Помню, что с этого момента сложность поднимаемых ребятами проблем перешла границу моего понимания.
Они говорили о каких-то этических, исторических и культурных вещах, смысл которых я уже вообще не понимал. Я смотрел на этих детей растерянными глазами и неловко улыбался, вежливо поддакивая.
Кайра тут-же приняла на себя удар - стала бойко отвечать на вопросы однокашников.
Вокруг нас с ней развернулись оживленные, шумные дискуссии.
Я даже не слушал, о чем они спорили.
Я лишь с завистью наблюдал за их лицами, вслушивался в обрывки фраз, которые, следуя за моим вниманием, выхватывал кулон.
Кайра делала вид, что отвечает от моего имени, каждый раз, вопросительно поворачиваясь и что то мне негромко говоря. Я машинально ей кивал, и она задорно подмигнув мне, ту-т же ставила на место очередного спорщика.
Но дети наседали на Кайру нешуточно, видимо пытаясь доказать, что и они не хуже ее знакомы с историей своей исторической Родины.

Недавно я думал, что интернат, огромная детская семья, ласковое Солнце и вкусная еда, которую не нужно зарабатывать в поте лица, превращают этих детей в пушистых, игривых и беззаботных котят. Теперь я понимал, что с этими малышами и малышками нужно только дружить, потому что встреча с ними как с противниками или конкурентами, не предвещала ни одному взрослому ничего хорошего.

К концу вечера у меня сильно разболелась голова, и я едва стоял на ногах.

Увидав мой измученный вид ментор Валуя резко прервала дискуссию, объявив подготовку ко сну.
В нашу спальню мы с Кайрой и возникшим из ниоткуда Велеком возвращались уже в ночной темноте.
Дул свежий морской ветерок, стрекотали цикады, и сразу две Луны подсвечивали нам дорогу среди корпусов и деревьев. На воздухе мне полегчало и стало спокойнее на душе.
Ноздри нежились от незнакомых ароматов, а глаза любовались созерцанием двух красивых Лун на фоне бескрайнего звездного неба.
Идущие мимо нас дети дружелюбно улыбались мне при свете ярких незнакомых звезд. Они словно сразу забыли весь накал ожесточенного поединка в Ротеле.
Несмотря на усталость я чувствовал себя счастливым.
Я вдруг представил себя словно бы в большом земном пионерском лагере. Например, в Артеке, на берегу теплого южного моря, в кругу друзей и необыкновенно интересных людей.
- Велек возбужденно щебетал, всю дорогу постоянно порываясь забуриться на ходу в мои дружеские объятия. Наконец, ему это удалось, и я обнял его за плечи рукой, прижав к себе спиной. Так мы и шли, а он все щебетал и щебетал, пережевывая вслух недавние интеллектуальные баталии своих сверстников.
Но я почти не слушал его, наблюдая полеты ночных бабочек и темные силуэты деревьев, похожих на кипарисы и пальмы. И я вдруг подумал, что если бы не мать, то больше не хочу возвращаться домой. И разве можно поверить, что это не Земля? Что там, далеко среди едва заметных звезд идет война, и люди убивают друг друга за кусочки хлеба...
А потом, перед входом в последний туннель, мальчик вдруг очень строго, по-взрослому сказал:
- Кайра, ты сегодня была на высоте! Если бы не ты, Гость не справился бы с этими приставучками.
Кайра игриво щелкнула его по лбу, но уже через минуту осторожно спросила меня:
- Ты действительно испугался или просто устал?
Я смутился, развел руками и, стараясь изменить тему, промямлил в ответ что-то о спальне, в которой мне предстоит отдыхать. О том, что я, взрослый, должен сегодня ночевать в чужой детской спальне рядом с незнакомыми мне детьми разного возраста и пола.
Она не поняла меня и только пожала плечами.
- Интересно будет рассказать нашим лидерам про спор коммуниста, офицера КГБ СССР с детьми Овалона, про весь этот мир, такой прекрасный и такой далекий, – утомленно сказал я.
- Не думаю, что тебя услышат. В лучшем случае сочтут это твоей личной выдумкой, – печально отозвалась девушка.