Учитель вздохнул, выпрямился и, подойдя к Боре, строго сказал, глядя прямо в глаза:
- Да, ты прав! Все земное Человечество тысячи лет именно этим и занимается, мальчик. Вся Земля - это сплошное кладбище. Кладбище народов, культур, религий и надежд. Причем все они считали себя самыми правильными. Где они сейчас? В земле…
Учитель ненадолго замолчал, оценивая эффект сказанного.
- Но ведь это же совсем другое! Мы ведь не врагов обманываем, а своих же родителей… - неуверенно возразил Боря.
- Своих? - иронически усмехнулся мастер:
- Что же эти «свои» в детстве тебя избили за банку съеденного меда, а потом, как ненужного котенка, притащили в интернат? Что же после субботнего общения с этими «своими», возвращаясь в Школу, ты каждый раз часами у психолога просиживаешь?!
Борька понурил взгляд и сел, смущенно закрыв лицо руками.
Но наставник и не собирался проявлять к нему жалости.
- Вот ответь нам всем, Борька! Хочешь ли ты, что бы знания и приборы, которыми вы, дети пользуетесь здесь свободно, завтра у вас отняли?
Что бы именем высокой интернациональной справедливости из игрушек, которыми вы, дети, здесь безобидно играете, завтра строили ракеты и бомбы? Те, которые будут однажды сброшены на головы таких же, как вы, детей! Не по злому умыслу, конечно, а ввиду научно обоснованной, политической необходимости…
Хочешь видеть торжество такой научной, народной необходимости? Признайся!
- Я не-е з-знаю! - признался Борька, сильно раскачивая головой и закрывая лицо руками.
В ангаре воцарилась звенящая, пугающая тишина. Кто-то со звоном уронил гаечный ключ на металлическую обшивку пола. Все вздрогнули.
- Ладно, подойдем с другого бока, - добивал юношу мастер:
- Здесь для вас создали островок мечты. Мир без Зла и политики. Потому что политика - это насилие. А насилие - это Зло. И неважно, какими доводами Зло оправдывает себя. Может, быть ты, бывший воспитанник детского дома, бывший верующий христианского прихода, можешь познакомить нас с другими достойными людьми? С людьми, готовыми разделить с вами здесь не только вкусную еду и лазурный бассейн, но и Мечту о Звездах? Мы готовы принять их в свой круг, накормить, предоставить работу…
Юноша сидел чернее черного:
- Нет. Я таких не знаю. Все они за свою идею, за женщину, или за еду готовы перегрызть друг другу глотку… - тихо прошептал мальчик.
- Ладно, Борис, расслабься. Кстати, время, урок окончен, - обратился уже к всей группе мастер…

До ужина Витька проторчал в художественном классе на четвертом этаже учебного корпуса.
Он старался выкинуть Нату и родителей из головы.
Вера Арнольдовна, преподаватель изобразительных наук, почти час упрекала его в функционализме и трусливости.
- Изобразительное искусство должно сочетать в себе точность переноса образа холст и собственную душу художника, - втемяшивала она Витьке, раскладывая его эскизы на своем столе.
- Художник - это, прежде всего, мыслитель, поэт, творец. А ты свои чувства старательно скрываешь. Маскируешь чувства, рисуя детей с драконами, дельфинами или на берегу диковинного моря.
- Как же мне быть, если мои рисунки людей раздражают? – поинтересовался мальчик.
- А как быть?! – искренне возмутилась учительница:
- Вот, к примеру, Инна или ее Игорек, ты везде их рисуешь. Я согласна с тобой – красивые дети. Вот и рисуй, как видишь: хочешь – голышом в душевой, хочешь – на катке с коньками!
Витя даже немного покраснел от таких ее слов.
А учительница сильно похлопала его по плечу:
- Виктор, пойми! Если ты видишь красоту людей, это же чудесно!