Наши возможности исследовать и осваивать дале­кие пространства во многом зависят от скорости поле­та рукотворных аппаратов. Если на путь до Нептуна межпланетный зонд "Вояджер" затратил 12 лет, то при той же средней скорости 20 км/с добраться до бли­жайшей звезды Альфа Центавра можно будет лишь за 80 тыс. лет.
Беспилотные аппараты в отличие от пилотируемых обладают тем важным преимуществом, что могут по­сылаться в одном направлении, без возвращения на Землю. Отпадает потребность в запасах топлива на об­ратную дорогу и торможение у Земли. И потому может быть увеличена скорость.
Разрабатывая аппарат для дальних космических экспедиций, крайне важно оценить время, которое при­дется затратить на перелет. Очевидно, что путешест­вия, продолжающиеся целое тысячелетие, нас никак не устраивают, даже если вся исследовательская аппара­тура будет до конца безупречно работать. Но с другой стороны, безусловно, оправдала себя посылка зондов к телам Солнечной системы, на путь до которых уходи­ли годы и даже десятилетия. Сколько же должен длиться полет к звездам, чтобы не потерять смысла?
Мы бы предложили в качестве отправного такой критерий: продолжительность полета, имеющего цель получить новые сведения об удаленном объекте, не должна превышать времени, за которое удвоится ин­формация об этом объекте при условии, что данный полет не состоялся.
Вообще же оценка полезности должна носить некий стоимостный характер и исходить из "цены" экспедиции и ценности ожидаемых от нее результа­тов. Ресурсы цивилизации не бесконечны, и сверхза­траты не всегда окупаются "сверхприбылью" от ново­го знания, сколь бы заманчивым его приобретение ни казалось.
Одна и та же информация может быть получена разными путями. Так, открыть планету у другой звез­ды способен не только космический зонд, но и внеат­мосферный орбитальный телескоп диаметром 100 м. А вот изучить даже самые простейшие формы жизни на новой планете никак не удастся без отправки туда космического аппарата. В первом случае время удвое­ния информации об объекте исследования связано с развитием телескопостроения, и поиск планет в других звездных мирах не обязательно упирается в запуск зонда. Во втором же такой полет - единственный способ получить нужную информацию.
Но в любом случае посылка многоцелевого зонда оправдана лишь тогда, когда полученная от него ин­формация не запоздает и аналогичные данные не до­ставит другой аппарат, пусть даже оборудованный те­ми же приборами, но отправленный значительно позд­нее первого с гораздо большей скоростью. Так что вопрос о том, запускать ли межзвездный корабль сей­час или подождать несколько десятилетий, когда та­кая же, если не лучшая, машина будет стоить намного дешевле, - не только лишь экономический.
Космические полеты никогда не будут бесплатны­ми, но даже если пренебрегать стоимостной стороной дела, то соображения их целесообразности все равно сильно ограничивают и приемлемые скорости, и дальности межзвездных путешествий. Известно, что объем знаний нашей цивилизации об окружающем ми­ре растет примерно равномерно по всем отраслям и уд­ваивается за конечное число лет. Пусть оно равно не­скольким десятилетиям (хотя в действительности оно меньше). Это значит, что, скажем, за 100 лет, прошед­ших от запуска зонда, человечество сумеет создать бо­лее совершенные и быстрые звездолеты, более чув­ствительные анализаторы, более качественные методы интерпретации собранных данных, и скорее всего за это время другим способом и лучше решит все задачи, ради которых предпринималась экспедиция. Одним словом, она потеряет свой смысл.

* * *