Елана поили отваром из мха каждые пять минут. Хорошо еще, что в городе, на развалинах сумели найти железные миски, какие-то тазики и обгоревшие чайники.
Отвар, вроде, действовал. Внутреннее кровотечение, похоже, остановилось, но мальчик был ужасно бледен и все время дремал.
У Тары лицо, руки и ступни распухли. Дышать было больно - дико болела потоптанная ногами спина. Женщины и пару мужчин, принесшие сюда Комиссара, туго перевязали Таре тело длинными занавесками, которые содрали прямо здесь с окон. А оставшиеся короткие занавески после кипячения разрывали на бинты, смачивали отваром мха и выносили вниз, к обожженным детям.
Комиссара нашли очень быстро. Он хрипло дышал и едва выговаривал слова, превозмогая боль в груди.
Женщина, послушавшая ему грудь, в испуге отпрянула со словами:
- Ой! То бьется, то прыгает, то молчит опять. Разве сердце человеческое должно так прыгать, а потом молчать?
Никто, даже Бука, не знал, чем помочь Ликадью. Если бы сейчас нашелся лекарь, то, возможно, сварили бы целебный отвар из горных трав. Но и лекарь куда-то пропал, а запасы мятных сердечных трав, как и все в городе, сгорели вместе с его аптекой.
Поговаривали, что на краю долины, в шахтерском поселке, что в трех часах ходьбы от города, сохранились запасы еды, лекарственных трав и ткани, такой теперь нужной для перевязки и ремонта одежды. Но там, как вскоре стало известно после возвращения посыльного, забаррикадировались шахтеры и рабочие литейного заводика с семьями. И они после падения Народной Власти объявили себя независимой Народной Территорией, обещая убить камнями любого, кто позарится на их припасы.
Все эти известия не подняли городу настроение. Люди жутко хотели спать, есть и пить. И поэтому было решено отправляться к пещерам немедленно.
Кривой Бука очень быстро вошел в раж настоящего народного деятеля. Он командовал и бегал везде так решительно, словно этого давно и ждал, чтобы отыграться за годы оскорблений и насмешек детства.
- Так, позвать ко мне все Смиряющих, немедленно! Будем разбивать людей на отряды, строить в группы, чтобы не было толкотни и паники по пути к пещерному городу, - громким басом командовал он, носясь по этажам переполненного добровольными помощниками здания.
- Если мы сейчас уйдем из города, как найдут нас Боги? - охая от боли, спросила Тара.
У нее после всех перенесенных травм, после гибели брата Маджага, после страшного удара Ангела по летающему Чудовищу, не укладывалось в голове, как же можно так вот взять и уйти?
Тару постоянно трясло от боли и переживаний.
Она почти не отходила от Елана, взволновано склоняясь над ним, и помогая женщинам поить его целебным моховым отваром.
- Милый, умный и смелый Еланчик! Только бы ты поскорее поправился. Вместе мы убедим людей не покидать город, дождаться Богов, - то и дело шептала девочка, игнорируя укоризненные взгляды женщин.
Тара, равнодушная к сказкам и рассудительная, в самом центре событий поверила мечте погибшего брата Маджага.
Ведь не зря же взорвал себя вместе с шаром Маджаг!
И не зря же они сожгли свой город!
Постоянный свет, то пурпурного дня, то слепящий блеск Нового Солнца, раздражал ее, мешая разглядеть на небе заветную звездочку Ангела.
"Здесь он или нет? Этот небесный Ковчег Богов, о котором говорил Комиссар перед взрывом Маджага?" - терзалась в сомнениях девочка.
- Нужно верить и ждать. Они знают о нас, раз уничтожили Чудовище и зажгли белое Солнце, - шептала Тара слова только что выдуманной для себя молитвы.
- Мы уходим! Хватит бубнить и ныть! Лучше помоги женщинам привязать друга к носилкам! - заорал на нее взбешенный непокорностью Бука.
Тара заплакала, поднялась с пола, охая и придерживая рукой ноющие бока.
Больше всего на свете Таре хотелось, чтобы кошмар, начатый кем-то в глубине веков, наконец, закончился.
Чтобы Боги, которых они с Еланом видели на лесной поляне, снова спустились с небес и увели народ в небо, по сверкающей радуге...
- Это кого еще ты предлагаешь ждать, дура?! Если мы останемся здесь, то на следующий день Новое Солнце и жажда убьет большую часть народа! - гневно орал на нее Кривой Бука, подталкивая помогать Елану.
- Девочка права, - внезапно поддержал ее лежащий в углу комнаты Комиссар:
- Боги , не найдя никого в городе, могут решить, что люди сгорели, - морщась от боль, не громко простонал он.