С матерью Витька не разговаривал почти месяц. Точнее, это она перестала ему отвечать, после той ссоры.
Мать с подачи Витиной бывшей учительницы Светланы Георгиевны, вбила себе в голову, что с Витей в школе-интернате происходит что-то ужасное. В душе мамы боролись два чувства, - страх за сына и страх потерять престижную работу, связанную с командировками.
И поэтому, она злилась на всех.
Светлана Георгиевна, увидав при обходе учеников Витины рисунки, хранящиеся у Наташки, начала приставать к девочке с расспросами.
Учительницу шокировали нагие люди, живущие на берегу некого фантастического моря, среди диковинных растений и огромных стрекоз снующих над пляжем.
Но больше всего ее возмутил рисунок рыжего мальчика, которого Витька сам не понимая почему, часто рисовал голышом, рядом с драконами, дельфинами и крылатыми конями - пегасами.
Ната уже давно перестала спрашивать друга, неизменно получая уклончивый ответ.
- В чем его вижу в школе, в душевой бассейна, в том и рисую.

Рисунки были плохонькими, еще тех лет, когда Витька учился прорабатывать детали человеческих тел. И поэтому некоторые части тел, производили на чрезмерно утонченного зрителя ошеломляющее впечатление.
- Это что за гадость, там у них нарисована? Как тебе не стыдно такое держать у себя в комнате?, – возмутилась учительница, схватив рисунок, бросилась к Натиной маме.
Мама долго рассматривала рисунок, качала головой, но потом, вздохнув равнодушно сказала.
- Нет. Не нахожу ничего ужасного. Просто дети. Просто загорают.
- Как? Да вы что! - чуть не поперхнулась учительница.
- А то, что у них там, нарисовано!?
- А что там, у них, по-вашему, должно быть нарисовано? - простодушно спросила Натина мама, приводя учительницу в бешенство.
- Как вы не понимаете! Это выглядит ужасно! - закричала та.
- Ничего страшного. Постепенно, Витька научится и эти части рисовать правдоподобнее, – успокоила учительницу Натина мама.
- А другие рисунки вы видели?! Там же люди голые с копьями и луками! - возмутилась учительница.
- Да. Конечно. Дикари, или древние греки, наверное. А какую одежду он должен на них рисовать? - покачала головой женщина, уходя на кухню.
Но учительница на этом не успокоилась. Занялась упорной борьбой за нравственность детей.

Раз за разом, учительница убедила родителей Вити, разузнать подробности Витиной жизни в интернате.
- Вы ребенка в интернат, государству спихнули, и даже не интересуетесь, - что там с ним происходит!: – говорила она так громко, что Витя слышал за дверью своей комнаты.
- Мы все время с женой, по всей стране шатаемся. А это, между прочим, специальный интернат. Закрытого типа! Для избранных детишек, - оправдывались родители.
- Для избранных. Да еще и закрытый! Это же идейный подрыв советской педагогики! Разве могут быть в советском обществе избранные дети?! Сами вы хоть раз там были? Чем они дышат, - видели? Как же можно, ребенка чужим бросать? - наседала учительница.
- Ездили мы пару раз, в день открытых дверей. Там бассейн, светлые классы, чистая столовая, - пыталась оправдываться Витина мама.
Но сомнение уже было посеяно в её душе.

Они втроем, набросились на Витю с расспросами.
Но Витя молчал как «пионер-герой», упорно отсылая к своему директору.
- Я требую, что бы ты немедленно мне всё выложил! - почти срываясь в истерику, наседала мать.
- Ты уже пять лет занимаешься в этой школе! И ни разу, ни единого слова нам не рассказал о вашей жизни! Либо ты сейчас всё выкладываешь, либо отправляйся жить в свою школу, а про мать и отца забудь!

Витя только расстроено пожал плечами, начал нервно собирать свои вещи.
Конфликт погасил отец, задержав за руку уже направляющегося в прихожую Витю, он спросил.
- Эта школа действительно для тебя так важна, что ты можешь сейчас взять и уйти от родителей?
Витя кивнул чуть не плача от досады.
Отец, похлопал его по плечу и забрал сумку из рук.
- В конце концов, тебе почти 16 лет. Мама явно перегнула палку.