… Вот после этого случая отношения в нашей группе стали совсем иными. Ребята больше почти ничего у меня не спрашивали, а только всегда внимательно слушали все, что я им ни рассказывал. Слушали с блестящими широко раскрытыми глазами…

А спустя пять месяцев после этого случая мне пришлось начинать все заново.
Старшие ребята закончили девятый класс, а младшие - восьмой. И вдруг внезапно их потребовала к себе Москва. Меня даже не предупредили об этом. Помню, только заплаканные глаза Сережки, когда он пришел прощаться.
- Человек приехал к нам в школу, прямо к директору. На меня уже были оформлены все документы в какое-то там крутое училище. Я даже еще не понял, куда, но наш директор сказал: «Соглашайся, тебе там будет хорошо», - чуть не плача, сказал он. И… внезапно обнял меня так крепко, что даже что-то хрустнуло в спине…
…Я пребывал в каком-то болезненном тумане почти целую неделю. Даже мама мое состояние заметила. Я пытался было ей сказать, что это связано с соседом по коммуналке. У меня тогда в коммуналке были очень большие проблемы с наглой молодой соседкой. Потом, когда отношения перешли все границы и закончились откровенной дракой, их оттуда, конечно, убрали, принудительно поменяв им квартиру. Но сначала, сохраняя секретность, приходилось разбираться с помощью обычного участкового…
- Не пудри мне мозги, - резко оборвала меня мама:
- Я что, своего сына не знаю? У тебя опять проблемы со службой? - строго поинтересовалась она.
- Ребят забрали. Всех. Тихо, по одному пристроили в специальные школы и училища, где-то в России, - вздохнув, признался я.
Мама болезненно поджала губы:
- Да. Понимаю… Для тебя это большой удар. Ты ведь с ними как с братиками и сестричками носился, - искренне посочувствовала мама. А затем вдруг задумчиво сказала:
- Я не понимаю твою работу, сын. Я тебя в форме уже много лет не вижу. И откуда, за что жалование получаешь, понять не могу. А главное,.. - вздохнула она:
- Главное, ты пойми, сын… Тебе будет тридцать, потом сорок. Тебе будет все труднее и труднее знакомится с детьми. А сближаться и совсем не получится. Общество меняется. Люди начинают думать о всяких гадостях и подозревать гнусности… Своих детей пора уже рожать… Жениться пора, - качая головой, сказала Мама.
- Я однолюб, - грустно отшутился я.
- Ну и беги к своей Ланне. К ребенку. Что тебя здесь держит? Пожилая мать? Не пропаду. Ты не видишь, страна разваливается? Где там твоя Ланна, не могу понять? В Австралии? В Мексике? Где?! – выговаривала меня Мать.
- Далеко. Очень далеко, мамочка, - отвернулся, чтобы не заплакать, я.
…Вот в те самые, грустные дни я и повстречал опять Юрика.
Я покупал радиодетали к очередной электронной самоделке в магазине «Электроника», когда вдруг увидел этого паренька. У меня была всегда профессиональная память, и я сразу же узнал его. Теперь мальчику явно было больше тринадцати. Неужели так быстро прошло время?
Не долго думая, я не стал изобретать для знакомства ничего нового. Профессионализм в том и состоит, чтобы использовать хвосты памяти и умело закрепляться на туманных воспоминаниях:
- У тебя отличная фигурка, умное лицо и шикарная походка. Хочешь сниматься в кино? – улыбаясь предложил я и законно услышал в ответ:
- А меня уже приглашали, раньше.
- Ну и что? – хитро усмехнулся я.
- Не прошел по конкурсу. Они снимали «Буратино». Меня отправили домой, - вздохнул паренек.
- Я тебя не отправлю. Будешь играть моего младшего братика в фантастическом фильме про космос. Ладно? Только сначала мы должны будем хорошо познакомиться, подружиться, чтобы режиссёр увидел, как мы хорошо ладим. Ну, и я расскажу тебе много всякой космической фантастики, - засмеялся я.
На душе стало теплеть. Я уже и так видел по лицу, что трюк сработал, прочно посадив его на крючок.
Теперь я опять был при деле, и можно было рапортовать о начале новой группы…