- При чем здесь наши с тобой личные потери, неудачи и идеалы, мама? Причем здесь вообще чаяния и верования миллиардов людей? Речь идет о катастрофе, грозящей всей Человеческой Культуре. О том, что нужно сохранить для будущего хоть что-то, и в этом ракурсе наши политические и религиозные амбиции уже не имеют никакого значения, - все еще пытался объяснить ей я.
- И это говорит мой сын?! Моя гордость, офицер, защитник Советского народа, - всплеснув руками, заметалась она по прихожей:
- То есть, ты готов предать наш народ, нашу партию, все идеи социализма и коммунизма и помогать выживать нашим идейным врагам?! То есть, если допустим, только допустим, ты прав, и всем грозит гибель, то ты спокойно предложишь выжить нашим врагам, - по принципу лучше уж они, чем вообще никто? – едва не кричала на меня мать:
- Не верю! Ничего не хочу знать ни про какие Корабли. И про Ланну, твою сбежавшую с твоим ребенком неизвестно куда из страны, строящей справедливое будущее, тоже больше ничего не желаю знать. Нет, и не может быть этого. Потому что противоречит всему, что я своими руками в жизни искренне строила! - кричала на меня мать.
- Тебе только нужно будет подняться на борт Корабля, мама. Ты сама все потом поймешь. Не многим избранным выпадает такая возможность,.. – пытался возразить я.
- И что? И я увижу, то, чего просто не должно быть?! – опять накинулась на меня мать:
- Нет, нет и нет! Никогда. А ты, если хочешь, беги… Я давно тебе предлагала, брось меня старуху и беги в свою семью! – убегая из прихожей прочь и едва не плача, прокричала она.
И когда я открыл выходную дверь, из комнаты высунулась ее расстроенное, все в слезах лицо, и она, поджимая губы, строго спросила:
- Значит, тебе теперь наплевать на наши идеи? И ты теперь готов помогать выживать даже нашим врагам, сын?
- Ради будущего Человечества, ради сохранения жизни на Земле я готов сотрудничать с кем угодно мама. И поверь, в этом ракурсе зрения, мне уже наплевать, какой строй и какая мораль будет у тех, кого мы сможем спасти, - сказал я и, не сдержав обиду, громко закрыл за собой дверь.
Я шел как во сне, почти не замечая одиноких вечерних прохожих, вспоминая детство, юность, ссоры и радости, пережитые в родительной семье.
«Что это? Крик души или твердая фанатичная позиция? Действительно ли она потом откажется подняться на Корабль пришельцев?» - взволнованно размышлял я.
Почти у самого моего дома меня кто-то негромко окликнул по имени.
В своих раздумьях я даже не обратил внимания в свете фонарей на силуэты двух женщин, явно поджидающих кого-то на скамейке.
- Алекс, это вы?! – поднялась мне навстречу меньшая из них.
И я остолбенел, потому что на мгновение мне показалось, что передо мною Зилу. Для тех, кто не читал мои предыдущие книги трилогии «Жизнь на Овалоне-2», коротко поясню: Зилу - это была девушка-подросток, одна из команды учебного судна «Младший Ангел», на котором несколько лет до этого, я возвращался к нашему Солнцу…
- Зилу? Ты?! - дернулся я ей навстречу, машинально готовясь обнять и одновременно понимая, что этого просто не может быть. Ведь Зилу теперь, наверное, взрослая, молодая девушка, а передо мной максимум шестнадцатилетний подросток…
- Улия. Но тебе разумнее называть меня Юлией. Ты не будешь против, если я сразу начну общаться с тобой на «ты», - звонко засмеялась девочка.
Но… неожиданно для меня поддержала мои распростертые объятия, откровенно повиснув на моей груди.
Она просто обняла, ответила на мой внезапный порыв так, словно мы всю жизнь общались с ней на Овалоне-2. Смеясь как маленькая, и крепко прижалась всем корпусом, доверчиво обхватив меня за талию.
И резкий запах весны, недавней грозы и теплого дождя на морском побережье болезненным воспоминанием ударил в мои ноздри от ее юного тела…