Школа встретила мальчика унылыми классами, стройными рядами столов и парт. Здесь не было ни каких, даже самых простых обучающих машин, на наличие которых, в тайне еще надеялся мальчик.
Когда прозвенел звонок, моложавая завуч, вызывающе крашенная и ужасно тощая, ввела его в класс, и сказала притихшим ученикам:
- Вот знакомьтесь. У вас в классе теперь новый ученик. Это Дарсиар Ветров. Или, если ласково, то просто Дар, Дарс, Дарсик, - как вам будет угодно. Он приехал к отцу из другой, южной страны, где до этого обучался в школе-интернате.
Пожалуйста, не обижайте его и помогите привыкнуть к нашим порядкам.
Дети негромко зашушукались. А Дара посадили на пустующее место за одной партой с какой-то веснусчитой девочкой, которая мальчику сразу же почему-то показалась привлекательной.
Когда класс затих, и учительница занялась объяснением математики, девчонка представилась:
- Меня зовут Надя. А тебе необходимо достать тетрадку и записывать тему. У вас, что, там, в интернате так не делали?
- Нет. А что записывать? Все что она рассказывает? Но ведь для этого можно использовать. Ой, забыл! Как это правильно называется? Диктофонные машинки!: - искренне удивился мальчик.
- Сам ты диктофонная машинка! Кончай придуриваться. Так на меня впечатление не произведешь. Ты лучше просто пиши темы в тетрадку. Или хотя бы делай вид, что пишешь. А то матиматица злобная как тигра. Влепит двойку, даже не задумываясь: - вспрыснула от смеха шепотом девочка.
А затем, увидав искреннее замешательство товарища, поправилась, смягчая агрессию явно примирительным тоном:
- Не трать силы на чудачества. Ты и так меня уже, одним своим видом, удивил.
Разобраться в том, что желала учительница, было трудно.
Ее поведение мальчику казалось нелогичным.
Зачем пересказывать вслух материал, который каждый может прочитать сам?
Зачем, заставлять учеников записывать формулы и графики с доски? – искренне недоумевал он, пологая, что в этом кроется какой-то тонкий подвох, или хитрая цель, которой он не понимает…
Затем, постепенно, наблюдая поведение класса, он понял, и начал втягиваться в унылую, механическую работу.
Записывать все с такой скоростью как другие дети, он еще пока не мог. Приходилось кое-как делать пометки в тетрадке, одновременно стараясь сопоставлять свои знания с объяснениями учительницы.
К концу урока, учительница вызвала его к доске решать тригонометрические уравнения.
- Сейчас, посмотрим, чему там Ветрова учили в интернате, и вообще, какие там ветра дуют!: - неуклюже сострила она, под дружные смешки класса.
Но Дар уже почти освоился с символикой и правилами записи этих формул. И щелкать сами задачки, переводя их в уме на привычные понятия, ему не составляло особого труда.
Почти не напрягаясь, он механически преобразовывал уравнения, сокращал и приводил подобные члены, применял правила и формулы сокращенного умножения.
Учительница и класс заворожено наблюдали за его легкими, пружинистыми движениями возле доски. Мальчик, почти не обращал на них внимания, в тоже время, думая, о чем-то своем. Он был необычно для всех сосредоточен, и погружен в процесс корябания по доске мелом.
Наконец, он словно очнулся, и верно оценив гробовое молчание, напряженные взгляды и изумление класса, умышленно сделал две нелепых ошибки под конец задачи.
Класс и учительница облегченно вздохнули, словно искренне ждали от него этих, долгожданных ошибок.
- Молодец. Великолепная подготовка, Дар! Но под конец, все-таки ошибся. Чувствуется, есть у тебя способности и знания, а вот регулярных занятий видимо не хватает! Видимо там, у себя ты всегда надеялся только на способности. Садись. Ставлю тебе четыре из пяти баллов.: - огласила приговор учительница.
И мальчик, равнодушно подернув плечами, под шепоток детей, отправился на свое место.
Пять последующих уроков показались ему еще более нудными и нелепыми. Он чего-то постыло, повторял, записывал и даже бубнил хором со всеми, на уроке английского языка. Вот уж когда он искренне разозлился на себя в душе, что готовясь к отцу, сделал упор на русский язык, пробежав легкомысленным галопом изучение немецкого, французского, английского и итальянского. Многие слова из школьного английского, оказались ему незнакомы.
Он с трудом дождался физкультуры на последнем уроке.
В высоком зале с грубым деревянным полом вместо мягкого настила, им предложено было прыгать, бегать и играть с мячом, загоняя его в висящие на стене корзины с сеткой.
Спортивной формы у Дара пока еще, с собой не было, и физрук заставил его раздеться до трусиков.
То ли в наказание за это, то ли из иных скрытых, педагогических соображений, демонстрируя его фигурку словно образцовый экспонат классу, физрук даже майку заставил его снять, обрекая его бегать в одних трусиках, по деревянному полу босиком.
И мальчик то и дело перехватывал на себе изучающие взгляды одноклассников, наблюдавших за ним исподтишка.
- Ты прекрасно сложен для своего возраста. Великолепно владеешь телом, и, по-видимому, обладаешь завидной выносливостью. Занимался гимнастикой? Акробатикой?: - негромко спросил у него физрук в конце урока.
- Что-то в этом роде. Я вообще люблю бегать, плавать, прыгать.: - улыбнулся в ответ мальчик, смахивая рукой капли пота со лба.
- Хочешь записаться в спортивные кружки? У нас в школе есть тренажерный зал. Мы ходим в бассейн.: - предложил учитель.
- Нет. Спасибо. Я пока немного осмотрюсь и подумаю.: - вежливо отказался Дарс.