Глава третьей части книги Александра Зохрэ
"Жизнь на Овалоне"
Часть называется "Гнездо Дьявола"

Становилось жарко и душно. Искрящаяся голубизна нового неба и вата белых облаков теперь скрывали от людей звезды, и звездочку Ангела, уходящую за острые зубья гор.
Новое Солнце, неистово пылая над городом, поднимало из окрестных болот вонючие испарения, Родившийся на границах света и тьмы ветер, разносил по улицам сгоревшего города еще не остывшие искры пожарищ, и пепел тысячелетних строений.
Пораженные случившимся, растерянные, немые от шока люди, боязливо скидывали с себя тяжелые меховые одежды, еще ничего не зная об опасности солнечных ожогов.
Грея в этих странных бело-желтых лучах свои оголенные тела, они со страхом рассматривали распускающиеся у них на глазах листочки и волшебное сверкание невероятных красок, которыми теперь преобразились все привычные предметы вокруг.
Со времени пожара, удара Ангела по чудовищу и появления желтого Солнца, прошло уже более пяти часов. Но погорельцы древнего города все еще не могли собраться с мыслями.
Везде на тлеющих пепелищах и между ними молчаливо бродили растерянные люди. Выискивая чудом сохранившиеся предметы и кувшины с едой, они, как дети, радовались каждой находке, все еще не осознав, что им больше негде жить, нечего есть и нечем добывать еду.
Первой от неизвестной боли заплакала девочка. Она испугано терла свои покрасневшие и покрывшиеся белыми волдырями плечики, то и дело поднимая слезящиеся глаза на взрослых и на палящую невыносимым жаром новую звезду.
Глаза девчурки были тоже красные и слезились от боли.
Вскоре те же симптомы внезапной болезни проявились у других детей, а затем и у взрослых.
Кто-то из квартальных Смиряющих визгливо закричал обезумевшим от страха голосом:
- Я же говорил! Говорил! Белый свет убивает людей...
И тут же на руинах началась паника. Люди словно очнулись от гипнотической магии света, панически кутались в свои меха, закрывали лица руками, прятали детей в охапку, защищая их от Солнца.
Очень быстро все поняли, что прятаться теперь некуда. Город сгорел дотла. Яркая, гигантская радуга-мост, так красиво возникшая над горами в первые минуты небесного знамения, постепенно иссякла вместе с испарившейся от лучей влагой.
Ну а Боги... Боги, разрушившие этот мир и превратившие красную мглу в яркий день... Боги так и не пришли к погорельцам.
К счастью для людей, Ангел, управляемый логикой и знаниями тысяч минувших поколений овалитян, не повиновался юному Капитану дословно. Если бы он выполнил приказ Кайры и разместил дейтериевую термоядерную осветительную платформу на стационарной орбите над городом , - то есть на такой высоте, когда скорость орбитального полета спутника совпадает со скоростью вращения планеты...
Вот тогда бы для жителей Альмары наступил бы настоящий ад.
Но компьютер древнего корабля знал, что его экипаж учебный, состоящий из подростков, а единственный взрослый - капитан Маервлик погиб. И поэтому Ангел подправил приказ Кайры, рассчитав орбиту аварийной осветительной платформы немного выше стационарного кольца.
Обезумевшие от страха и отчаяния люди, естественно, ничего не знали об орбитах и расчетах Ангела. Но результат расчетов Ангела они почувствовали, что называется, на собственной коже.
К их неописуемой радости новое Солнце не висело в зените все время, а лениво ползло к горизонту.

Первым очнулся от ужаса Кривой Бука. По невероятным прихотям судьбы, он в момент кульминации оказался на площади и теперь, вот уже который час, вместе со старухой Гуди и несколькими сердобольными женщинами прикрывал от света и выхаживал лежащих на земле детей.
- Нужно отнести пацана в городскую управу. Ее стены каменные и, похоже, что пожар пощадил ее, - предложил он, поднимая Елана на руки.
Девочка - подросток, сидящая в грязи рядом с ним, почти не вызывала у него волнения. Конечно ее распухшие как пиявки губы, подбитый огромным синяком глаз и, очевидно, сломанное ребро, за которое она, постоянно охая, держалась испачканными грязью и кровью руками, любого слабонервного привели бы в отчаяние.
Но Бука был не только городским чудаком, зажравшимся сыном лавочника и развратником. От скуки или от тщеславия Кривой все свободное от работы и девок время крутился вокруг городского лекаря, старательно впитывая в себя его нехитрое ремесло.
Поэтому состояние Тары Буку не волновало.
- Что, болит твое дышло? И глаза слипаются, трудно открыть? Ничего, девка, все до свадьбы заживет! Га-га-га, - подбодрил он ее омерзительным смехом, выпячивая наружу огромные, как у свиньи, пожелтевшие зубы.
- А вот парня твоего будем мы пробовать спасать. Видишь, какой бледный и сердчишко скачет, словно крыса в капкане. Не к добру это. Видно, кровь из порванной жилы в кишки уходит, - объяснил, он поднимая Елана с земли.
- Я пойду к болотам. Там подлюничный мох растет. Нужно сделать отвар из мха и поить мальчика, пока кровь не свернется, - суетливо дернулась старуха и, шатаясь от стресса, заковыляла прочь.
- Ой ты, боже мой! Чай не мешок к папашке в лавку несешь! Ты его не тряси, а то весь кровью изойдет, - суетилась Агана, - вторая старуха, прилипшая к ним сразу после пожара.
- Ты у нас теперь герой. Я всегда знала, если отец герой, должен и сын героем стать! - твердила старуха мальчику, не взирая на его забытье.
Ее слова сильно коробили Тару, потому что до роковых событий Агана первая крысилась на детей, подстрекая горожан "разобраться, что они такое мастерят в своей хибаре из старых тряпок". Она непрерывно плодила вокруг них невероятные даже для Смиряющих доносы.

Девочка попыталась встать, но внезапно острая боль в лодыжке пронзила ее молнией. Тара вскрикнула, машинально хватаясь за ногу Аганы, и чуть было не повалила ту в грязь.
- Ничего, ничего. Дай-ка я тебе помогу, милая, - с наигранной страстью ринулась к ней старуха.

- Помогите же кто нибудь! Что, ослепли совсем? Пацан кровью исходит, - заорал Кривой на сидящих в грязи людей и двинулся с парнем к обгоревшим стенам управы.

Несмотря на все случившееся, люди почему-то не видели в мальчике виновного, и на помощь к Буке сразу кинулось около десятка горожан.
- Что нужно делать? Как помочь? - растерянно спрашивали они, обступив Кривого плотным полукольцом.
- Вода! Нужна чистая вода. И нужно найти что-то из уцелевшей посуды, чтобы приготовить отвар мха, - пояснил тот, осторожно продвигаясь через курящийся мусор к управе.
- Там, в лесу Комиссар. У него сердце сдало, - словно вспомнив, внезапно вздрогнула девочка.
- Какой еще Комиссар? Какое еще сердце сдало? - не понял кто-то из толпящихся вокруг людей.
- Комисарово, Ликадьюшное сердце сдало... Он за лесом у пещерного города лежит, - заплакала Тара.
Только теперь она вдруг поняла, что вместе с этим противным и страшным Комиссарам рвется в ее душе что-то большее, чем связь с родителями. Это была, пожалуй, нить в прошлое. В детство. В состояние надежности и ясности целей. И теперь впереди был только блеск нового солнца.
"Как такое может быть? Вроде враг он был для нас всегда. Но теперь он при смерти, и мир вокруг становится пустым и страшным..." - не могла понять себя Тара, вытирая слезы измазанными кровью ладошками .

Двое испуганных охранников с готовностью открыли перед ними дверь управы.
- Не толпитесь, не суньтесь все внутрь. Чай единственное здание в городе, всех не вместим, - надломанным голосом кричали они на людей.
Лица некогда равнодушных, наглых и тупых служивых были теперь потухшими. Глаза у обоих суетливо бегали, мол что делать, кому служить?

Это было, конечно, какой-то магией, но здание, выстоявшее и во времена революции, пережило теперь пожар.
Правда, от искр и пылающих в вихрях щепок крыша в одном месте воспламенилась. Но огонь быстро засыпали песком.

Когда люди, наконец, проследовали к лестнице, ковыляющая Тара почувствовала необычное облегчение. Если бы она когда-нибудь отдыхала на южных курортах, то, конечно, испытала бы подобные чувства в июльский зной. Но сейчас это был самый первый опыт спасения в тени от Солнца. И она, как и окружающие люди, изумленно пыталась понять, что произошло, почему в тени толстых стен так легко и приятно дышать.

- Смотрите, люди! Белый свет не враг. Он не выжигает глаза, как пугали комиссары, и от него можно укрыться в тени, - гордый за такое важное открытие, кричал людям Бука, подымая Елана по лестнице.

Те немногие женщины, пару подростков и трое коренастых мужчин, которых пропустили внутрь охранники, с уважением закивали в ответ.

Парня положили на стол в самой большой комнате второго этажа. Кажется, прежде это было место заседания Совета.

- Где правители? Вы не видели Мэра и Старосту? Или хотя бы Судью, - то и дело роптали охранники.
- Барахло свое спасали, сразу, как начался пожар, - злобно отозвался кто-то из присутствующих.

- И что теперь? Город сгорел дотла. Боги не спустились с небес. И теперь это Солнце, от которого волдыри и слепит глаза, - осторожно заныла Агана, но Бука цыкнул на старуху и та сразу примолкла.

- Теперь нужно вот его спасать... И Комиссара, когда мужики его приволокут. Если, конечно, он жив. Ну а Боги... Их желания нам сейчас неведомы, - процедил Кривой, стараясь тихонько стащить с мальчика окрававленое меховое платье.