(Глава первой части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне")

Свое первое утро в Раю я безбожно проспал. Впервые за последние четыре месяца мне не снились тревожные сны. Впервые я, наконец, смог полностью расслабить тело и забыться глубоким, как в детстве, безмятежным сном.
Мне снилось что-то доброе, теплое и бесконечно родное. Я снова ощущал себя маленьким и был уверен, что в соседней комнате шепчутся тихим шепотом мама и папа.
Мама уже, конечно, испекла блины, поставила на стол сметану и баночку свежего вишневого варенья. И теперь они просто терпеливо ждут, пока я проснусь и босиком, протирая глаза спросонья, прошлепаю мимо них в ванную комнату.
Проснулся я в середине дня, безнадежно проспав и первый завтрак в Раю, и даже свой первый местный обед.
Проснулся от того, что кто-то осторожно щекотал мое ухо соломинкой и негромко, едва сдерживаясь, хихикал рядом.
Это был тот самый двенадцатилетний мальчишка с берега моря, который вчера встречал нас вместе с Кайрой.
- Привет, соня! Две еды проспал! А мы с Кайрой сегодня для тебя выбирали такую вкуснятину! – защебетал мальчик, как только я открыл один глаз.
Я почему-то сильно смутился, не совсем понимая, что должен делать в ответ. Раньше я никогда не встречал чужих, незнакомых детей, позволявших себе со мной такие вольности.
Увидев, что я не хочу вставать, мальчуган чтобы не запутаться скинул на пол тунику и нахально запрыгнул на меня верхом, начав со смехом трясти обеими руками мои плечи.
На вид ему можно было дать от одиннадцати до тринадцати лет. Его кожа, как и у Кайры, отливала блестящей смесью бронзы с оливками. Он был немного худощав, очень пропорционально сложен и не по годам весь покрыт мелкой, изящной мускулатурой, отчетливо играющей при любом небольшом напряжении тела. Я еще подумал мельком, какие же упражнения они практикуют для такого гармоничного развития. Впрочем, что я собственно знал о биологической норме развития этих детей?
Поняв, что он специально нарывается на драку, я внезапно схватил его руками за талию, стремительно скрутил в кольцо и, не отпуская, таким же вот свернутым колечком аккуратно положил на пол.
Вся комната наполнилась восторженным поросячьим визгом. Он пытался вывернутся, схватить меня за уши или нос. Коварно и болезненно щипал впиваясь пальчиками в толстенные куски мяса у меня на талии, спине и животе. Мальчишка захлебываясь собственной слюной и смехом, визжал и орал что-то нечленораздельное, что мой кулон переводить упорно отказывался.
В этот момент с легким шелестом открылась плетеная дверь, и в комнату вошла Кайра с большим деревянным подносом в руках.
Поднос был просто изящно выструганной плоской доской с замысловатыми резными бортиками. Он напоминал мне старинный музейный экспонат из полированного красного дерева. Это была тонкая ручная работа. Просто деревянный поднос и все. Никакой высокой технологической магии.
А на подносе... На подносе у Кайры стаял обычный деревенский глиняный кувшин, и три таких же самодельных глиняных тарелки с лепешками.
- Боже мой, а мне снились мамины блины! – воскликнул я, сразу уловив аромат поджаренного растительного масла.
- Вот и будем есть лепешки из хлебного дерева с вареньем из Пурпурной Хеи, - довольно улыбнулась Кайра. И я уловил в ее голосе едва заметный упрек.
- Я смотрю, вы уже познакомились с Велиаром?
- Велиар - это я! Но удобнее называть меня просто Велеком! – горделиво тыча себя кулачком в грудь, поднялся, отряхиваясь, мальчик, и угрожающе показав мне белые клыки и выразительно щелкнув зубами, небрежно накинул на плечо тунику.
Теперь на глуповатый смех почему-то потянуло меня:
- А у нас велеками мальчишки называют велосипеды! – вспрыснул я, словно вновь провалившись в детство.
Они серьезно переглянулись. И тогда Кайра очень строго объяснила мальчику:
- Велосипед - это такое примитивное самоходное средство передвижения без двигателя. Его используют на Земле для развлечения и отдыха.
Мальчуган понимающе кивнул головой и задорно сверкнул глазами в мою сторону.