Наташка отложила стопку рисунков и, подсев к Вите на большой плюшевый диван, доверчиво положила ему голову на плечо.
Мальчик нежно шевелил пальцами ее мягкие длинные волосы, темными волнами струящиеся почти до плеч. Затем она вдруг заговорила взволнованным голосом.
- Я книжку странную, «самиздатовскую» от нашего географа взяла на день почитать. Называется «Секретный бастион». Там говорится о таинственном «Эзотерическом Круге», - цитадели всего земного человечества. Там написано, что он последняя надежда человечества. Последняя надежда - остановить проклятие. Только там о самом проклятии почему-то ничего не сказано... Этот бастион, словно кость в горле для буржуев, для церкви и для нашей партии. Потому что там истина о нашем настоящем прошлом. И если люди эту истину вспомнят, они больше уже не захотят убивать друг друга за кусочки хлеба, за богатства, за власть и женщин. И тогда ни церковь, ни вожди народа, ни смелые генералы уже никому не понадобятся. Потому что все люди будут рождаться с отвращением к вражде и насилию.
Девочка чуть не плакала, - словно бы сказка о Бастионе напрягала самые болезненные струны ее души.

И прищурив слезящиеся глаза, Ната начала декларировать по памяти:

«Бастион.
За далекими морями,
средь хребтов и мрачных скал,
Шел над мглистыми горами непроходный перевал.
Не Драконы и не Демон охранял ущелья сон,
Возвышал немые стены неприступный Бастион.
Кто, когда его построил и зачем, - никто не знал,
Только варварству дорогу он на веки закрывал.
Сквозь глазницы черных бойниц, через мрак стальных окон
Днем и ночью наблюдает неусыпный гарнизон!
Вьюга вечности свистела, и кружил столетий лист,
Все подходы под прицелом у заряженных баллист!
И гласит легенда наша, будто страхом окружён
Никогда не знал осады неприступный Бастион.
И не рыцарь, и не варвар, не Христос, никто другой
Даже в мыслях не решались
Перевал пройти тропой!
Что звалась всегда не торной!
И умножила молва нерушимость укреплений,
Неприступных, как скала!
Годы шли, и ветры злые изменили лики гор,
Там, где были только камни, зашумел сосновый бор.
И засыпали обвалы ту трапу на перевал,
Где когда-то, по преданью,
Мира Бастион стоял.
Но его седые стены и гранит могучих плит
Не упали, не усели,
он стоит как монолит!
И пройдут века, эпохи,
Время в бездну улетит,
Силу Древней Цитадели
Бастион еще хранит!
И когда под звездным небом замолчит церковный звон,
Он вернется к нам из пепла,
неприступный Бастион!»

Витя слушал как завороженный, боясь вздохнуть, или пошевелиться.
Он почти не видел девочку, а лишь только сказочную восточную принцессу перед собой. Казалось, своим взволнованным, мягким, грудным голосом она открывает туннель в прошлое.
Туда, где когда-то, еще на заре времен, наши могучие и мудрые предки возвели Цитадель Разума…
И нужно только решиться, шагнуть вслед за девочкой, брезгливо перешагнув через мерзость меркантильной возни и пылающий жар костров инквизиции…

Девочка так же внезапно замолкла, растерянно посмотрела на друга. Она чуть не плакала, глазами ища поддержки, понимания.
Но мальчик только упрямо встряхнул головой, избавился от наваждения.
- Что ты хочешь? Говори прямо! - жестко спросил он, смотря Наташе в глаза.
Наташка смутилась. Отвернулась. Вся сжалась в комок боли и обиды.
- По-моему, ты замкнулся в себе. Озлобился на людей. Скрываешь в душе что-то страшное.