(Глава книги Александра Зохрэ "Дети периметра)"

Наташка объявилась как всегда в восьмом часу вечера. Она была запыхавшаяся, румяная от мороза, с белыми фигурными коньками наперевес, через плечо.
- Заходи доченька! - с подчеркнутым добродушием и приветливостью втянула её за руку мама.
- Удивительная способность всегда приходить точно к ужину, - съязвил Витя, подымаясь ей навстречу из-за стола в зале, где семья уже уселась ужинать.
Мама, укоризненно посмотрев на сына, усадила девочку за стол рядом с ним.
Натка была очаровательной, стройной, миниатюрной смуглянкой. Чуть светлее цыганочки, с правильными чертами лица, мягкими волнистыми локонами и уже оформившимися женскими признаками. Между детьми с детского сада существовали не то дружеские, не то родственные отношения.
- Знаешь, Витька! Дядя Павел говорит, ты будешь писать фантастические рассказы! - сразу затрещала девочка, отобрав инициативу у матери, по-хозяйски наливая чай в красивые фарфоровые чашечки Витиному папе, а затем и всем остальным.
- И что же это твоему дяде Павлу так понравилось? - огрызнулся мальчик.
Но девочка не обращала внимания на его язвительность.
- Я ему сказала про твои фантазии о компьютерах. Помнишь, о тех, которые маленькие, как книга. С цветными экранами. Которые могут управлять самолетами, рисовать на экране карты и картинки. Дядя Павел сказал, что такое, конечно, когда-нибудь будет. Но только лет через тридцать, не раньше! Году в двухтысячном. Мол, компьютеры маленькие и картинки на экране – вещь сугубо фантастическая.
- Вот и мы говорим ему то же самое! Вам тогда будет лет за сорок уже! - с агрессивной иронией подхватила Витина мама, раскладывая блины по тарелкам и поливая их малиновым вареньем.
Витя равнодушно молчал. А Наташа продолжала его осторожно высмеивать.
- Дядя Павел сказал, что у них в институте НИИ ЭВМ самый маленький компьютер занимает целую комнату. И он, конечно же, рисовать на экране не умеет, только цифры и буквы печатает. Для такого компьютера во всём мире деталей и программы нет. А НИИ ЭВМ - самый прогрессивный научный институт по компьютерам в мире!

Витя тихо вздохнул, сделав безразличный вид, запивая блины душистым грузинским чаем.
И лишь только мама никак не могла упустить момент.
- Вот-вот! Правильно говорит твой отчим, Наточка! Заврался наш Витенька! Что-то неладное с ним творится в этой лесной школе. Мы с папой, наверное, будем его забирать оттуда.
- Вот здорово! Опять будем вместе учиться! – радостно взвизгнула девочка.

После ужина опять перебирали Витины рисунки. Наташка с детства любила их рассматривать снова и снова.
- Ты становишься совсем чужой, - тихо с горечью призналась девочка.
Витя только пожал плечами.
- Наша училка права! Интернат тебя портит. Раньше ты интересовался всем подряд. Искал всё необычное. Мечтал о небе, о звездах, о планерах.
В четвертом классе мы с тобой даже убежали на поезде. Хотели добраться до Киева. Помнишь? Ты тогда увидел по телику, что в Киеве, в доме пионеров учат детей летать на настоящих планерах.
- Кружок закрыли. Детей разогнали клеить бумажные самолетики. А учителя посадили в тюрьму, - грустно улыбнулся Витька.
- Это мы потом узнали. А до этого, помнишь, как мы рвались сбежать в Киев? - возразила девочка.
- Это все забавы детские, Наточка. Планера, полеты на веревочке. Поиски геройской судьбы на благо народу и Родине.

Наташка отложила стопку рисунков и, подсев к Вите на большой плюшевый диван, доверчиво положила ему голову на плечо.
Мальчик нежно шевелил пальцами ее мягкие длинные волосы, темными волнами струящиеся почти до плеч. Затем она вдруг заговорила взволнованным голосом.
- Я книжку странную, «самиздатовскую» от нашего географа взяла на день почитать. Называется «Секретный бастион». Там говорится о таинственном «Эзотерическом Круге», - цитадели всего земного человечества. Там написано, что он последняя надежда человечества. Последняя надежда - остановить проклятие. Только там о самом проклятии почему-то ничего не сказано... Этот бастион, словно кость в горле для буржуев, для церкви и для нашей партии. Потому что там истина о нашем настоящем прошлом. И если люди эту истину вспомнят, они больше уже не захотят убивать друг друга за кусочки хлеба, за богатства, за власть и женщин. И тогда ни церковь, ни вожди народа, ни смелые генералы уже никому не понадобятся. Потому что все люди будут рождаться с отвращением к вражде и насилию.
Девочка чуть не плакала, - словно бы сказка о Бастионе напрягала самые болезненные струны ее души.

И прищурив слезящиеся глаза, Ната начала декларировать по памяти:

«Бастион.
За далекими морями,
средь хребтов и мрачных скал,
Шел над мглистыми горами непроходный перевал.
Не Драконы и не Демон охранял ущелья сон,
Возвышал немые стены неприступный Бастион.
Кто, когда его построил и зачем, - никто не знал,
Только варварству дорогу он на веки закрывал.
Сквозь глазницы черных бойниц, через мрак стальных окон
Днем и ночью наблюдает неусыпный гарнизон!
Вьюга вечности свистела, и кружил столетий лист,
Все подходы под прицелом у заряженных баллист!
И гласит легенда наша, будто страхом окружён
Никогда не знал осады неприступный Бастион.
И не рыцарь, и не варвар, не Христос, никто другой
Даже в мыслях не решались
Перевал пройти тропой!
Что звалась всегда не торной!
И умножила молва нерушимость укреплений,
Неприступных, как скала!
Годы шли, и ветры злые изменили лики гор,
Там, где были только камни, зашумел сосновый бор.
И засыпали обвалы ту трапу на перевал,
Где когда-то, по преданью,
Мира Бастион стоял.
Но его седые стены и гранит могучих плит
Не упали, не усели,
он стоит как монолит!
И пройдут века, эпохи,
Время в бездну улетит,
Силу Древней Цитадели
Бастион еще хранит!
И когда под звездным небом замолчит церковный звон,
Он вернется к нам из пепла,
неприступный Бастион!»

Витя слушал как завороженный, боясь вздохнуть, или пошевелиться.
Он почти не видел девочку, а лишь только сказочную восточную принцессу перед собой. Казалось, своим взволнованным, мягким, грудным голосом она открывает туннель в прошлое.
Туда, где когда-то, еще на заре времен, наши могучие и мудрые предки возвели Цитадель Разума…
И нужно только решиться, шагнуть вслед за девочкой, брезгливо перешагнув через мерзость меркантильной возни и пылающий жар костров инквизиции…

Девочка так же внезапно замолкла, растерянно посмотрела на друга. Она чуть не плакала, глазами ища поддержки, понимания.
Но мальчик только упрямо встряхнул головой, избавился от наваждения.
- Что ты хочешь? Говори прямо! - жестко спросил он, смотря Наташе в глаза.
Наташка смутилась. Отвернулась. Вся сжалась в комок боли и обиды.
- По-моему, ты замкнулся в себе. Озлобился на людей. Скрываешь в душе что-то страшное.

Некоторое время сидели молча.
Затем, девочка укоризненно покосилась на него.
- Может просто у тебя в вашей школе кто-то есть интереснее меня? - сухо спросила Наташа.
Витя словно вернулся к реальности. Разбираться с девчоночьими ревностями ему не нравилось.
- Знаешь, может ты сегодня пойдешь спать к себе? Папа уже давно косится, задает вопросики разные, - сухо сказал Витька ей в ответ.
Девочка медленно встала с дивана и подсела к столу. Затем тихо сказала, словно обдумывая что-то вслух.
- Взрослым всегда все мерещится. Мама с отчимом помешаны на этом. Стоит мне пойти к тебе, вслед кричат.
- Ты уже большая девочка, что бы спать в одной комнате с мальчиками!

- Помнишь, как мы познакомились? Нам тогда было лет пять, - продолжила девочка.
- Твои родители оставили тебя у нас, уезжая хоронить вашу бабушку. Мы с тобой тогда вместе спали, ели и купались в одной ванне, - улыбнулась девочка.
- Мама мне тогда сказала: «Вот, Наташенька, мы тебе братика на прокат взяли». Только видимо срок проката уже заканчивается…

Ната укоризненно смотрела на него.
- А помнишь, как мы вместе ходили на каратэ, - в подпольную секцию, в подвал соседнего дома. Потом мускулы друг другу каждый день проверяли? - отчаянно пыталась его зацепить девочка.
Но Витька только равнодушно кивал.
- Да, помню. Помню.
- А у вас в интернате кто ни будь приходит на ночь в комнату к другу? - внезапно сверкнула глазами Ната.
Витя улыбнулся и ответил, тщательно подбирая слова.
- Наточка. У нас всё иначе. Не как обычно.

Ему почему-то захотелось довериться закадычной подруге. Разделить с ней свою тайну.
- Иначе? Вы не мечтаете? Не дружите? Не показываете друг другу тепло и доверие? - задиристо спросила девушка.
Витя, нежно положил ладонь ей на плечико.
- Мы мечтаем, дружим, проявляем тепло к товарищам. Но у нас нет этого примитивного выпендрежа, недоверия, эротической озабоченности. Нам не нужно кому-то что-то постоянно доказывать. У нас запросто можно при всех обнять товарища. Даже поцеловать его при всех. Можно обсуждать что угодно, не боясь быть осмеянным и непонятым, - улыбнулся мальчик.

- А бывают эти товарищи девочками? Или ты говоришь только о мальчиках? Тех с мечами и копьями, которых ты рисуешь голыми, рядом с драконами и дельфинами, - продолжая наседать, спросила Ната.
Витя слегка задумался, словно решая для себя что-то очень важное. Настроение Наты ему сильно не нравилось. И тогда, придвинувшись, покосившись на дверь, он ответил тихим шепотом.
- Объясняю, раз тебе очень хочется знать правду: У нас в душевых и в спальнях нет разделения на мужские и женские комнаты. Девочка в душевой может запросто всучить мальчику мочалку в руки и сказать: «Потри мне спину». Мы способны спокойно обсуждать, и дружбу, и любовь и чувства, и что угодно. Всё это для нас, не имеет эмоционального или этического значения. Мы уже тысячу раз видали друг друга во всех подробностях, сотни раз были вмести в разных взрослых ситуациях и поэтому относимся к друг другу и вообще ко все людям на свете совсем не так, как дети в городских школах.
Наташка вздрогнула. Она с трудом переваривала услышанное.
- И она. Другая девочка… Вы стоите в душе совсем голыми? С младшеклассницами и старшеклассниками!? - запинаясь спросила девочка.
Витя чуть сумел сдержать иронию.
- Нет, Наташенька! Мы моемся исключительно в водолазных костюмах…

Нату заметно трясло. Странные, розовые пятна покрыли ее щеки и шею.
- И … совсем ничего не бывает? Ну, того… Когда мальчики видят девочек голыми, - спросила девочка сильно запинаясь.
-Нет! - презрительно отстранился от нее Витя.
Он рассеянно ходил по комнате, словно не находя, что ей сказать в ответ.
- Нет, Наташа. У нас не бывает. Может быть, где-то в обычных школах. А у нас нет.