- А какие у нас варианты, Капитан? - глухо отозвалась Зилу, девочка лет пятнадцати-шестнадцати на вид, отвечающая на корабле за кибернетику, реакторы и двигатели. И я машинально отметил, что все они, эти десять подростков, словно преобразились в моих глазах.
Раньше я сам, не понимая того, воспринимал овалонских детей, словно наблюдая на экране индийского водевиля. Все до невероятности красивые, здоровые на вид и неестественно правильные, - просто даже приторно правильные, как куклы.
Но теперь, после гибели капитана Маервлика и особенно после случившегося здесь на орбите открытия, с ними произошла какая-то магия. Или, может быть, это я внезапно проснулся от своей земной блажи?
В общем, сейчас они все были немного бледными, напуганными и по взрослому тихими, собранными.
На Земле, даже в сказочных фильмах про Рай и будущий коммунизм, я не мог бы представить себе такой осознанной строгости и сдержанного испуга в глазах детей.
Я вдруг понял, что это совсем еще дети, но дети, в отличии от миллионов других детей, болезненно не имеющие права на ошибку. На это типичное, детское: "Простите! ошибся... Задумался о другом... Не выспался и слегка перепутал циферки...Я потом исправлюсь..."
Теперь они были не просто необычные дети, а вдруг превратились из мифа в реальность. И вдруг я начал понимать, что у каждого из них сейчас учащенно бьется сердце, и им, несмотря на все невообразимые для землянина знания, несмотря на отчаянную самостоятельность, страшно.
А еще я внезапно понял, что каждого из этих подростков вполне можно по настоящему, без лукавой игры обнять, погладить и даже, как старший брат, утешить...
Ведь каждый из них сейчас панически боялся не смерти, а ... ошибки...

- Вариантов у нас несколько. Но не один из них мне не нравится, - отозвалась Кайра, насупившись:
- Можно просто уйти в подпространство к Земле. Но, учитывая трагизм случившегося под нами, лучше, конечно, прервать полет, повернуть на Родину, и сообщить о нашей находке.
Девушка сделала паузу и затем, сокрушительно качая головой, словно споря сама с собой, воскликнула:
- Нет! Нет и нет! Они не доживут до спасательной экспедиции с Овалона. Не протянут без города, без пищи и орудий, без укрытий... Им ждать придется не менее двух лет. А там вокруг людоеды-варвары...
- Нужно идти на контакт. Нужно попытаться помочь им построить новую жизнь, - робко предложил Велиар.
- У тебя есть план? Что мы можем для них сделать? Что мы знаем о них? О их культуре, религиях, обычаях? Их там тысячи, десятки тысяч погорельцев, женщин, мужчин, стариков и детей. Что мы можем сделать для них, не имея машин, запасов еды, инструментов и энергии для наземного строительства? - встрепенулась девушка.

- Думаю... В любом случае уходить отсюда нельзя. Мы уже порядком натворили своим вторжением в их жизнь. Если мы уйдем в прыжок к своей Родине, это будет предательством памяти Великих Детей, - тихо промолвил Ингуар в наступившей тревожной тишине командного зала.

- Это еще каких Великих Детей? - встрепенулся я, и тут-же прикусил язык, ощутив на себе кучу недовольных взглядов.
- Я говорю о детях, построивших в глубине веков Овалон , - хмуро отозвался паренек, нарочито придвигаясь ко мне боком:
- Помнишь их завет? Ты должен был изучить, его пока летел к нам с Земли: "Невозможно построить Добро методами Зла. Невозможно оставаться человеком ориентируясь на собственные чувства и желания, игнорируя чувства и желания других людей", - повторил он заученные в детстве первый закон всех овалонских детей.
Юный Ингуар произнес это тихо, но с таким чувством в голосе, словно повторял заклинание, способное все решить магическим путем. И у меня внезапно защемило сердце. Я подумал, - они тоже заложники своего прошлого. Такие же заложники, как и мы, земляне...

Татини нарушила гнетущее молчание:
- С нами на Ангеле Алехандрэ. Он землянин, человек из мира войн. Он умеет действовать в такой ситуации. И к тому-же он старше и выглядит физически внушительнее нас, что, я думаю, не маловажно при первом контакте с аборигенами...

Все, включая Кайру, словно по команде, повернулись ко мне. Я согласно кивнул:
- Можете рассчитывать. Сделаю все, что потребуется.