Ох, как он хотел бы сейчас вырваться вместе с Яриком из этого подвала. Потащив его за руку рвануться прочь! Хоть куда! Даже через ледяную Бездну!
И пусть опять туман незнакомых созвездий уходит вдаль. Пусть опять монотонно дрожат стены от чудовищных взрывов пробивающих туннель во тьме.
Мальчик понял, что совсем уже больше не боится Корабля. Такого родного! Могучего! Надёжного!

Он зажмурил глаза и представил себе его.
Корабль Родины...
Как накрыв огромной тенью песчаные дюны зависнет над ними могучий диск. Зависнет, медленно выдвигая к земле усики посадочного трапа…

Слезы снова струились у него по щекам.
Потому что Корабль, такой могучий и надежный, уже не придет за ними.
Дьявол поработивший Землю и называющий себя Богом прочно поймал их в ловушку.
И, похоже, что это был конец игры.
Это была расплата, за дерзновение опуститься и смело орудовать здесь, в мире Дьявола...

Теперь он понял, что переживал отец, столько лет живя на Земле один.
Он внезапно вспомнил о тех двоих, где-то там, в куче городского мусора, лежащих с прострелянной головой и сердцем. Ему хотелось вопить и кричать от боли, страха и досады.
Потому что он, до сегодняшнего дня играл, - играл в детскую игру - как последний дурак.
Мечтал доказать отцу что-то...

Чтобы не стонать, Дарсик начал вспоминать всё, в мельчайших подробностях.
Все, что привело его сюда.

Вспомнил, как стоял когда-то над бескрайним морем, на горе, среди цветущих садов, еще не умея плакать. Еще не способный понять случившегося… Мать, погибла в леднике в горах.
С ней прощались всей школой. Ведь дети, которых она поднимала из трещины ледника, все кроме последнего разбившегося вместе с ней, выжили.
И седой координатор попечительского совета школы сказал: «Какая у тебя героическая семья, Дарсиа-арс! Если родители герои, значит теперь должен и сын героем стать!»
С тех самых слов и возникла обида на Отца. Не на мать погибшую ради других детей. На Родине Дарса такое поведение взрослых было нормально. Обида возникла на отца! И на людей почитающих отца наравне с матерью.
Ведь отец когда-то ушел от них. Как объясняла мама - ушел ради счастья чужих, незнакомых людей на далекой Земле. На их общей и почти забытой исторической Родине...

Долгими вечерами, когда другие дети занимались тысячами увлекательных дел, в лабораториях, в театрах, или на игровых площадках, Дар не покидал обучающие машины.
Он впитывал в себя знания, готовясь сдать экзамен на статус взрослого.
В двенадцать лет - раньше многих сверстников, он уже имел девятый сан зрелости. В свои двенадцать лет, намного раньше других мальчиков, он мог самостоятельно летать, опускаться в пучины вод и путешествовать в самых диких местах один. Но и этого ему было мало. Дар хотел получить двенадцатый - последний сан, делающий его полностью взрослым.

Приводя в ужас воспитателей, он вздымал в небо учебный аппарат, а затем, сложив крылья, серой молнией проносился над самыми головами испуганных однокашников.
Он учил языки и обычаи Землян, - чтобы доказать менторам, что способен жить в далеком, и чужом мире без ошибок и не привлекая внимания окружающих людей.
А когда ему исполнилось четырнадцать, Дар долго оббивал пороги Института изучения земной истории.
Доказывал, убеждал, уговаривал отправить его жить к Отцу.
Но ему только улыбались в ответ.
Терпеливо доказывали, что прыжок через Бездну, а потом жизнь с отцом в Аду, это занятие не юношеское.
Что, несмотря на свои успехи, он еще хрупок и нежен телом, а его душа выдержит испытание.
Но Дарс не отступал. «Если отец герой, должен и сын героем стать!» твердил он, опять и опять возвращаясь к обучающим машинам.

Но Чудо, как известно, обязательно случается, - если ты в него упорно веришь, и едешь к нему, через бурю и шторм.
И однажды, непреклонные взрослые, вдруг сказали мальчику:
«Хочешь жить с отцом? Там? Не Земле? В Аду? Ты уверен в этом? В таком случаи, ближайший корабль несущий необходимые припасы и вещи земным исследователям возьмет тебя на борт...»