Глава повести Александра Зохрэ
"Каникулы с Отцом в Аду"

Их небрежно толкнули в какой-то подвал, наполовину заставленный пустыми, картонными ящиками от компьютеров, и факсов.
- Посидите здесь пока. Утром с вами поговорят.: - сказал охранник, закрывая дверь.

Ярик находился в каком-то оцепенении, грыз ногти, и все время молчал.
Мысль Дара работала в лихорадочном темпе. Он пытался придумать что-либо, или хотя бы, обнаружить в памяти надежду.
Но надежды не было.
Отец, с его многолетним опытом разведчика, предупреждал об опасности.
Дар, своим легкомыслием, сам захлопнул коварно расставленную ловушку.
Он должен был сразу связаться с отцом, уйти в другом направлении, запутать следы.
Теперь, прогноз был для них, неутешительным.
«Сейчас, или чуть позже, отец хватится. Если не заснул. Нет! Отец не заснет без меня!» - лихорадочно вычислял Дар.
«Дальше! Дальше! Что будет дальше? Сколько можно гулять с другом ночью? Сколько вообще принято гулять здесь по ночам? Итак, его нет. Отец звонит в милицию, друзьям, знакомым. Что еще, может предпринять отец?»
И тут он понял, что в ловушку заманивают не его, а отца!
Его прошиб холодный, липкий пот.

Мальчик всё отчетливее понимал, что ловушка оказалась Дьявольской.
Что отец, беспомощен, как и они с Ярославом.
Он не может помочь им, да сам висит на волоске.
Оставалась только хрупкая надежда, что отец, с его многолетним опытом, учует подвох и избежит западни.
Хрупкая, потому что, приманкой был его родной сын…

В любом случаи, у генерала железное алиби. Допустим, отец придет к нему с милицией.
Тот спокойно скажет: «Пасынок сбежал из дома. Где-то бродит по городу вместе с вашим сыном. Ничего не знаю! Сам ищу, и вы поищите»
Потом, после психической обработки в больнице, Ярослав, тоже ничего не скажет. Будет тупо твердить: «Мы гуляли. Я пошел домой. Куда пошёл Дарс, не знаю.»

В этот момент железная дверь подвала со скрипом открылась, впуская в полумрак их темницы генерала и двух молодых помощников.
Дарсиар еще подумал: «Зачем в подвале коттеджа делают такие массивные, железные двери? Не иначе, как с двойным умыслом…»

- Ну что, щенок! Мать родную, семью, приемного отца, который для тебя все делал, променял на какого-то мальчишку! - грозно прогремел под сводами полупустого подвала, его басовитый голос.
Он подошел вплотную к Дарсу, поднял его голову за подбородок, и, заглянув в глаза, спросил:
- Может быть, ты мне сейчас скажешь, кто были те люди на улице? Тот мужчина и женщина? Почему они полезли под пули, ради тебя?
Дарс молчал. Слезы струились по его щекам.
- Ну, а ты, сынок? Мы еще можем помириться, жить одной семьей!
- Ты мне не отец. Ты вообще, для меня ни кто…: - отозвался Ярик.
- Дерзишь? Ладно, драгоценный! Я вас обоих обломаю.
И уже обращаясь к помощникам:
- Ну-ка, разденьте их догола. И трусы и майки снимите. Пусть валяются в обнимочку, извращенцы чертовы.
Их раздели, отобрали даже майки, трусы и носки.
- Может сфотать на память?: - подыграл шефу молодой, вертлявый наемник.
- Утром сфотаем, если Ярослав не образумится. Все! Пошли. Пускай померзнут и подумают.: - хмыкнул отчим, уходя.
Сразу стало ощутимо холодно.
Когда дверь закрыли, они снова прижались друг к другу.
Ярослава сильно трясло. Видимо, он еще не пришел в себя, после улицы. Тот стыдливо посматривая на совершенно нагого Дарса рядом, сел на корточки, попытавшись свернуться калачиком.
Видя, как он смущается, Дар привлек его руками к себе, обнял за плечи, оплел его ноги ногами.
Вскоре стало немного теплее.
- Они специально нас раздели. Я слышал, это такой прием, что бы подавить чувства и сломать волю.: - неожиданно рассудительно прошептал Ярик.
Он положил голову на плече другу, и, закрыв глаза, простонал, что-то сквозь зубы, как маленький.
Мальчик нащупал его голову рукой, и стал ласково, как это делала его мать, перебирать волосы другу.
Слезы, сами струились из его глаза. Больше всего он страдал не за себя, а за Ярика. Все оказалось напрасным. Скоро его сломают. Накачают наркотиками и превратят в удобного для отчима человека.