- Знаешь что, Елан, - негромко сказал он мальчику, незаметно отведя его в сторону:
- Если сердце остановится, вы оставите меня там, где я упаду. Ты тогда станешь главным в экспедиции. И запомни, мы теперь не просто люди из города. Мы спасатели…
- Да не остановится твое сердце! Будет еще для народа стучать, - возмутился Елан, и вдруг почувствовал в своем сердце острую боль. Так, словно это был родной Отец, который опять, как тогда уходит от него в горы.
- Может, будет стучать, а, может, и нет. Но вот вы, ребята, должны найти Ковчег. Найти и передать им.., - замялся Ликадью:
- В-общем, тем, кто там, передать воду и еду от нас… Может быть, они даже еще и не знают, что мы живем здесь. О том, что мы видим их… О том, что нам уже совсем неоткуда ждать помощи…
Когда подъем стал совсем крутым, сделали сначала один, а затем второй привал. Затем привалы приходилось делать через каждые двадцать минут. Мужик-носильщик забрал у Комиссара его вещевой мешок. Но он все равно едва передвигал ноги.
- Давайте просто оставим меня здесь. Я разожгут сигнальный костёр, который будет ориентиром вам при спуске, - предложил он.
- Без Ликадью не пойдем! Только Ликадью решит, что нам нужно делать, когда мы увидим …это, - заартачилась Тара, и все согласились с девушкой.
- Помнишь тот Ковчег, который опускался на поляне, когда мы строили шар? – немного приблизившись к мальчику, спросила Тара.
- Ну? – отозвался тот, тяжело дыша. Его удивляло и немного злило, как она, девочка, такая хрупкая на вид, тащит бурдюк с водой, и совсем почти не запыхалась.
- Что если это он? Если те прекрасные, чистые существа, которые выходили на поляну, лежат там, в собственной крови? Что если их белые одежды вымазаны кровью... Как только думаю об этом, на душе становится жутко и холодно, - прошептала девушка.
Когда до вершины оставалось совсем немного, подъем превратился в испытание воли и мужества. Здесь, в девственном горном лесу уже почти не было звериных троп. На этой высоте, кроме крыс и змей, не водилось никакой иной живности.
Кругом тут и там валялись гигантские, размером с дом глыбы темного камня, наполовину вросшие в землю и покрытые мхом. В коричневом полумраке давно взошедшего Красного Солнца, несмотря на густые облака, клубящиеся везде до горизонта, уже можно было различить силуэты титанических каменных развалин на вершине горы.
В том, что это не вымысел прежних сказочников и не зрительный обман, а именно развалины какого-то невероятного сооружения, напоминающего треугольную пирамиду, теперь уже не сомневался никто.
- Еще немного, завернем за очередную складку горы, и откроется вид на тот склон, где из Башни виднелся свет, - едва переводя дыхание, сообщил Ликадью:
- А там уже и рукой подать. Правда, как сказал лесник, прямой дороги к тому месту нет. Придется для подъема еще раз нырнуть в расщелину и на время потерять цель из виду...
- Кто, зачем и когда построил Замок на горе? – несмотря на тяжелое дыхание, не стерпев, спросила Тара:
- Жители этих мест, прежде называли пирамиду на горе, Замком Молний, - улыбнулся тот, останавливаясь, и через открытый рот, пытаясь восстановить дыхание.
- Ты думаешь те нам помогут, если увидят нас? - внезапно, придирчиво прищурившись спросил Елан у Тары.
- Кто? - шумно переводя дух, спросила девочка.
- Боги! Те блестящие существа из Ковчега, - пояснил мальчик.
- Ну конечно же! Они же Боги! Им просто трудно разглядеть нас со звезд. Помнишь, даже с высокой горы, люди внизу и их дома кажутся такими маленькими... Ну, а когда они увидят, сразу бросятся помогать! - сама себе не веря, бурно выпалила Тара...
Девчонка чуть не плакала, чуть не кричала, чуть не кидалась кого-то за собой тащить. ее настроение металось из стороны в сторону, как возбужденный собачий хвост.