- А-а-а! - вдруг завопила Тара и попятилась к мальчикам.
До этого она отошла от них, с любопытством изучая дальнюю стену пещеры. Там, как и в их пещере, зияли мрачные отверстия ходов. Только здесь их было четыре, а не два и они тоже были опалены и закопчены сажей.
Мальчишки дружно обернулись на крик, к изумленной, пятящейся к ним спиной девочке.
- Там...Там, в проходе... - запинаясь, показывая трясущейся от страха рукой, объяснила Тара.
Сначала они ничего не увидели в полумраке закопченной сажей пещеры, но потом, присмотревшись...
Это не могло быть ничем иным.
В самом устье центрального туннеля лежала черная кучка из обгоревших человеческих тел.
Точнее, это были сильно обожженные изуродованные жаром человеческие скелеты в кучках пепла, образовавшихся от собственной плоти и одежд.
Их там было может быть три или два. Трудно было сразу понять - сколько. Видно было, что за мгновение до смерти люди пытались укрыться в туннель, - словно заранее знали, или быть может поняли в последний миг - что произойдет. Но смертельный жар, или адская вспышка пламени нагнала их в начале туннеля, повалила друг на друга и поджарила заживо...

Все еще не веря своим глазам, Елан опустился на корточки и дрожащей рукой подобрал с пола пещеры кусок обуглившегося деревянного ботинка.
Осторожно стряхнул пальцами пепел, напряженно рассматривая остатки аккуратно вырезанной ножичком на деревянном каблуке надписи.
Слезы сами собой навернулись на его глаза, заструились по щекам, затуманили зрение.
Еще даже не прочитав надписи, мальчик с замирающим сердцем догадался, что там будет написано.
Ведь подобную надпись когда-то, за неимением средств и возможности придумать что-то другое, приятное, в детстве сделал он сам.
Сделал перочинным ножичком.
Надпись на обуглившемся куске деревянного ботинка гласила: "С днем рождением, папочка!".