Но мальчик только махнул рукой:
- Я спешу, ота-ант! Потом, с твоим враньем разберемся…

Он летел к школе, словно верхом на ручном драконе. Словно на развернутых крыльях судьбы.
«Только бы головорезы отчима, Ярика не выследили, раньше, чем они встретятся! А уж встретившись, они позвонят отцу, и дворами, окраинами кварталов вернутся домой.» - думал мальчик, перескакивая на лету небольшие кучки опавших листьев, уже основательно припорошенные первым снегом.

Ярослав легкомысленно грелся в телефонной будке. Он был очень легко одет. В куртке торопливо накинутой на тонкую майку, и в тапочках на босую ногу.
Он переминался в стеклянной будке, становясь на цыпочки, разминая пальци ног, и вытягивая носочки.

И увидим это, Дар машинально отметил сразу две мысли, заставившие его улыбнуться:
«Ярослав был худеньким, но стройным, красивым и очень гибким мальчиком».
«Думать об этом, и даже замечать физические свойства тела другого мальчика, здесь не полагалось. Это означало по местным меркам, нездоровый, даже извращенный интерес…»

«Ну и пусть себе мыслят, как хотят. Пусть себе варятся в котле привычных условностей! Мне какое дело до них, всех!» - решил Дарс, ощущая в сердце тревогу и привязанность к Ярику.

- Мне уже не жить. Он убьет меня. Или засунет в психушку.: - тараторил Ярик, весь дрожа и стуча зубами от холода.
Мальчик обнял его за плечи, расстегнул теплую, болоньевую куртку и впустил друга внутрь, крепко прижав к себе.
Так они и стаяли, кутаясь в одну куртку, пока Ярик не перестал стучать зубами.
- Отчим навел справки, и догадался о связи твоего отца с руинами в лесу. У него везде продажные шестерки. Он узнал, что твой отец бывший офицер КГБ, а еще раньше, бывший воспитанник той школы…: - все еще дрожа, начал объяснять Ярик, когда прижимаясь, друг к другу, все еще в абнимочку что бы согреться, они вышли из будки и направились к дому.
- Это строго секретная информация. Как она могла попасть к нему?! – удивился Дар.
- Теперь, все продается и покупается. Что не продается, то продается за большие деньги! Это любимое выражение отчима.: - пояснил мальчик.
- Ну и бог с ним! Пусть себе узнал. Ты чего сбежал?: - перебил его Дарс.

- Они планировали завтра выманить вас с отцом для знакомства, а затем взять в оборот. Отчим считает, что в руинах школы упрятаны очень дорогие технологии, которые не смогли, не успели вывезти. И поэтому взорвали, засыпав в подземельях. Я подслушал его переговоры с заказчиком. Кое-кто за рубежом, обещает отчиму миллионы долларов, если он поднимет из тех руин, остатки погребенных машин и приборов: - объяснил Ярик, беря дара за плечи.
В этот момент, неожиданно для себя он почувствовал, что игры в его жизни кончены. Что он уже сделал окончательный выбор. И что этот странный. Возможно даже больной, чужой мальчик, для него дороже всех других людей на свете.
«Дороже мамы?» - мысленно спросил себя Ярик.
«Дороже всех!» - ответил он сам, себе.

- Отчим поймал тебя, когда ты подслушивал?: - перебил друга Дарс.
- Нет. Когда слушал в комнате кассету диктофона, который подкладывал в его кабинете.: - понурил голову, тот.
- Глупо, и очень опасно. Я вообще удивляюсь, как тебе удалось сбежать.: - вздохнул мальчик.
Возле почты, совсем недалеко от дома, их уже ждали.
Двое мрачных фигур, выступили из за угла, спереди, и еще один, сзади.
Отступать было некуда.
Рядом скрипнули тормоза тяжелого джипа, и их бесцеремонно, без лишних слов схватили за руки.
Они не сопротивлялись. Это было глупо и бессмысленно. Дар чувствовал себя полным идиотом. Нужно было не болтать с Яриком, а звонить отцу, и идти домой темными закоулками. Отчим явно, нарочно отпустил пасынка, а затем следил до самой школы. И кассету прослушать, наверное позволил нарочно. Это была приманка…

В этот момент две грузные тени метнулись к ним из подворотни.
Огромный, плечистый мужчина с разгону ударил одного из мордоворотов отчима, и повалил его на землю.

- Бегите! Бегите мальчики!: - закричала женщина, ударив в пах второго верзилу, державшего их за руки.

В этот момент раздался негромкий хлопок приглушенного глушителем выстрела.

Нападающий мужчина, замер, нерешительно поднес руку к груди, и негромко сказал: «Прямо в сердце. Вау-у! Уже и не бьется совсем. Фан-т-а-стика…»