Корабль Отцов.
Часть 8
Они привязали по краям бочки четыре сети наполненные камнями, и аккуратно опустили бочку на поверхность воды. Бочка была старой, не только на вид, но и на ощупь ужасно ржавой. Дети никогда не видели таких, огромных, почти в два человеческих роста, сделанных из настоящего железа.
«Это же целое состояние, за которое можно выменять продуктов на полжизни. Сколько прекрасных ножей можно изготовить из этого железа! И зачем ему мистические сокровища со дна?» - мысленно подумал юноша, раздеваясь догола и готовясь поднырнуть под нее.
Авра и Люк, крепко обняли его, прямо так, голышом, и Ванятка впервые совсем не стеснялся своей наготы перед девушкой. Крекет тоже что-то почувствовав, громко визжа и расталкивая всех на палубе своей массивной и мохнатой задницей, протиснулся к хозяину, старательно вылизал его огромным, теплым сейчас языком, во всех местах, до которых смог добраться…
Уже оказавшись в полутемной бочке, юноша судорожно сжал в кулаке левой руки, конец сигнального шпагата, который, почему-то, несмотря на заверения капитана пиратов, совсем не вызывал у него доверия.
Мы будем опускать бочку быстро, почти стремительно, чтобы сэкономить воздух для тебя. По мере того, как вода будет поджимать воздух, у тебя начнет закладывать в ушах, и болеть голова, глаза и горло. Ты должен все время глотать воздух. Только так можно унять боль и спасти уши от повреждения, - объяснял пират, мальчику уже погрузившемуся по пояс вводу за бортом баркаса.
Но то, что его ждало на самом деле, привело Ванятку в ужас. На самом деле они просто отпустили на палубе лебедку, и он стремительно полетел вниз, в зловещую полутьму и холод, обжигающий нижнюю часть его нагого тела. Неприятная боль и резь, волнами нарастала в ушах и в глазах. Он пытался судорожно глотать, словно загустевший воздух, но воздух почему-то казался ему резиновым, и это приносило только временное облегчение.
Но боль, как, оказалось, было вовсе не самым страшным. Ванятку мучал нестерпимый ужас, и он ни как не мог совладать с собой.
Сколько продолжалось все это, минуту или тридцать секунд или полтора часа, он не знал, потеряв ориентацию в пространстве и времени. Наконец, когда глаза совсем освоились с зеленоватым полумраком, его падение, кажется, замедлилось, и снизу начала постепенно приближаться туманная поверхность дна.
«Похоже, пираты точно рассчитали длину веревки. А как же иначе, ведь они только что мерили глубину» - подумал мальчик, когда его бочка почти совсем замедлилась буквально в нескольких человеческих ростах от какого-то серого дна. Он даже инстинктивно поджал ноги, вцепившись в перекладину руками, и опасаясь удара.
Но бочка довольно мягко, с гулким неприятным ударом ткнулась в дно, поднимая внутри себя песок и разную донную взвесь.
Моментально стало совсем темно. И мальчишка осторожно опустил на дно ноги, нащупывая ступнями холодную, поросшую острыми кораллами, но еще довольно плоскую поверхность.
Сверху уже ослабили веревку, позволяя передвигаться на дне.
Воздуха в этом убогом убежище оставалось чуть меньше четверти, и дышать с каждым вздохом становилось заметно труднее.
Напрягая мускулы, и подняв над собой бочку, он увеличил просвет, чтобы рассмотреть дно, на котором стоял. Как известно, двигаться в воде, даже неся довольно тяжелые предметы, имеющие из-за воздуха некоторую плавучесть, намного легче, чем наверху. Поэтому медленно брести по дну, приподнимая на руках собственный панцирь, оказалось относительно посильным занятием.
Вскоре он уже достаточно осмотрел это дно, понимая, что начинает понемножку задыхаться, и пора сигналить веревкой наверх.
«Ну, и где этот сказочный Корабль Великого Кормчего?» - стараясь отвлекать себя от удушья, шептал под нос мальчик, рассматривая дно у свои ног.