы с психикой. Или нет? Или это просто игра, обман?

- Звездолет прямого луча. Сильным взрывом открывает портал. Это такой туннель в пространстве, - машинально ответил Дар, напряженно думая о своем.

- Так не бывает. Я читал много книжек о поиске пришельцев. Если бы что-то на Земле было подобное, ученые давно бы это заметили, - продолжал придираться Ярик.
Теперь ему было уже почти все равно - откуда пришел к нему Дар. Ведь утром Дара возможно убьют вместе с его отцом. Сначала коварно выманят отца, а затем отвезут обоих в лес. Вытрясут из отца тайны в обмен на обещание безопасности дара, а затем... Затем убьют обоих . В этом Ярик почти не сомневался.
«Если Дарса убьют, я убью отчима и потом себя» - решил Ярик. а вслух, повторил:
- Не бывает так, Дар. Корабли бы давно заметили.

- Вещи, которые мы ищем, часто выглядят иначе, - машинально возразил Дар.

В голове у него уже рождалось нечто.
И тут всё сложилось в голове!
- Какой же я ещё маленький! Тоже мне - двенадцатый сан! Глупец, - вскочил Дар, не нашутку испугав друга. Он схватил Ярика от радости и затряс:
- Понимаешь, Ярик! Вещи, которые мы ищем, часто выглядят иначе.
- Ты про что?: - заподозрив совсем неладное, спросил Ярик, испуганно всматриваясь в его глаза.
- Про компьютер! - загадочно улыбнулся Дар.

- У себя на Родине, я видел разные компьютеры. Все они иные, чем на Земле. Вы бы даже никогда не назвали их компьютерами. В вашем понимании это выглядит как бестелесные, энергетические Духи, Джины и Феи...
Но, у меня никогда не было опыта общения, с компьютером изучающим целую планету! Такой компьютер, компьютер впитавший в себя всю историю земных экспедиций за 3000 лет должен выглядеть и действовать совсем иначе, чем обычная обучающая машина, или бытовой Исполнитель у меня на Родине, - объяснял свою догадку, Дар.
- Ну и что? Что из этого?: - подозрительно косился на него Ярик.
- Как же я сразу не понял, Ярик! Планетарный компьютер, это Королева! Королева, звонившая мне и отцу домой... А я, дурень, принимал ее за нахальную девочку...

Королева (КСА)

Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

В это самое время, Президент страны, отослав телохранителей и прислугу, готовился спать.
Было четыре часа ночи. А они только что окончили секретное совещание, по вопросам экономики, газа и нефти.
Больше всего он сейчас мечтал выпить рюмочку коньяка, развалиться в пастели, и забыть про всех!

Про интриги.
Про тайны.
Про государственные секреты.

Он уже развязал галстук, стянул с себя левый носок, как раздался противный, и наглый звонок.
Обыкновенный, звонок серебряного колокольчика, в президентском, позолоченном телефоне в спальне.
- Я же приказал, ни с кем не соединять!: - выругался он вслух, ковыляя по ковру с одним носком на ноге.

- Здравствуйте господин Президент!: - зажурчал в трубке голос незнакомой девочки.
Президент опешил, и хотел было зарычать.
Но не успел это сделать.
Застыл в растерянности, с трубкой около уха.
Он так, и стоял с трубкой в руке, в одном носке, то бледнея, то багровея лицом.
Это был не разговор, а монолог, на протяжении которого, Президент время от времени согласно кивал далекому собеседнику.
Президент страны, был не глупым человеком.
Ему не пришлось очень долго объяснять ситуацию.
В конце беседы, Президент вытер пот со лба.
Ни какой человек на свете не решился бы говорить с ним так.
Человек, агент, политик не мог знать того, и рассказывать настолько логично, спокойно и грамотно, - как это делала "девочка".
С ним говорил компьютер...
Невероятный, чужой, не Земной компьютер, наблюдающий за этим Миром, может быть уже сотни веков...
После первых его доводов Президент понял, что говорит с Дьяволом.

Президент не задавал вопросов, а только внимательно слушал то, бледнея, то багровея.
Он понимал, что любой из услышанных доводов обретет реальность, если его поведение компьютеру вдруг не понравиться.
Это было намного страшнее любых шпионов, революций и даже вражеских ракет.
Президент был не глупым человеком и, послушав аргументы компьютера, сразу понял, что с таким собеседником не шутят.
Окончив разговор с незнакомой "девочкой", Президент укрепил себя двумя рюмочками хорошего коньяка,
а затем срочно вызвал к себе Генерального Прокурора, потому что в этот час, разделить свои скорбные мысли о будущем, он, наверное, больше ни с кем не мог.

В наше время читатели приключенческих романов о космосе, об инопланетянах, о чужом разуме, очень сильно избалованы острыми сюжетами полными погонь, перестрелок, лазерного оружия. И, конечно же, сражениями доблестных спецслужб с коварными диверсантами из космоса.
Но в реалии такого не бывает. Мало кто даже из образованных людей понимает глубину той зловещей пропасти, разделяющую наши миры…
Но Президенты, даже самые не самые умные, как правило умеют сопоставлять масштабы и соизмеряють силы.
Президенты, как правило, в минуты реальной опасности для своего кресла, умеют принимать надежные решения...
Поэтому наверное, люди пришедшие тем утром в дом отставного генерала Матвея Ивановича терпением и хорошими манерами не отличались.

Они усадили прислугу на пол, под стволы автоматов, а хозяина на колени, с заломанными за голову руками.
- Не имею времени объяснять вам подробности, - скупо начал свою речь для хозяина дома, раскрасневшийся от нетерпения Генеральный Прокурор.
- Там, на взлетной полосе, за городом, ждет детей президентский самолет. Ждет с уже запущенными двигателями. И поэтому, уважаемый Матвей Иванович, срочно пригласить к нам сюда обоих мальчиков.

- В моем доме живёт только один ребенок - сын моей жены, Ярослав, - попытался было, соврать Прокурору генерал.
Но уже через миг, автоматный приклад солдата в черной маске, освежил генералу память.

И вскоре прислуга в сопровождении автоматчиков, привела ребят к гостям.
- Ты и есть, тот самый Дарс?!: - обратился Прокурор к загорелому мальчику, помогая ему накинуть простыню на голые плечи.
- У меня приказ Президента Страны, увезти тебя отсюда. Нам приказано немедленно, возвратить тебя домой, - объяснил он, с интересом рассматривая красивого подростка.
- Кем приказано? Приказали Вам и Президенту страны? Что за вздор вы несете?! - тут-же возмутилась и вскочила на ноги мама Ярика, но ее моментально приструнили, заставляя снова опустится прямо на пол.
Ярослав, стоявший рядом от Дарсика, понемногу очухался.
Худощавый, побитый и бледный, он дрожал от холода и страха.
Женщина служанка принесла им одежду из гардероба Ярика, помогла одеться.
- Я могу по дороге попрощаться с отцом? - одевая штаны и рубашку, попросил не громко Дар.
- Нету времени! - нервно рявкнул Прокурор:
- Тебя ждет президентский самолет. Мне поручено до рассвета вывезти тебя из страны и доставить в степь Казахстана.

Он внимательно посмотрел в черные глаза мальчугана, словно пытаясь ответить для себя на какой-то волнующий его вопрос.

И тогда Прокурор сказал уже мягче, вероятно вспомнив, что общается с подростком:
- Возвращайся домой сынок. Тебя ждут. Ждут живым...

А затем вздохнув, с чувством выполненного долга, Прокурор обратился к Ярику:
- Как же будешь дальше жить теперь, сынок? Может ты, отправишься вместе с другом?: - и он сделал неопределенный жест рукой, куда-то вверх - словно по ошибке показывая жестом на потолок, на небо, или даже, может быть, еще гораздо выше...
- Или может быть, останешься здесь? С мамой... Ты ведь знаешь, конечно-же, какие у нас, здесь, хорошие психиатры, - усмехнулся Прокурор, ехидно рассматривая Ярика.
Бледный мальчик, вздрогнул и отвел глаза.
А затем весь сжался к комок, задрожал и ответил решительно:
- Я пойду вместе с ним! В самолет...Сейчас...

Автоматчикам пришлось пять минут удерживать надрывно вопящую мать, пока дети спускались к машинам и отъезжали от дома.

А когда они мчались в бронированном лимузине по улицам спящего города, Прокурор довольно отчитывался кому-то по трубке секретного телефона.
- Да, господин Президент! Всё улажено. Так, как было приказано нам. Я все сделал по максимуму. Он согласен. Он выбрал свой путь... Мы отдаем их обоих, - говорил Прокурор, улыбаясь в трубку с гордость человека только что потушившего большой пожар.

Телефон, установленный в машине, был секретным, надежным, проверенным спецслужбами аппаратом.
Но в разговор почему-то вмешался кто-то третий.
Президента ненавязчиво отключили, уступая линию другому собеседнику.
И тогда, Прокурор задрожав, растерянно поманил к себе пальцами загорелого мальчика:
- Возьми трубку... Это... Просят тебя...

- Привет! Это я. Королева. Как у вас настроение? - журчал в трубке знакомый девичий голос.
Дар смутился от неожиданности:
- Я напутал. По глупости испортил ваш план... И теперь Ярослав рядом со мной, - сообщил он растерянно.
- Ну и ладно. Пусть будет так. Вам обоим дали выбор.Ты открыл для него эту линию судьбы, а он сделал выбор. В чем проблема?: - с подчёркнутым уважением к мальчику, спросила трубка.
Дар кивнул растерянно, а затем сказал, почти взмолился как малыш:
- Я, хочу попрощаться с отцом! Я теперь не увижу его, наверное, целую вечность!
- Нет, - услышал он в ответ:

- Этого делать нельзя. Если с тобою что-то случится здесь, кто тогда, поможет Ярику, перешагнуть через пропасть?

Дар запнулся от такой простой мысли, внезапно удивившей его своей очевидной простотой.
Он мысленно представил себе одинокого мальчика на далеком, другом берегу зловещего океана.
На том, еще невероятно далеком берегу, до которого им еще только предстоит доплыть!
А до него только Мгла…
Темная ледяная Мгла...
Мрачные тысячелетия Земной истории…

- Дар, куда нас везут?: - понемногу приходя в себя волновался Ярослав, путаясь в догадках и сомнениях.
Пытаясь как-то разобраться в случившемся. он вообразил, что выручил их, отец Дара - бывший агент, наверняка имеющий связи в спецслужбах.
Рассказ друга в подвале, странные слова Прокурора Республики о самолете, о людях ждущих их где-то в степи, окончательно запутали мальчика, сбили с толку, приводили в растерянность.
Может быть всему виною болезнь Дарсика, его психическое расстройство о котором говорят некоторые? Может быть, Прокурор просто подыгрывал мальчику по рекомендациям медиков, - терялся в догадках Якир.

- Нас везут в Австралию? Твой отец договорился о моей судьбе с иностранным Консулом, - в глубоком сомнении повторил он вопрос, понимая что несет несусветную политическую чушь...
- Нет. На аэродром, наверное, - ответил Дар, задумчиво улыбаясь сам себе.
- А, потом? Что потом? – не унимался Ярик.
- В назначенном месте, где-нибудь в степях Казахстана или в пустыне среди песчаных барханов, нас незаметно передадут друзьям, - все еще раздумывая о своем, машинально ответил Дар.
- Как же так, Дар? Что же будет здесь? На Родине...Наши документы, архивы, записи? - настаивал Ярик, растерянно метясь в догадках.
- Здесь, на Родине? Всем прикажут забыть. Вычеркнут из списков, из компьютеров, из учетных книг, -словно нас на этом свете никогда и не было, - засмеялся Дар, чувственно обхватив плечи друга.

- А потом? Что будет потом?: - не унимался тот, ошарашенный, не верящий вспыхнувшей в голове, невероятной, немыслимой, собственной надежде...

Смуглый мальчик задорно посмотрел на друга и, еще сильнее, по братски обнял, пылко притянул к себе за плечи.

- А потом?.. Потом будет головокружительный, сумасшедший прыжок через ледяную мглу.
Прыжок к Свету, к девственным цветущим садам, к Человеческому Теплу.
Прыжок над пропастью - через страшные тысячелетия вашей земной истории, Ярик.

Дарс вдруг начал звонко смеяться, не обращая внимания на охрану, Прокурора и водителя.

Он смеялся весело, радостно и беззаботно.

- Понимаешь Ярослав?! Она их всех, всех до одного, развела по углам! Ткнула носом о землю, словно слепых котят!
- Кого развела? Кто Она?: - не понял тот.
- Королева! - беззаботно смеялся мальчик, сбрасывая накопившийся нервный стресс.
Он смеялся и смеялся, хлопая ладошками, сотрясая Ярослава за плечи, смахивая на лету одинокие, катящиеся по смуглым щекам слезы радости..
Он смеялся до слез, всматриваясь в отчаянно расширенные зеленые глаза друга.
Тот совсем остолбенел, потерял способность говорить членораздельно и лишь только шмыгал носом произнося невнятные звуки.
Безумная невероятная Надежда больно сжала и едва не раздавила его сердце.
Безумная Надежда медленно прорастала в сердце светлокожего мальчика.
Безумная Надежда расправляя крылья, волшебным зеленным огнем сияла в открыты от изумления глазах Ярослава.

Округлявшиеся глаза Ярослава сияли на бледном лице, а по щекам мальчика струились алмазные слезы.
Беззвучно открывая рот он долго силился прошептать вслух эти невероятные, невозможные слова.
Слова подводящие черту всему что он знал, во что верил, на что надеялся только во сне:

- Прыжок через Бездну? - не веря, собственной сумасшедшей догадке шептал Ярослав, отчаянно всматриваясь в черные глаза друга.

И от этого вопящего Надеждой взгляда, Дарсиар почету-то перестал смеяться.
Он вдруг понял Все!
Что не понимал отправляясь к Отцу...
Что не понимал, общаясь с Яриком...
И тогда Дарисиар заплакал как маленький, нежно и счастливо прижимаясь щекой к щеке друга.
- Ты расслабься Ярик...Не волнуйся так... - ласково шептал загорелый мальчик бледному.
- Всё закончилось... Мы уходим...
Уходим из Ада...

1994 г.
Посовещается Дарсиару.